- Что молчишь, вижу, что понравилось.
Легким движение головы Настя отправила опускавшиеся на грудь густые пряди волос за спину. Ее руки теребили вишневого цвета косынку, предназначение которой покрывать голову, а не выполнять роль эспандера. Ее губы расплывались в довольной улыбке, которую Фаине безумно захотелось соскрести с неприятной ей физиономии.
Фаина все еще продолжала молчать, от пережитого одного за другим шока, ей даже показалось, будто способность произносить слова она утратила навсегда. Глаза Насти же довольно сверкали, а губы продолжили выплескивать очередную порцию яда, которого, как оказалось, в ее маленьком организме было в избытке.
- Знаю, это была ты. Можешь не убеждать меня в обратном. – Настя приблизилась к Фаине так близко, что та моментально ощутила сильнейший запах спирта, секса, и никотина, и автоматически попятилась. – Что, не нравится аромат свободы? Не верю.
- Настя, ты пьяная и у тебя на лице написано, чем совсем недавно ты занималась, и это далеко не молитвы. Мой тебе совет, спрячься в свой комнате как минимум до завтрашнего утра, а то ведь не поздоровится. – Без тени жалости, холодно и сухо, отчеканила Фаина, проигнорировав глупые вопросы Анастасии.
- Ой ты боже мой! Надо же, меня накажут! Боюсь, боюсь, боюсь!
- Настя, я серьезно.
- Я тоже.
В страхе больно упасть на пол, Анастасия отступила от Фаины и, прислонившись спиной к стене, тихонечко сползла по ней разместив свое «мягкое место» на твердой монастырской плитке.
– Знаешь, я ведь от многого в этой жизни могу отказаться… Еда, вода, деньги, друзья и всякая подобная хрень… А вот от хорошего секса – НИКАК. Мне нравится, когда меня трахают. Да всем нравится.
- Не берись отвечать за всех, - почти зло проговорила Фаина.
- А что, хочешь сказать ты и в этом плане пример целомудрия? Неужели за то время что ты здесь томишься ни разу не хотелось чтобы тебя хорошенько отделали, ммм? – Настя прикрыла глаза и, насколько это позволила стена, запрокинула назад голову. – Так, чтобы земля из под ног и дух перехватило… Так чтоб искры из глаз и…
- Прекрати! Заткнись! – Фаина задрожала от воспоминаний, которые ненамеренно пробудила в ней Настя.
Она думала, ей удалось все забыть, но… Она слишком хорошо помнит и как уходила из под ног земля, и как ей не хватало воздуха и … Она помнила все, отчего захотелось завыть и сбежать в свое логово и больше никогда-никогда не высовывать из него нос.
- Эй, чего это ты? – Пьяная Настя ничего не понимала, но то, что слова Фаины прозвучали с безумным надрывом, она не смогла не заметить даже в таком состоянии. – Что я такого сказала? Здесь все этим занимаются. Некоторые, между прочим, ради качественного секса без обязательств и идут в монахини.
Фаина на физическом уровне ощущала как превращается в стоящий на жерле вулкана чайник. Свисток ей уже сорвало. Крышу вот-вот. А если она задержится возле этой девахи еще хоть на минуту – произойдет реальное извержение и не факт, что оно обойдется без жертв.
- Знаешь что, маленькая дрянь, - тут уже подошла очередь Фаины прижать к стене Настю и, дыша ей прямо в ухо, выложить все, что накопилось за последние несколько дней. Потом она обязательно попросит у Господа прощение за все сказанное, и даже сама себя накажет тысячей поклонов или голодовкой, но она выскажется. – Ты развязная, избалованная, безмозглая уличная девица, которую мать не зря хотела отправить на воспитание. Ты эгоистичная дрянь и если тебе захотелось острых ощущений, советую сменить наш монастырский устав на другой – колонии строгого режима. Что-то мне подсказывает, там тебе будет гораздо комфортнее. С сексом точно проблем не будет. Еще…
Плотину прорвало, и остановить изливающийся из себя поток было не в силах Фаины. Немного переведя дух, она продолжила с тем же огнем и яростью:
- … Еще, не суйся ко мне ни со своими исповедями о несчастном богатом детстве, ни с рассказами о любовных похождениях, ни даже с предложениями совместно помолиться. Забудь о моем существовании и дай мне спокойно жить, так, как было все шесть месяцев, пока тебе вдруг не пришло в голову со мной подружиться. Я уже знаю зачем ты здесь, поверь, у меня кардинально противоположные мотивы и если ты от меня не отвяжешься я буду вынуждена рассказать о твоем поведении игуменье. Она-то уж точно не потерпит разврата у себя под крышей. Занимайся здесь чем хочешь, вот только оставь в покое меня!
Фаина быстро отпрянула от не особо воспринявшей полученную информацию Насти и зашагала в сторону своего коридора.
- Не траханная сука! – зло прозвучало в спину.
Фаина замерла на месте. Ее сердце вот-вот могло проломить ребра, пытаясь выбраться из груди. В горле стоял ком. В этот раз она не потратила ни единого слова а, шагнув назад, влепила мощную пощечину той, которая завтра вряд вспомнит их нынешний разговор.
- Отче, прости, обещаю, это был последний грех на который меня спровоцировала сестра моя Анастасия, - прозвучало уже за закрытой дверью собственной комнаты.
С этими словами Фаина просто упала на койку и, не желая больше ни о чем думать, вспоминать и размышлять, ей удалось заставить себя уснуть.
5
Всю ночь Фаине снились кошмары. Всю ночь над ней измывался мужчина. Ее безбожно насиловали, а она ничего не могла поделать. Она реально ощущала на себе всю мощь наглых мужских рук. Она слышала тяжелое дыхание и чувствовала запах мужского пота. Она чувствовала, как в ее плоть раз за разом вторгается мужчина, принося ей жуткую нечеловеческую боль. Она царапалась и пыталась столкнуть с себя навалившееся грязное животное в мужском обличье. Только отчаянный крик, вырвавшийся из глубин души наружу, помог ей прекратить все это. Она проснулась.
«Жаль, что в жизни нельзя вот так проснуться и будто не было ничего».
Больше Фаина не заснула. Встав и приведя себя в порядок, исправно отгоняя дурные мысли, она сразу же принялась за утреннюю молитву. Она обязана заполнить Господом всю себя. С его помощью она должна вытеснить из себя всю нажитую в миру боль. Она должна уничтожить страх и ненависть. Она разучится размышлять, вспоминать и анализировать. Она будет жить здесь, сейчас и только с Богом в сердце, как того требует устав. Так, как десятилетиями живут другие монахини. Так, как ей почти удавалось на протяжении целых шести месяцев.
***
Всю следующую неделю Фаине легко удавалось следовать намеченному плану. К собственному удивлению, Анастасия прислушалась к ее советам и перестала преследовать в желании завязать дружбу, скорее даже – стала игнорировать. Благочинная не придиралась и целую неделю Фаина жила по уставу, как все, без особых пожеланий матушки Варвары.
С каждым новым днем Фаина все меньше возвращалась в своих воспоминаниях к альтанке. Чтобы избежать ненужных образов в голове, она отказала себе в «общении» с матушкой Иулианией, так как единственная тропа, ведущая к обрыву, проходила рядом с неприятным ей местом.
Все встало на круги своя, вот только та ночь все же не прошла бесследно. Кем была совершившая грехопадение женщина, Фаина знала, но покоя не давало другое – откуда взялся мужчина, и почему Настя так уверенно заявляла, что ЭТИМ здесь занимаются многие?
Фаина вдруг прозрела. Оказывается все те месяцы которые она провела в монастыре, она не замечала многих вещей. Например, она могла поклясться, что за полгода ни разу не видела на территории монастыря мужчин, кроме батюшки Николая. Для нее все встречающиеся на пути люди были безликими и однополыми. Но мужчин не имеющих отношения к священнослужению с которыми возможно было грешить в вечерних сумерках, на их территории оказывается, было более чем достаточно: водитель, сантехник, электрик, тракторист. Чего только стоит бригада строителей, работающих в старом крыле монастыря.
Раньше Фаина не замечала в глазах некоторых монахинь чертиков, которые то и дело появлялись в присутствии того или иного представителя мужского пола. А то, как некоторые облаченные в черные одежды сестры из кожи вон лезли в попытках привлечь к себе внимание, вообще не вкладывалось в ее голове. Само собой, все это происходило очень осторожно и для человека в самом деле ищущего Господа, а не приключений, незаметно. Но если присмотреться…