Еще можно все вернуть - Кейтлин Крюс

Bride by Royal Decree

«Еще можно все вернуть»

Глава 1

В жизни Мэгги Страффорд существовало несколько дел, которые нравились ей еще меньше, чем мытье пола в кофейне, как, впрочем, вообще любого пола. Посещение зубного врача. Желудочный грипп. И все воспоминания о несчастном детстве в приемной семье. И вот она стояла на коленях, прилежно оттирая не поддающиеся идентификации липкие пятна на деревянном полу кофейни «Королева кофе» в маленьком популярном у туристов городке Динвиль, штат Вермонт, недалеко от самых известных курортов штата. Для нее, недавно устроившейся на работу официанткой, мытье пола было одной из обязанностей в тот вечер, когда владельцы впервые доверили ей закрыть кафе по окончании рабочего дня.

В кои-то веки, с тех пор как ее в детстве обнаружили на краю дороги, совершенно не помнящую ничего из своей прошлой жизни, в том числе и откуда она, Мэгги была решительно настроена сохранить свое рабочее место. Даже если в ее обязанности входит отмывание липких пятен непонятного происхождения в кофейне, которая находилась где-то в богом забытом месте штата Вермонт.

Она нахмурилась, когда зазвонили в дверь, оповещая о прибытии еще одного помешанного на кофе туриста, который, очевидно, не заметил табличку «Закрыто», красовавшуюся на двери. Или не увидел, что все стулья в помещении стоят на столах, ясно указывая на это. Или не заметил саму Мэгги, стоящую на четвереньках на полу, а не обслуживающую кофемашину.

– Мы закрыты! – крикнула она, когда облако морозного зимнего воздуха ворвалось в помещение.

Она пожалела, что сняла толстый теплый свитер, чтобы завершить мытье пола, не сказала: «Вы можете прочитать вывеску на двери, если умеете читать». Такое нахальное заявление могла позволить себе прежняя Мэгги, поскольку обновленная стала добрее и мягче. Благодаря новоприобретенным качествам она продолжала работать на одном месте за приличную зарплату вот уже пять месяцев.

Помня об этом преимуществе, Мэгги постаралась изобразить на лице улыбку, но бросила губку в ведро с такой силой, что грязная вода выплеснулась на пол. Она ненавидела улыбаться по команде и не создана работать с клиентами, о чем свидетельствовал ее пестрый послужной список. Хотя обновленная Мэгги не выказывала реальные эмоции никому, особенно клиентам, зная, что те, богатые, бывают особенно назойливыми. Подлинные и неизменно беспокойные мысли – ее личное дело, и они надежно спрятаны от всех, когда надо показать, что все у нее в порядке. Ей это удавалось. И вот теперь она демонстрировала улыбку во все зубы в сторону открывающейся двери.

Однако наспех нацепленная улыбка моментально исчезла с лица.

В кафе вошли двое суровых мускулистых мужчин в безупречно сшитых черных костюмах, что-то бормоча в закрепленные на ушах переговорные устройства однозначно не на английском языке. Они не обратили на Мэгги ни малейшего внимания, встали за ее спиной, демонстрируя профессиональную выучку, от которой пробирала дрожь. Она поняла, что надо вскочить и что-то сделать. Внутренняя система безопасности подсказывала, что лучший выход из ситуации – бросить все и бежать куда глаза глядят.

Но тут в кафе вошел еще один мужчина, сопровождаемый двумя мускулистыми телохранителями. Группа охраны отстала, каждый встал у окна: темный костюм, пристальный взгляд, раздутые от мускулов руки.

Мужчина в центре сделал еще шаг или два вперед и остался стоять, глядя на Мэгги, будто был новым мессией.

Мэгги терпеть не могла высокомерных мужчин. Да и мужчин вообще, учитывая персонажи, попадавшиеся на ее жизненном пути, особенно в приемных семьях. Сейчас она обнаружила, что обычный защитный механизм – наговорить дерзостей, а потом задавать вопросы – не работает.

Мужчина, нависший над ней, был каким-то другим. Возникло ощущение, что она слышит звуки церковного хора, поющего «Аллилуйя».

Он стоял так, будто для него обычное дело – смотреть на людей, стоящих перед ним на коленях. Ему словно слегка наскучило то, что вот и еще один у его ног.

Сердце Мэгги учащенно забилось. Она убеждала себя, что ничего особенного в этом госте нет. Обычный мужчина, хотя явно высокомерный. До умопомрачения богатый, как многие, кто зимой снисходил до их маленького городка после катания на лыжах.

Здесь их много. Они колесили в блестящих огромных автомобилях и ослепляли людей широкими улыбками. Занимали лучшие столики в городских ресторанах, готовые выложить сто и более долларов за обычную футболку, потому и цены в магазинчиках взлетали ввысь. Их заказы в кофейнях размером походили на газетную статью.

«Ничего особенного в этом парне нет, – убеждала себя Мэгги, – такой же, как и все».

Ложь.

Обычным он явно не был.

Казалось, от него исходят внутренняя сила или даже бесспорная уверенность в себе. Это больше, чем обычное высокомерие, загорелое лицо, белые зубы и элитные автомобили, простаивающие у обочины в ожидании владельцев. От него невозможно отвести взгляд, будто он вобрал в себя весь свет в помещении, в городе, во всей Новой Англии. На нем были темные брюки и ботинки, стоившие больше, чем джипы, на которых разъезжали лыжники-аристократы. Кроме того, зимнее пальто, выдававшее элегантность высшего класса и истинную мужественность. Объективно высокого роста, а не потому, что Мэгги все еще сидела на полу. Широкоплечий, мускулистый и стройный. Оглядывая его с головы до ног, можно было предположить, что он много времени уделяет усовершенствованию силы и ловкости. Это наблюдение снова пробрало Мэгги до дрожи.

Однако настоящей проблемой стало его лицо.

Он не был похож на типичного богатого красавца и фаната солярия, подобно тем, кто в это время года заполняли улицы Динвиля, нарядившись в дизайнерские лыжные костюмы. Черты лица суровые и резкие. Профиль походил на изображения на старинных монетах. При взгляде на его неулыбающийся рот Мэгги чувствовала, как в животе, а честно говоря, и ниже, медленно и неотступно разгорается пугающий жар. Его взгляд был тяжелым и проницательным. Когда он смотрел на Мэгги, ее, казалось, пронизывает электричеством. Такой вот высокомерный, холодный и безжалостный взгляд.

Так он и стоял перед ней, и в его взгляде читалось, что он привык к всеобщему поклонению. Чего и ожидалось сейчас от Мэгги.

– Да кто вы такой?! – воскликнула она, не опасаясь увольнения за дерзкий тон, после чего она снова не сможет вовремя оплатить аренду маленькой, убогой комнаты. Она не переживала о том, что может произойти, пока нахлынувшие пугающие ощущения не ослабли.

– Замечательно, – сухо отозвался мужчина. – Грубая и дерзкая. Как говорится, мои предки сейчас переворачиваются в гробу.

Звучный голос, а манера говорить свидетельствует о благородном происхождении. Было что-то необычное в его английском. Мэгги возненавидела себя за желание узнать, что это было. Даже не желание, а необходимость! Мужчина продолжал смотреть на нее сверху вниз, слегка нахмурившись, что искажало гранитное совершенство темных высокомерных бровей.

– Почему вы блондинка?

Мэгги моргнула. Потом, к своему ужасу, подняла руку к волосам. Она покрасила их три дня назад, решив, что блондинке, в отличие от обладательницы натуральных каштановых волос, легче расположить к себе посетителей. Правда, когда до нее дошел смысл его слов, стало не по себе.

– Вы что, наблюдаете за мной? Следите? – Она уже находилась на грани нервного срыва.

Со стороны здоровяков телохранителей у стойки бара раздался легкий шум. Видимо, планировали отреагировать на ее слова. Однако мужчина поднял указательный палец. И все. На его руках были перчатки из мягкой кожи. Мэгги побоялась бы дотронуться до них загрубевшими руками. Итак, он просто поднял палец, и мгновенно все стихло.