«Любовь – это крылья мои за спиной,
Любовь – это воздух, дышу я тобой.
Любовь – это радость всегда и везде,
Любовь – это счастье на этой земле.
Тебя я люблю, как еще доказать?
Не хватит и слов, чтоб любовь описать.
Ты просто поверь, я ночами не сплю,
И чтоб быть с тобой, все на свете стерплю».
Он это сам сочинил?! Кому…? Мне?! О Боже…
После того дня Таннер не заикался о своих чувствах ко мне. Вел себя тихо и неприметно, не доставал меня и не раздражал. Правда, я пробовал поговорить с ним о том разговоре в моем кабинете, но он и слушать меня не стал.
Все чаще я заставал его гуляющем на заднем дворе или в своей комнате. Ко мне он приходил только, когда требовалась подпитка. Он стал питаться обычной пищей, чего не делал ранее, стал более замкнутым и не разговорчивым. Нет, меня это устраивало, он не требовал к себе лишнего внимания, мне не приходилось смотреть на него, но ощущение неправильности все больше давило на меня. Я стал чувствовать себя виноватым перед ним, совесть (хотя, я считал, что она у меня отсутствует) стала все чаще давать о себе знать.
Даже его стихи изменились… Не было той наивности и теплоты, что я прочел в его первом стихотворении. Вот, например, одно из них:
«Не снег, не гроза.
Не дождь, не роса.
А просто любовь,
Меня предала…
И вроде не грустно,
И слезы не льются.
А просто обидно,
И бешено пусто…».
Или вот еще:
«Время лечит любые раны,
Но от ран остаются шрамы…».
Просто рифмовка, всего 2 строчки, но такие тяжелые. И я снова пытался поговорить с ним, хоть и убеждал себя, что он не может чувствовать боли и обиды, но Таннер лишь отмахнулся от моих слов, отказавшись об этом говорить.
- Это просто стихи, – улыбнулся он. – Это не значит, что мне плохо!
Но хоть его губы и улыбались, глаза застыли, в них было столько всего понамешано, что я ничего не смог понять, но одно все же понял – он врет. Ему больно.
Что ж, раз он не хочет разговаривать со мной, то я решил сводить его погулять. Ведь в тот раз он так обрадовался, словно миллион выиграл. Но в этот раз он лишь скупо улыбался, благодарил за внимание и вкусности, что я ему покупал, но не более. Его глаза не улыбнулись мне, руки не задрожали от радости, как раньше и тени в уголках губ не испарились.
- Тебе нравится? – решил спросить я, хоть и прекрасно сам знал ответ.
- Да, большое спасибо, – закивал он головой. – Тебе, наверное, из-за этого пришлось отменить важную встречу, ведь мы на твоей работе были, – осторожно спросил он.
- Забей, – отмахнулся я. – Я могу позволить себе отдохнуть.
Он кивнул, соглашаясь со мной, а я понял, что у меня ничего не вышло.
Я купил ему сахарную вату, кучу мягких игрушек, тетради (он сам попросил), а еще воздушные шарики. Смотря на них, он все же улыбнулся, не так как раньше, но очень близко.
- Ты любишь воздушные шары? – спросил я у него.
- Конечно, – отстраненно кивнул он. – Все их любят…
- Странно, – отозвался я, облокачиваясь на перила моста, с которого мы любовались озером, что было распростерто под нами. – Они ведь пустые внутри, – продолжил я, Таннер перевел на меня внимательный взгляд. – Но их все любят… А у меня ведь были чувства, они переполняли меня, но я все равно на хрен никому не был нужен, – уже себе под нос проговорил я.
Таннер удивленно похлопал глазами, а я мысленно дал себе подзатыльник. Ему не нужно всего этого знать! Совсем не обязательно!
- За что ты его любишь? – вдруг неожиданно спросил он меня.
Я некоторое время посмотрел на него.
- Таннер, – усмехнулся я. – Вообще-то любят не за что-то, – я снова вернул свой взор к озеру. – Просто есть такие люди, которых ты просто любишь и все. Любишь за тембр голоса, за улыбку, за все, что есть в них. Просто за то, что они есть! И тебе совершенно все равно, в каких вы отношениях находитесь с этим человеком…
Таннер снова поджал губы, тоже смотря на озеро, но я думаю, что он просто избегал моего взгляда. Наверное, зря я это сказал, но врать или юлить не хотелось… С ним не хотелось…
- Я все равно люблю тебя, – упрямо проговорил он. – Я знаю, что ты не ответишь мне, но…
- Слова, – хмыкнул я, перебивая его. – Порой они такие дешевые…
Таннер вздрогнул, а потом резко посмотрел на меня. Я зажмурился, но все же заставил себя открыть глаза и посмотреть на него. Обида, неверие, осуждение… Как в одних глазах все это можно выразить?! Его губы подрагивали от еле сдерживаемых слез, а потом он как-то вмиг расслабился и отвернулся от меня. Я, если честно, не ожидал подобного.
Таннер горько усмехнулся, а потом покачал головой, развернулся и пошел к машине, отпуская шарики в воздух, а мягкую игрушку бросил прямо на землю.
- Таннер, – попробовал я остановить его, но он будто и не слышал меня.
Больше он со мной на прогулки не ездил…
№ 3
Так прошел еще месяц, мы почти не разговаривали, но и не ругались. На меня просто были обижены, а я после нескольких неудачных попыток примирения, бросил эту затею.
В тот день Хек заставил меня устроить пикник в нашем дворе (не понимаю, к чему эти хлопоты, с точно такой же разницей можно было пообедать на веранде!). Таннер накрывал на стол, а я возился с переносным электрическим мангалом, когда открылась дверь.
- Хек, твою дивизию, где тебя черти носят, я уже почти все сделал, пока тебя не было, – раздраженно рявкнул я, не поворачиваясь к нему.
- Раньше ты так не рычал… – раздался до боли знакомый голос.
Я замер, боясь пошевелиться. По спине пронесся табун мурашек, а за ними целый приплод кошек, которые щекотали меня своей шерстью! Я медленно обернулся. Да, это он!!! Тиннер… Почти не изменился…
Все те же черные волосы, подстриженные коротким ежиком, широкие брови, большие синие глаза, орлиный нос, узкие губы, острый подбородок. Мой любимый шрам, пересекающий правую бровь. Высокий, наверное, под 185 сантиметров ростом. Широкие плечи, накаченный, даже его шея была накаченной. Узкие бедра, длинные ноги. Загорелая кожа. Каждый год 20 августа я присылал ему цветы с открыткой, без имени, просто чтобы поздравить с его днем… От этого я не смог отказаться. Это был он от начала ушей, до кончиков пальцев. Мой любимый…!
Он стоял и улыбался мне, своей неизменной теплой, чуть насмешливой улыбкой. Как же я скучал по нему…
- Сволочь!!! – раздался крик на весь двор.
Я вздрогнул, отходя от шока. Таннер, не мешкая, бросился на Тиннера с кулаками, но из-за невысокого роста и слабого телосложения, его кулачки били его по груди, но Тиннер будто и не замечал этого. В удивлении смотря на Таннера.
- Сволочь! Козел! Это все из-за тебя!!! – вопил парень, не переставая бить Тиннера. – Из-за тебя он таким стал! Из-за тебя ему больно! Как ты мог?! Почему ты бросил его?! Ненавижу тебя!!!
Я бросился к Таннеру, отдирая его от Тиннера.
- Успокойся! – гаркнул я, чуть встряхивая его. – Чего ты разошелся?!
- Так ведь это все из-за него! – в его глазах стояли слезы. – Ты бы не страдал… Я бы… – он всхлипнул. – Всего бы этого не было!
Я грозно на него посмотрел.
- Но это есть! И орать уже бесполезно! Шуруй в дом! – приказал я ему. – Я потом с тобой поговорю!
Таннер виновато и немного огорченно на меня посмотрел, но в дом пошел.
- И что это было? – ошарашенно спросил Тиннер. – В чем я виноват-то??
- Идем, – тяжело вздохнув, пригласил я его в дом. – Разговор долгий…
Стоит ли его все рассказать? Наверное, да… Он тоже заслуживает знать правду, верно? А потом нужно будет поговорить с Таннером. Не знаю почему, но я тоже чувствую вину, чего не происходило уже давно… Странно все это.
Мы сели в гостиной на диване, я предложил Тиннеру напитки, но он отказался.
- Так что все-таки случилось? – упрямо спросил он. – Курт, ты пропал, я искал тебя все это время! – он обвиняюще посмотрел на меня. – А когда нашел, на меня набрасывается твоя кукла и в чем-то обвиняет! Это вообще-то я ехал сюда с этой целью!