Никто также не считал, сколько сошло с ума, село на иглу, попали в тюрьму или погибли после афганской войны в криминальных разборках.
Как писал потом старший прапорщик ВДВ, награждённый тремя орденами Красной звезды, легендарный Олег Гонцов:
По психушкам и лагерям сколько нас?
Пусть напишуть когда-нибудь правду, только без прикрас.
Кто поймет кроме нас самих наших душ излом?
Мы чужие среди своих. Афганский синдром.
Но первые потери начались ещё раньше. Ещё до официального ввода войск.
Первым погиб майор Николай Бизюков. Он был военным советником в Герате и был убит в марте 1979 года, во время мятежа дивизии правительственных войск, перешедшей на сторону мятежников.
Для чего были нужны советские советники? По сути они были всего лишь заложниками. Им приходилось спать в обнимку с гранатами и пистолетом под подушкой в этой стране, называющей себя дружественной.
И нужны были советские советники только вместе с советскими займами, поставками оружия и для оправдания преступлений против своего же народа.
Воистину правильно говорят, - «купленный друг, хуже врагов двух».
Про Афганистан написано много честных книг. Но никто не пишет о том, что, как правило, мятежи начинались и начинаются не из-за революционных противоречий, а из-за сущего пустякa, например чьей-либо глупости, подлости, оскорбительного неуважения или обыкновенного бардака.
* * *
Пешавар - центр Западного Пакистана. Вокруг него лежит выжженная солнцем пустыня. Примерно в пятнадцати километрах от города расположен знаменитый Хайберский перевал, через который извилистая, вьющаяся между известняковыми скалами тропа ведет к покрытым снегом вершинам величественного Гиндукуша.... Это уже Афганистан.
После ввода советских войск в Афганистан в 1979 году Пешавар, стал политическим центром для антисоветского движения моджахедов и был окружён сетью лагерей для афганских беженцев.
По подсчетам ООН, около трёх миллионов жителей Афганистана эмигрировали в Пакистан и Иран, спасаясь от гражданской войны.
Судьбы этих беженцев были типичными для всех афганцев. В основном это были жители кишлаков, где жили по законам ислама. Дети не умели читать, изучали только суры и аяты из Корана.
Мальчики, не успев вырасти становились пастухами и ухаживали за скотом.
Чуть возмужав учились возделывать землю. Если удавалось заработать денег платили калым и приводили в свой дом жён. Очень часто, до самой свадьбы они не видели лица невесты, спрятанного под паранджой.
Девочки зачастую выходили замуж в 13-14 лет. Главное предназначение женщин было производить детей. Воинов. Они часто рожали и так же часто умирали.
Тяжелейшие жизненные условия в лагерях для беженцев заставляли мужчин вступать в отряды моджахедов, чтобы как-то прокормить семьи. Платили в отрядах гораздо выше, чем на любых других работах. За погибшего в бою его семье платили пенсию, поэтому в отрядах моджахедов не испытывали недостатка в добровольцах.
В Афганистане воевали всегда. Эту страну пытались завоевать монголы. Трижды -англичане. Бесконечное количество раз потрясали межродовые распри.
С незaпaмятных времен вокруг Афганистана, словно волки, кружили чужие империи. Кроме Британии имели к ней интерес Российская Империя и Германия. Скaлили клыки, рычaли, пугали друг друга… А Афганистан словно кость, тaк и не достался никому.
Потом в Афганистан пришла советская армия.
В первые дни пребывания советских войск в Кабуле и других районах страны, афганцы относились к ним вполне дружелюбно. До тех пор пока шурави не ввязались в боевые действия...
Советский Союз строил для афганцев дома, больница и школы. И он же сравнивал ракетными ударами с лица земли целые кишлаки. Во время бомбардировок гибли ни в чём не повинные мирные жители, старики и дети.
Винить в этом каждого советского лётчика, или солдата- артиллериста нельзя. Призывать их всех каяться и говорить о том, что ни виноваты- подло!
Они просто выполняли приказ. Отдавали Родине сыновний долг, так, как их учили с детства. Были верны присяге!
А афганцы уходили из своих разбитых кишлаков в Пакистан и Иран, где надеялись спрятаться от войны и найти приют в лагерях для беженцев.
Там проходила их дальнейшая жизнь.
Постепенно подрастали дети. Мальчики проходили подготовку в учебных центрах и через перевал возвращались в Афганистан, продолжать войну. Девочки становились их жёнами и рожали сыновей, которые тоже должны были умереть.
* * *
В одиннадцати километрах от Пешавара, в местечке Бадабера был расположен один из лагерей афганских беженцев. Он был один из многих, разбросанных в пустынях Пакистана. Лагерь представлял собой месиво хлипких палаток, сооруженных, из одеял и поставленных так тесно друг к другу, что протиснуться между ними можно было лишь с большим трудом.
Многие беженцы бедствовали. Их окружал привычный убогий быт. Резиновые галоши служили зимней обувью, а одеяла на плечах – зимней одеждой.
Костры горели в специально отведенных местах, где готовили еду и грели воду. Рядом стояли цистерны Красного Креста, к которым тянулась нескончаемая очередь беженцев, чтобы наполнить водой кувшины, кастрюли, канистры. Чуть в стороне, такая же цепочка, но уже с плетеными корзинами и мешочками. Это очередь к продуктам, пожертвованных Западом. А метрах в двухстах от него, за строящейся глинобитной стеной, другой лагерь. В отличие от первого, не имеющего ограждения, этот был окружен двумя рядами колючей проволоки.
Это был учебный центр Зангали.
От лагеря для беженцев учебный центр отделяла высокая стена с глиняными башнями по углам. Внутри размещалось несколько одноэтажных домов, скромная мечеть, футбольное поле, волейбольная площадка. Курсанты жили в палатках. Дисциплина была железная. Никакого спиртного. Не рекомендовалось даже курить.
Охрану осуществляли моджахеды из обслуживающего персонала.
Выставлялись двое часовых: Один у ворот, второй на крыше складского помещения. Помимо десятка глинобитных бараков и палаток, там были ещё расположены шесть складов с оружием и боеприпасами, и три тюрьмы. В одной из них содержались пленные военнослужащие вооруженных сил Демократической Республики Афганистан, в другой советские солдаты, захваченные в плен.
А в третьей тюрьме, попросту, гауптвахте - провинившиеся моджахеды. Небольшая мечеть. Изредка появлялись автомобили, как легковые, так и грузовики, крытые тентом.
Чуть в стороне располагался пакистанский кишлак, ограждённый от внешнего мира глухой глинобитной стеной, называемой дувалом.
В каждом окруженном каменным забором глинобитном доме находился подземный колодец- кяриз. Канализации не было. Глиняные печи топились кизяком. Кривые и тесные улочки были грязны, по ним ходили закутанные в чадру женщины, мужчины в чалмах и халатах.
Там жили очень простодушные – и одновременно, очень жестокие люди. Жестокие от опытности многолетней войны и пролитой крови и одновременно, простые, как земля на которой они живут.
Они были наивны, как дети, - и хитрые, как дьяволы. Очень бедные – и очень гордые… До изумления неграмотные – и в то же время знающие что-то такое, что никогда не будет доступно цивилизованному человеку.
Первобытный образ жизни, обработка земли деревянной сохой, обмолот цепами, доисторическое оружие были обычными в кишлаках и совершенно дико смотрелось рядом с новейшими японскими грузовиками, модными американскими тряпками и фирменными двухкассетными магнитофонами.
На окраине кишлака паслись мулы и ишаки. Во дворах лаяли собаки, блеяли овцы и козы. Пахло кислым кизячным дымом и хлебом.
Возились детишки. Младшие доили козу и тут же пили молоко.
* * *
По руслу пересыхающего летом ручья к горному перевалу вела незаметная тропинка. По ту сторону гор была граница с Афганистаном, куда шли караваны с оружием, наркотиками и пополнением из выпускников учебного центра.