— Я вернусь домой, — сказала она, кое-как справившись со стыдом.
— Это мало похоже на запасной план.
— Возможно, но другого у меня нет.
Эль развела руки, надеясь, что теперь Максимилиан прекратить допрос, и она с чистой совестью сбежит из-за стола. Заодно дала себе зарок больше никогда, ни под каким предлогом не оставаться с ним наедине. Если этот мужчина и знал о чувстве такта, то определенно не считал ее достойной такого расточительства.
Он оценил ее откровенность демонстративным недоверием: вскинул бровь и скрестил руки на груди.
— А как тебе мой вариант, Габриэль Кромби: твой запасной план — Марго.
— Марго? — Эль искренне не понимала куда он клонит.
— Девушка, которая привезла тебя сюда, — не потрудившись скрыть издевку, «напомнил» мужчина. — Она определенно на тебя запала, а когда сестре чего-то хочется, она желает получить это с упрямством неуправляемого локомотива. То есть я хочу сказать, что вполне в духе Марго закатить истерику, чтобы вытребовать у матери чек для «хорошей девушки Эль». Конечно же ты будешь так благодарна, что тут же дашь ей то, чего она пока безуспешно от тебя добивается.
Эль так резко вскочила с места, что едва не опрокинула тарелку. Интересно, во сколько бы обошлась порча одного из предметов наверняка баснословно дорого сервиза? И частью какого ее дьявольского плана Максимилиан Ван Дорт сочтет эту случайность?
— Сядь, Габриэль, мы не закончили, — не потрудившись даже поднять голову, приказал Максимилиан. Именно приказал, нарочно подчеркивая фразу безапелляционной интонацией.
Она была уверена, что просто пошлет его к черту. Возможно, в мире акул бизнеса принят подобный стиль ведения беседы, или женины, с которыми он путается, пускают слюни от того, что он выбирает об их гордость свои сшитые на заказ дизайнерские туфли, но она не позволит так с собой обращаться. И тем более не станет слушать совершенную чушь об их с Маргаритой якобы теплых отношениях. Боги, да что у него вообще в голове?!
Но… так ни слова и не сказала. Продолжала топтаться на месте, как тот осел из притчи, который сдох от голода, потому что не мог решить, из какого корыта есть.
— Сядь! — рявкнул Макс.
Эль просто согнула колени, просто опустила задницу на стул, проклиная тот день, когда подалась на уговоры Маргариты.
— Полагаю, тебе известна история второго брака нашей с Марго матери. Уверяю тебя, что даже если они обе не сделали соответствующие выводы, их сделал я. И я не позволю кому бы то ни было использовать мою семью.
— Вы же мне все равно не поверите, даже если я присягну на Библии?
— Мы перешли на «ты», — зачем-то напомнил он.
— Это было до того, как я стала корыстной стервой, использующей Марго исключительно с целью получения семидесяти штук за обучение. Хотя нет, трехсот тысяч, ведь у меня — долгоиграющая афера. Так, кажется, это называется в криминальных драмах.
Макс поднял взгляд, на этот раз изучая ее с нескрываемым интересом. То есть, он и раньше выглядел заинтересованным, но сейчас в темно-сером взгляде появился настоящий азарт.
— Я оказалась слишком крепким орешком для акулы бизнеса? — зачем-то брякнула Эль. Дурацкая фраза, наверняка подцепленная из какой-то книги. В устах обеспеченной сильной женщины она наверняка звучала бы более органично.
— Ты правда не знаешь, что Марго… — Макс поморщился. — Ладно, не важно. Надеюсь, у тебя не возникнет проблем со стипендией. Это многое упростит.
— У меня появится комната в общежитии, и я совершенно точно не буду стеснять вас своим присутствием.
Она чуть было не сказала, что уберется хоть сейчас, но вовремя поджала губы. Куда ей идти с полутора сотней баксов? И сомнительно, что Марго согласиться съехать в гостиницу без уважительной причины. Не говорить же ей, что ее старший брат оказался настоящим…
— Я не против того, что вы с Марго поживете здесь до тех пор, пока не прояснится вопрос с вашим зачислением. — Фраза прозвучала небрежно. Максимилиан определенно хотел сказать что-то еще, но раздумал, одним глотком допил кофе и поднялся. — Удачного вам похода по магазинам, Габриэль. И не забывай о ноге.
Глядя на его широкую спину, обтянутую идеально подогнанным по фигуре темно-синим пиджаком, Эль пообещала себе накрепко запомнить каждое слово этого странного разговора. Запомнить — и больше никогда не забывать о своем месте. И не обманываться показной заботой. Вчерашнее потакание — теперь это казалось таким очевидным — было не более, чем игрой на публику, точнее говоря — спектаклем для Марго. Либо изображать хорошего брата, либо напороться на ее негодование. В гневе Марго становилась настоящей стервой.
Эль вернулась в комнату, снова и снова прокручивая в голове совершенно дурацкий диалог. Что имел ввиду Максимилиан, намекая на то, что ради денег она даст Марго то, что та якобы от нее хочет? И он что, в самом деле практически в глаза назвал ее аферисткой?
— Доброе утро, — раздался над кроватью голос Марго.
Эль попятилась к двери, надеясь, что подруга, не получив ответа, снова провалится в сон. Обычно Марго в самом деле валялась до полудня, а после особенно удачных вечеринок могла проспать хоть и весь день. И случайные пробуждения раньше срока делали ее раздражительной.
— Ты что, спала на софе?
Пришлось отказаться от плана побега и вернуться, присесть на край кровати.
Марго сонно терла глаза, опираясь на локоть, зевала и елозила языком во рту, как будто проверяла, ничего ли там не прибавилось за ночь.
— Я хотела почитать, прилегла — и вырубилась, — соврала Эль, проигнорировав укор совести. — Было прикольно.
— Спать с прижатыми к животу коленями или утром разгибаться? — уточнила Марго.
— И то, и другое, — отшутилась Эль.
— Как твоя нога?
— Я готова хоть сейчас отправляться на танцы. Или на прогулку. Или переехать в гостиницу. Или…
Марго резко села, тряхнула всклокоченными волосами и пристально посмотрела на подругу.
— Что случилось пока я спала? — в лоб спросила она. — И не вздумай говорить дерьмо вроде того, что мне показалось, и ты просто хочешь сменить обстановку.
Эль поджала губы. Соврать Марго, не видя ее лица — это одно, но когда она, словно клещ, вцепилась взглядом, любой обман обречен на провал. Пока Эль соображала, как выкрутиться с наименьшими потерями, подруга быстро сложила одно и другое. И со злостью бахнула ладонью по упругому матрасу. Звук хлопка заставил Эль зажмуриться.
— Это Макс, да? — Марго откинула одеяло, взвилась на ноги, словно ужаленная. Ей потребовалось полминуты, чтобы натянуть шорты и майку. Потом синий взгляд снова вонзился в подругу. — Что тебе сказал этот ублюдок?
— Марго, все совсем…
— Хрень собачья! — Марго разве что не плевалась от злости. — Я тебя не первый год знаю, Эль, и вот это выражение лица… Тебе меня не провести, и нечего корчить из себя добренькую ромашку Габриэль. Что Макс тебе сказал?
— Он интересовался каким образом я оплачу учебу, — сдалась Эль. Другого выхода не было: не дай она Марго желаемое, та бы, чего доброго, не побрезговала выкручивать ей руки. Фигурально выражаясь.
— Отлично! — Марго театрально всплеснула руками. — Просто, бл*дь, истинная забота и братская любовь!
Она рванула из комнаты со скоростью выпущенной пули. Распахнутая дверь бахнула об стену, вколачивая в Эль тяжелое и ядовитое чувство вины. Хороша же она, суток не провела в чужом доме, а уже успела превратится в камень раздора между братом и сестрой. Оставалось молиться, что Максимилиан успел уехать — он так часто поглядывал на часы, как будто боялся опоздать. Наверняка будет заключать очередную миллионную сделку. Потом отпразднует ее. С длинноногой моделью или начинающей актрисой, или…
Стоп.
Она не станет о нем думать. Не после того, как Макс выверну наизнанку всю свою гниль. Марго не подарок, но ее брат оказался настоящим придурком, глянцевой картинкой с обложки, за которой не было ровным счетом ничего человеческого.
Пока Марго не было, Эль всерьез призадумалась, а не начать ли собрать вещи. Маловероятно, что после того, как она не смогла держать язык за зубами, Максимилиан будет все так же расположен уступить им часть своей холостяцкой жизни. Точнее говоря, уступить ей. Любой нормальный человек на его месте избавился бы от раздражителя.