Канал проходит через весь туннель, и теряется за ближайшей аркой. Там ещё одна решётка. Пробираюсь вдоль стен, утыкаюсь лицом в прутья. Нашариваю в мешке заветный ключ и замираю в ужасе. В решётке нет замка. Теперь это просто преграда, без намёка на дверь. Обливаясь холодным потом, сползаю по стене.
Холодный камень остужает мой синий зад и пробуждает мозги. Решётка доходит только до основания колонн. Ниже, где проходит канал, есть небольшой промежуток.
Становлюсь на колени, опускаю руку в воду. Водичка мутная, глубину не определить. Осторожно сползаю по стенке, плюхаюсь в канал. Температура подходящая. Тепло, уютно, только пованивает, как в канализации. Загребаю руками, плыву вдоль стенки. Вот над головой проплывает решётка, дальше такой же подвал.
Утыкаюсь руками в стенку. Канал ныряет под арку, вода с шумом устремляется в закрытый жёлоб. Дальше сплошной камень, под перекрытиями из толстых плит слышится слабый плеск воды. Придётся вылезать. Хватаюсь за край, подтягиваюсь и плюхаюсь мокрым животом на каменный бордюр. Ёлки зелёные! Оказывается, в стенах тоннеля есть проходы, по одному с каждой стороны. В одном, скрытом за сводчатой аркой, мелькает свет. Слышу топот ног, вытягиваю шею... и радуюсь, что не успел встать на ноги.
Из-под арки, пятясь задом, вываливается мужик. На мужике кольчуга, перетянутая кожаным поясом. На ногах - почему-то голых, волосатых - сапоги. В одной руке факел, в другой руке сабля, и этой саблей мужик ловко отмахивается от жуткого, синерожего монстра. У монстра красные, горящие дьявольским огнём глаза и здоровенные мускулистые ручищи. В правой - топор, в левой - круглый щит.
Мамочки... Прижимаюсь к мокрому камню. Тихо-тихо, на животе сползаю обратно в вонючую водичку канала. Слышу лязг металла, хриплые ругательства и боевые выкрики мужика с саблей. Монстр рычит что-то нечленораздельное.
Слышу глухой стук - кто-то упал. Прокатился по плиткам и шлёпнулся в воду рядом со мной горящий факел. Зашипел и погас. Звякнуло о камень лезвие. Судя по звуку, сабля, а не топор. Осторожно выглядываю из-за бордюра. Синерожий здоровяк стоит с топором в руке. Медленно поворачивая уродливую голову, озирает каменные своды тоннеля. Стараюсь не дышать. Зачем я только вылез из воды? Сейчас он меня по темечку...
Неуловимо быстрым движением монстр убрал своё оружие за спину. Развернулся и ушёл обратно, в темноту бокового прохода.
Я подождал, пока его шаги затихли вдали, и выбрался из воды. Мужик в кольчуге лежит на краю канала, одна рука свесилась к воде. Каменные плитки под ним обагрились кровью. Лицо спокойно, широко открытые глаза таращатся в потолок.
Его сабля блестит на камнях неподалёку, у колонны. Я взял её в руку. Чуть изогнутое лезвие, рифлёная рукоять с овальной гардой.
Делаю несколько замахов, лезвие свистит в воздухе. Красота. Оборачиваюсь на покойничка. Бедняга. Не хотел бы я оказаться на его месте. А сапоги неплохие. Прямо скажем, хорошие сапоги.
Мучаясь совестью, снимаю с окровавленного тела сапог. Примеряю на себя. Ничего, лезет. Снимаю второй, надеваю. Смотрю на кольчугу. Вспоминаю монстра с топором. Тяжело вздохнув, стягиваю и кольчугу. При этом на камни с приятным звоном вываливаются несколько монет. Подбираю жёлтые кругляши. По виду - золото. Ровно три монетки. Кладу монеты в мешок. Притопываю ногами в новых сапогах. Теперь я не только убийца крыс. Я обокрал покойника. С тяжёлым сердцем отхожу от трупа, а тот смотрит мне вслед безмятежными, широко открытыми глазами.
Глава 3
С саблей в руке крадусь к боковому проходу. Туда только что ушёл здоровый тип с топором. Стараясь не шуршать, заглядываю под арку. Там уже никого нет.
--От любопытства кошка умерла, - бормочу себе под нос, и делаю несколько осторожных шажков по узкому коридору. Сводчатый проход заканчивается такой же аркой, за ней виден какой-то зал. Крадусь вдоль стенки.
Тёмный провал впереди вдруг озаряется огнём, что-то полыхнуло с шумом и треском. В два прыжка оказываюсь у входа в зал. Вытягиваю шею и одним глазком заглядываю внутрь.
Между высоких сводчатых колонн мечутся тени. В полутьме вижу троих человек - один в длинной одежде, вроде монаха, двое в доспехах. Монах взмахивает руками, с пальцев его срываются огненные шары величиной с хорошую дыню, и летят в противоположный конец зала. Один шар ударяет в колонну, и рассыпается не хуже фейерверка. В его мерцающем свете вижу ещё несколько человек, одетых в похожие мантии. У двоих в руках мечи, у одного - длинный кинжал, а ещё один размахивает какой-то рогатой палкой. На конце палки болтаются черепа и клыки неведомых зверушек.
Зачарованно делаю шаг вперёд. Всё равно эта братия не обращает на меня никакого внимания. Вот монахи с мечами бросились в атаку, парни в доспехах выкрикнули боевой клич, зазвенели клинки. Взвились в воздух огненные шары. У монаха с кончика рогатой палки с треском сорвалась молния и ударила в грудь одному из воинов. Тот пошатнулся, отступил назад, поднял руку кверху, и его окутало серебристое сияние. Воин сразу приободрился, и вернулся в бой.
Я так загляделся на это эпическое сражение, что споткнулся и едва не упал. Один взгляд под ноги, и всё любопытство как ветром сдуло. На полу у стенки лежит тот самый, синекожий здоровяк, который совсем недавно прикончил мужика в кольчуге. Теперь синекожий сам мертвее мёртвого. Кажется, когда я его видел в последний раз, на нём был какой-то доспех, вроде кирасы, и блестящие сапоги.
Ни кирасы, ни сапог теперь нет. Здоровяк лежит на камнях, его огромные бицепсы отливают холодной синевой. На мускулистых бёдрах наверчена какая-то тряпка. Обхожу его с другой стороны. Ни щита, ни топора. Кто-то успел обобрать покойничка.
Схватка тем временем подошла к концу. На полу скорчились трое монахов, ещё один привалился к колонне, смотрит в потолок, но видно, что не живой. Посох валяется неподалёку, откатился к стене.
Парни в доспехах столпились кучкой возле монаха, о чём-то говорят. Слышу только невнятный бубнёж, ни одного слова не разобрать. Замечаю, что поодаль слоняется ещё человек, парень в коротких штанах и с холщовым мешочком с завязками на поясе. Прямо как у меня. Парень вроде из этой компании, но в разговор не лезет, а бродит по залу. Вот он подошёл к скорчившимся на полу монахам, наклонился, подобрал что-то, быстро выпрямился, перебрался к тому, что лежал у колонны. Там тоже повозился, в тени было не разобрать. Потом вернулся назад, где воины с монахом закончили галдёж и собрались уходить. Они дружно развернулись на месте, и подошли к дальней стене.
Парень в коротких штанах двинулся за ними, повернулся ко мне задом, и я увидел за спиной у него давешний топор. В руке у парня красовался рогатый посох. Так вот кто обобрал моего покойничка. А я-то переживал, совестью мучился. Тут мародёры подмётки на ходу срезают. Не успел помереть, а тебя уже раздели.
Со скрежетом поползла вниз каменная плита. В стене открылся проём, дружная компания во главе с монахом нырнула туда. Не успел я глазом моргнуть, как парень в коротких штанишках проскользнул за ними, а стена поползла обратно и встала на место.
Я бросился за ними, поскальзываясь на камнях. Но сколько ни тыкался в стенку, сколько ни давил на разные камушки, ничего не помогало.
Ещё раз обхожу зал. Мёртвые монахи в мантиях лежат в причудливых позах на полу. Я постоял над ними, подождал немного, сам не зная, чего. Тишина. Только скрипят подошвы моих сапог, да где-то капает вода с потолка.
Наконец разворачиваюсь и ухожу. Дыры в стене больше нет, словно и не было, единственный выход из зала остался там, где я вошёл.
Возвращаюсь обратно, где у воды лежит мой покойничек. Обхожу тоннель по стенке, заглядываю под второй арочный проём. Там темнота, что-то шуршит. Наверно, крысы. Должны быть крысы.
Отгоняю мысль о притаившемся за углом в темноте ещё одном монстре с двуручным топором. Мои сапоги стучат по каменному полу. Если кто-то ещё не знал, что я тут, теперь наверняка услышал.