Ориджиналы
Пейринг или персонажи:
Гопник, Эмо
NC-17
Юмор, Повседневность, PWP, Учебные заведения
Нецензурная лексика
Мини, 19 страниц
1
закончен
"...Стиву Рема жалко не было, ни когда он не хуже остальных кидал в парнишку шариками скомканной бумаги, ни когда участвовал в его избиении, ни даже когда окунал его головой в школьный сортир – правда, было это еще в восьмом классе. Стиву не было жалко Рема, потому что не оставалось сил пожалеть даже себя самого..."
Посвящение:
Козу
Только с моего разрешения
Часть 1
- И чтобы духу твоего здесь больше не было! – воскликнула женщина, кидая в худощавого растрепанного парня скомканное полотенце.
- Не дождешься, - уклоняясь от импровизированного снаряда, фыркнул в ответ он, выскальзывая из квартиры. – Можешь защищать его сколько угодно, только потом не реви и не жалуйся по поводу того, что он поставил тебе очередной фингал! – рыкнул он и, не вслушиваясь в ответные вопли матери, сбежал вниз на несколько пролетов и вышел из подъезда. Сильный ливень настойчиво барабанил по не слишком надежной крыше подъездного козырька. Стив вытащил из кармана рваных потертых джинсов скомканную полупустую пачку сигарет, выудил из нее слегка помятую никотиновую палочку, поспешно засунул ее в рот и начал шарить по карманам в поисках зажигалки.
- Ну, заебись, - недовольно проворчал он, так и не найдя источника огня двадцать первого века. Была бы погода менее агрессивной, и Стив без раздумий прогулялся бы до ближайшего ларька. Но с такой погодкой ему было не совладать. Сигареты наверняка бы промокли, даже находясь в кармане джинсов. Поэтому парню оставалось стоять под козырьком, облокотившись на железные холодные влажные перила, пожевывая противный фильтр сигареты и скучающе блуждать взглядом по мрачному двору. Дальняя его часть терялась за стеной дождя, асфальт и земля исчезли под покровом пузырящихся луж, а мокрые, очищенные от пыли и блестящие в свете фонарей листья поражали своей яркостью.
Стив любил такую погоду и со странным умиротворением втягивал в себя запахи мокрого асфальта и земли, свежесть поздней весны и теплой ночи.
«А с сигаретами было бы совсем пиздато…» - невольно пронеслось в его голове, когда взгляд Стива наткнулся на темную фигуру, что сидела на лавочке у соседнего подъезда. Облаченный во все черное, незнакомец мастерски сливался с местностью, отчего заметить его в ночном полумраке было не так-то просто. По длинной челке парня струилась дождевая вода, а одежда, полностью пропитанная влагой, прилипла к телу, лишний раз подчеркнув нездоровую худобу паренька.
- Эй, патлатый, - недолго думая, позвал Стив. - Да-да, к тебе обращаюсь, - ухмыльнулся он, не увидев, но словно почувствовав слегка затравленный взгляд из-под длинной черной рваной челки. – Зажигалка есть? – темная фигура в ответ отрицательно покачала головой.
- А если найду? – незнакомец на шутливую угрозу равнодушно пожал плечами.
- Слушай, ты все равно мокрый, так выручи соседа, метнись за зажигалкой, - кивнул парень в сторону круглосуточного ларька, что в данный момент выглядел миниатюрным светлым пятном в конце длинной дороги.
Темноволосый парень в ответ на столь заманчивое предложение, кажется, нахмурился, или, быть может, агрессивный вид ему придавали пряди волос, превратившиеся в толстые сосульки, с которых то и дело капала вода. Тем не менее, фигура смиренно поднялась с лавочки, вытянула в сторону Стива кулак и оттопырила средний палец, ярко демонстрируя все, что она думает по поводу столь учтивого предложения сивого.
«Вместо тысячи слов…» - мысленно пропел парень, ничуть не смутившись.
- Да ладно тебе, не ломайся – не целка! – весело выкрикнул он в сторону парня, не обращая внимания на все еще демонстрируемый ему средний палец. Патлатый в ответ, явно разочарованный тем, что жест его по достоинству не оценили, что-то тихо пробормотал себе под нос и исчез за дверью своего подъезда.
Парнишку с косой челкой и длинными волосами до пояса звали Ремом и его считали своеобразной «легендой» среди уличных гопников, к которым, кстати говоря, причисляли и Стива. Причин «величию» Рема была масса, но началось все с малого. Причем, с малого роста. К средним классам Рем оказался самым низким не только среди парней, но и среди девушек. Данный факт быстро превратил его в удобный объект для насмешек со стороны одноклассников. Дружеские подначивания мгновенно переросли в откровенные издевки, а затем и настоящую травлю, отчего с каждым годом Рем становился все более забитым и замкнутым, испуганным, нелюдимым и необщительным, что лишь подливало масла в огонь той нелёгкой ситуации, в которой он находился. К девятому классу парень по росту сравнялся со своими одноклассниками, а многих даже перерос, но статус отщепенца к тому времени закрепился за ним уже слишком прочно. Обидные прозвища, выброшенные в мусорное ведро школьные принадлежности и клей на стуле сменили куски стекла, побои, вымогательство денег, прилюдное унижение и целенаправленное доведение до суицида. И им удалось. В конце девятого класса Рем таки не выдержал напряжения и попробовал свести счеты с жизнью. Конечно, данный факт попытались удержать в секрете, но один-единственный непонятно откуда просочившийся слух о юном суициднике стремительно распространился по всей школе подобно раковой опухоли. В результате Рема не видели пять месяцев: два учебных и все летние каникулы. Первого же сентября на пороге школы появился некто, лишь отдаленно напоминающий нескладного, замученного издевками мальчишку. Его светло-русые волосы покрыла иссиня-черная краска, светло-голубые глаза казались удивительно яркими из-за густо накрашенной черной подводки, а в странной, пугающе узкой одежде преобладали лишь черные, фиолетовые и розовые оттенки. Всем своим видом он красочно демонстрировал свое желание спровоцировать местных гопников на то, чтобы они закончили нечто, что не смог завершить он сам. О неудаче Рема теперь напоминали лишь толстые шрамы на его запястьях, что парень прятал за клетчатыми яркими напульсниками.
Стиву Рема жалко не было, ни когда он не хуже остальных кидал в парнишку шариками скомканной бумаги, ни когда участвовал в его избиении, ни даже когда окунал его головой в школьный сортир – правда, было это еще в восьмом классе. Стиву не было жалко Рема, потому что не оставалось сил пожалеть даже себя самого.