- Скидывай одежду, нужно осмотреть тебя, - повернулся я к Ксану. Тот стоял посередине пещеры с обескураженным выражением лица, я его никогда таким не видел. – Ты чего?
- Кирилл, ты чувствуешь свою силу? Я - нет. Я попытался высушиться и вот… - он показал на мокрую одежду.
Я применил силу и… ничего не произошло. Я еще раз попытался и еще. Все было глухо. Мы смотрели друг на друга большими глазами.
- Ты понимаешь, что случилось? – медленно и тихо спросил он. - Мы с тобой здесь, в Варровых болотах, без силы, все равно, что младенцы – полностью беззащитны.
Мы повернулись к выходу из пещеры и, не сговариваясь, стали заваливать его камнями. Я между делом рассказывал, что нам поведал Ваня про Варровы болота, а особенно про монстров, от укусов которых пропадала магия, но, что радовало, на время.
- Я думаю, - подвел итог я, - что восстановлюсь быстрее тебя, потому что я некромант, а сырая сила в Варровых болотах - сила некроманта. Потому даже если нас не найдут – я потрогал гвоздик в ухе - мы попробуем выйти сами.
- Начать искать нас должны только через два дня, еду придется экономить, хотя она почти не пострадала, - ответил Ксан.
- Дыру для воздуха оставь, - сказал я, когда мы сами себя замуровали в пещере. – А теперь раздевайся, буду тебя осматривать. И не сопротивляйся, - осек я, открывшего было рот Ксана. – Я вижу, что ты уже шатаешься.
Ксан послушно стягивал с себя мокрую одежду, а я взял его бездонную флягу с водой и отошел вглубь. Кристаллы освещения давали достаточно света для того, чтобы я смог нормально обработать раны. Ксан терпеливо стоял, зябко подгибая пальцы ног и ждал, когда я его обмою. Картина вырисовывалась не очень страшная: укус в плечо (как он только камни таскал?), небольшой укус в бедро, множество царапин, синяков и порезов. Я аккуратно обработал все мазью, к завтрашнему дню должно все затянуться. Потом, отправив Ксана на лежак, стал заниматься собой. Я не пострадал, не считая укуса на руке.
Потом скользнул на свой лежак и укрылся плащом. Хорошо, что мы позаботились о постели заранее, наши теплые циновки и плащи остались сухими, мокрую одежду мы развесили на камнях, но не было никакой надежды, что она высохнет до завтра. Было все равно очень холодно, я никак не мог согреться.
- Кирилл, - позвал меня Ксан со своего места, - т-ты не мерзнешь?
Было видно, как его сотрясает дрожь.
- З-замерз, - простучал я зубами.
- Давай соединим лежанки, а плащи с-сложим вместе и укроемся ими двумя, - предложил Ксан. Я согласился, было бы глупо еще и заболеть здесь без лекарств.
Ксан подтащил ко мне свою циновку, а я соединил плащи, мы нырнули в приготовленную постель. Ксан обвил меня всеми конечностями, он был ледяной, даже холоднее меня. Я хихикнул: лежат две голые ледышки и пытаются согреться.
- Что ты наш-шел з-зесь смешного?
- Ты согреваешься? – не ответил я на вопрос.
- Н-не могу.
Мы полежали еще немного. Ксана все так же трясло, мне казалось, что от него я замерз еще больше.
- Может нужно побегать, ну, подвигаться как-то? – спросил я.
- Я знаю х-хороший способ согреться, - заявил Ксан.
- Какой это? – я заинтересовался.
- З-заняться любовью.
- О-о-о-о, - закатил я глаза, - кто о чем, а ты все думаешь о сексе. Потерпи немного, вот выберемся, тебя примет обратно любой из твоих любовников.
- Как хочешь, - Ксан не стал настаивать.
Время шло, а мы не согревались, Ксана же стало просто колотить. И я решился. «В конце концов», - рассуждал я, - «что я теряю? Ну, кроме девственности, конечно, так и от нее нужно было давно избавиться. К тому же Ксан хороший любовник и сделает все, как надо, лучше с ним, чем с кем-то. А то, что дружить мы после этого перестанем, так мы и так разойдемся в разные стороны после Академии. А так у меня воспоминания хорошие останутся». От этих мыслей в груди что-то кольнуло, но я не стал обращать на это внимания.
- Ладно, - твердо сказал я.
- Ч-что "ладно?".
- Давай займемся сексом.
- П-правда?
- Да, только ты сам начинай… и продолжай тоже. Я не знаю, что делать, - признался я.
Ксан приподнялся надо мной и внимательно посмотрел в глаза.
- Ты уверен?
Я кивнул, потому что уверенности оставалось все меньше. Ксан выдохнул и прошептал:
- Только з-запомни: мы будем з-заниматься не сексом, а любовью.
Он хотел меня поцеловать, но от дрожи мы только стукались зубами, тогда он переместился мне на шею, на ключицы, гладил мое тело обжигающе холодными руками. Вот парадокс – он был холодным, но от его действий вдоль позвоночника начинало разливаться тепло. Я с удивлением почувствовал, что он уже возбужден. Ксан целовал шею, вычерчивая на ней узоры языком, прихватил мочку губами, обвел языком ушную раковину. Я запустил руки в его мокрые волосы, Ксан протяжно застонал, и от его голоса меня тряхнуло.
А дальше? Дальше я помню только урывками. Поцелуи его, мои. Стоны его, мои. Его руки везде. Его член трется о мой. Его рука на нем. Моя рука тянется к нему. Мелькнула мысль, что ради такого стоило мерзнуть. Снова стоны, жаркие поцелуи. Его пальцы кружат возле моей дырочки, разминают ее, в дело идет мазь, я сам подаюсь к нему навстречу, он что-то выстанывает мне в губы. Горячий член проталкивается в меня, дискомфорт, он застывает, дает время привыкнуть. А дальше движения, то резкие, то плавные, навстречу друг другу. Я стону в голос, прогибаясь, задыхаясь от наслаждения, мне вторит Ксан. И тут взрыв, перед глазами цветные пятна, тело содрогается, сверху рык Ксана и во мне разливается тепло.