- С какими своими вы связались?!
- С тяжелым крейсером нашего флота. Корабли идут чуть дальше, чтобы не спугнуть нападающих. К нам поступили сведения из разведки, что на нас собираются выслать какой-то корабль-монстр, который подавляет центры управления кораблем. Было принято решение его захватить.
Действительно, в лобовом стекле показался огромный и величественный тяжелый крейсер темных. Огромная махина, размером с приличную орбитальную станцию землян.Лайнер задрожал. Инженерам удалось вернуть власть над кораблем. Вдруг они увидели, как со стороны вражеского монстра вырвался яркий сгусток пламени.
- Щит! – закричал Р’Анс, откуда-то точно зная, что этот выстрел сметет их лайнер, словно он сделан из бумаги.
Но перед ними возник один из фрегатов темных, которые шли в охранении. Он заслонил их. И – на мгновение замерев – ярко вспыхнул.
- …Немедленно выйти из зоны поражения!!! – раздалась команда из переговорника. – Лайнер «Надежда», немедленно выйти…
Глава девятая
Наташа жарила сырники. На завтрак. Это же была суббота. К ним с Торном в загородный дом приехали дети. Необычно взбудораженный Миша и непривычно тихая Даша… И им теперь надо было сказать, что недель черед восемь-десять они с владыкой Ра’хардом уедут. И не на несколько дней…Проморгав неожиданно появившиеся слезы, она стала переворачивать золотистые сырники. И спиной коснулась Торна.
- У тебя глаза опять на мокром месте? – прошептал он ей на ухо. И обнял. – Ты плачешь и плачешь… И что обо мне подумают дети?
- Разумеется, о том, что ты, владыка темных - тиран и сатрап, - проворчала Наташа.
- Есть такое, - не стал спорить он и легонько прикусил ей мочку уха.
- А еще, - положила женщина лопаточку на специальную подставочку и развернулась к темному, - просто ненасытное чудовище!
- Твое чудовище, - сверкнул глазами он.
- Мое, - вздохнула Наташа.
- Ты так печалишься из-за того, что нам улетать?
Она кивнула:
- Дети же остаются здесь, на Земле.
- Но у вас же тоже есть какие-то каникулы у студентов? – с подозрением в голосе спросил он, словно сомневался в том, что такое для странных землян подвластно.
- Зимние – три недели. И летние – два месяца.
- На все лето, они к нам. Мы как раз будем путешествовать по Темному ожерелью. Думаю, им будет интересно.
- А зимой?
- Пошлем что-нибудь быстроходное. Доставим.
- Кого и куда? – спросил Миша, входя с сестрой на кухню. Даша только посмотрела встревожено.
- Вас. На Илтарин, - напряженно проговорила Наташа.
- Значит, ты уедешь… - тихо проговорила дочь.
- Этого и стоило ожидать, - эхом отозвался сын.
Их мама отошла от плиты, тяжело опустилась на стул и расплакалась.
- Мааам, - растеряно переглянулись дети. – Ну, ты чего?
И требовательно уставились на Торна. В конце концов, он мать тянет за собой куда-то, другой конец галактики. Вот пускай и объясняет – что с ней.
- Мы уедем надолго, - всхлипнула Наташа.
- До родов мы будем на Илтарине, потом – должны будем посетить все планеты, - доложил Торн.
- Их же двадцать пять! – возмутилась Даша. – А мама после родов! С маленьким. Ей же будет тяжело!! Как вы себе это представляете?!
- Думаю, что под присмотром лекарей, - ответил ей брат.
- Поэтому мы и говорим, что отъезд будет длительным, - Ра’харду было неловко.
- И ты, скорее всего, переедешь к темным, - прямо сказала Даша. И повернувшись к владыке, окинула его преувеличенно грозным взглядом. – Не сделаете маму счастливой я вам десант организую. На любую планету. И маму заберу!
Торн чуть вздрогнул. Вспомнил, как это происходило в вероятностях. Но взял себя в руки, поклонился. И преувеличенно серьезно проговорил:
- Я буду стараться, госпожа.
- Жаль, конечно, что Темное Ожерелье расположено так неудобное относительно Земного союза, - проговорил Миша. – В гости особо не наездишься. Хотя…
- Отпуска и каникулы будет проводить вместе, - пожала плечами Даша. – Вот увидите, суммарно будет получаться, что общаемся больше.
Торн выдохнул. Как раз скандала и бурных протестов со стороны дочери его э’тили он опасался. Но Даша очень изменилась. Как будто с нее после рабства слезла наносная шелуха хамства и самовыпячивания… Конечно, ему бы хотелось, чтобы приступы тоски покинули девочку, но тут уж… Пока ни он, ни кто-то еще ничего с этим поделать не мог. Были у Ра’харда мысли, чье присутствие сможет вылечить меланхолию юной землянки… Но бывшего маршала и нынешнего мятежника Ро’Грика нигде не наблюдалось… И даже разведывательные службы получали лишь обрывочные сведения о том, где время от времени светился неугомонный темный.Что касается бурного романа Даши с куратором. По сведениям владыки он сошел на нет… Словно эти двое, дотянувшись до запретного плода и насытившись им, обнаружили, что… Это яблоко как яблоко. Ничего особенного. И сами удивились: чего было целый сад городить…
- Мам, ты сырники спалила! – у Даши, которая их терпеть не могла, получилось неприлично радостно.
Наташа посмотрела в синие-синие глаза дочери, отражение ее собственных, и рассмеялась.
- Так-то лучше, - улыбнулся и Миша. – Думаю, мы в конечном стоге выясним, что Темное Ожерелье – не так уж и далеко!
- И что владыка с его э’тили не так уж и привязаны к парадной резиденции.И достаточно мобильны, - добавил Торн недовольно. Он как раз сырники любил.
- Главное, сделать пути следования безопасными, - тихо проговорила Даша.
- И чем мы сегодня займемся? – быстро спросил Миша, чтобы отвлечь сестру от тяжелых воспоминаний.
- Мы же договаривались ехать в Выборг, - отозвалась от холодильника Наташа, которая уже доставала сыр, копченое мясо и йогурты.
- Давайте, - отозвался Торн, который с ножичком в руках препарировал сырники, удаляя подгоревшую сторону. И с довольным видом укладывал их на тарелочку. – Кстати, Маша и Ру’Рар обещали быть.
- Маша же… Вот-вот… - удивилась Наташа.
- Лекари говорят: со дня на день, - кивнул владыка. – Но она носится по любимым местам планеты, как штурмовой бот при атаке. Ру’Рар жалуется, что очень устал осматривать достопримечательности.
Владыка поставил около себя горку покореженных жизнью сырников, с подозрением окинул взглядом присутствующих. Не собирается ли кто-нибудь кидаться на его добычу. С удовлетворением отметил – никто. Получил неприлично большую кружку с кофе. Миша других не признавал, а кофе-машиной занимался сегодня он. Торн оглядел свое семейство и довольно вздохнул.
…
Все-таки во всех этих земных традициях сохранять памятники старины что-то было… Странные серые камни под ногами. С непроизносимым названием. Наташа говорила «бу-лы-ж-ни-ки»… Улицы, выгнувшиеся как спины потревоженных кошек. Белая башня, возносившаяся как космический корабль. Куда-то в ярко-синее небо в кружеве облаков, похожих на перья прекрасной птицы…Остров, прикрытый серыми стенами. Старинные пушки, выставленные на улице. Помост с железной клеткой, куда засаживали виновных. К ней наперегонки помчались Даша и Миша. Курсант Вереева – как человек военный и, следовательно, более тренированный, успела первая. Залезла, закрылась и показала брату язык. Наташа рассмеялась. Ее тоскливое настроение ушло. Торн этому очень и очень радовался.Он все порывался спросить у Маши, что было дальше с теми людьми, которых запирали в клетки. Это был способ казни? Или их потом выпускали? Но поймав неодобрительный взгляд молочного брата, который словно прочитал мысли владыки, поостерегся. Да и вид Маши, кругленькой, смешно перекатывающейся, но развивающей вполне приличную скорость… Глядя на нее, хотелось улыбаться. И бросаться выполнять ее малейшее желание. А не говорить о чьих-то смертях. Пусть они и случились давным-давно.
- Внимание на меня! - услышал он голос с рычащими, родными донельзя интонациями. Так, должно быть, в любом из миров говорит офицер-воспитатель со вверенными ему курсантами. – У вас пятнадцать минут свободного времени. Р-р-разойдись!