Книга первая. Знакомства
Глава 1. Первые уроки
Глава 2. Обучение на дому
Глава 3. О ней и о себе
Глава 4. Уроки коморки
Глава 5. Отрада
Глава 6. Постельный режим
Глава 7. Первый урок
Глава 8. Бомжи
Глава 9. Проверка
Книга вторая. Кастинг
Глава 10. Заученные фразы
Глава 11. Как зарабатывают
Глава 12. О вреде академий
Глава 13. Нас закрутило
Глава 14. Итоги уроков
Книга первая. Знакомства
Глава 1. Первые уроки
– Ну, что? – Тревожно спрашивает мать. – Что, Наташенька?
Она так ожидает услышать ответ от своей врачихи Натальей Климентьевы, что навалилась мне на спину и даже не дает мне дышать. Врачиха пишет сосредоточенно что-то и, не поднимая головы.
– Да, ничего страшного. Подлечимся, и все будет еще, как и должно быть у взрослой девочки. И волосики на лобке и месячные. Так, что Ольга Петровна, когда вы говорите, сможете?
– Хорошо! Проходите остальных врачей и ко мне, выпишем направление, а там, деточка! – Это она, обращаясь уже ко мне. – Поедем и подлечимся! И станешь, как все, красавицей. Поняла меня, девушка!?
Вытянула меня из-под матери, поставила перед собой и ласково рассматривает.
– А ты? – Это она ко мне. Видно, что-то хочет спросить, как я поняла, но без матери. А потом к матери.
– Ольга Петровна, вы сходите пока в регистратуру и скажите, что это я попросила, пусть вам талончики выпишут, и вы сегодня побываете у врачей. Вы поняли? – Ну, идите, идите. Мне с теской моей переговорить надо, посекретничать. Ну, идите же! – Мать вышла.
– Ну, девочка моя, расскажи? Как ты и что, а главное, зачем так-то? И чем? А вот теперь не молчи! Я ведь могу рассердиться и тебя об этом спросить при матери. Ты так хочешь? Ну, что ты молчишь? Я же не дурочка с переулочка и все поняла, но матери твоей не сказала и если ты сама мне расскажешь, то и ей не расскажу. Я же врач и тайну твою сохраню. Я просто обязана! И что ты мне скажешь? Я тебя послушаю. Ты расскажи, а я пока у окна постою, подышу воздухом, перекурю.
Эх, черт, деваться мне некуда! И эта досадная травма и все это! И вот сейчас я ей не могу обо всем и даже под угрозами. Стыдно мне стало. Ой, как стыдно! И вот стою, словно голая и лихорадочно ищу, что придумать, что сказать? Пауза затягивается. Она приходит на помощь.
– Ну, ладно! Не хочешь подробности, тогда скажи, как давно? С какого возраста?
– Да? – Только и спрашивает, подавляя в себе интерес и делая лицо безразличным.
– Тебя, кто-то этому научил? – А потом, небрежно покуривая в форточку, уточняет подробности.
А я! Бе, да, бе! Стою и только бекаю. Блею от стыда и скромности. Голову опустила и тихо шепчу. Наконец она все поняла!
– Вообще так! Хочешь любить, детей родить, с этим всем заканчивай! И той тоже, подружке своей и напарнице скажи! Иначе худо может быть! Уж поверь мне, я таких насмотрелась красавиц! Они тоже, сначала, как ты, а потом тут сидят и рыдают. Просят помощи. А я, что, я же не Бог, что бы им все дать, как у всех баб. Тем более в таком возрасте! А с тобой мы еще поборемся. Если ты мне станешь помогать! Поедешь в санаторий, подлечишься и опять будешь, как пупсик, передо мной своей вагинкой сверкать! Только хватит! Слышишь! Хватит твоих глупостей! Все! Не бойся, иди, я никому ничего не скажу. Поняла. Все! Иди! С глаз долой, шалопутница!
Это я получила свой первый урок. И по делам мне досталось!
Но, сколько я потом не уговаривала Катьку заканчивать, она все на своем!
– Это у тебя так! А у меня все по-другому. Ты, как хочешь, а я буду так, как раньше. Не хочешь со мной, ну и не надо. Я прекрасно обойдусь сама. Пойдем, я тебе покажу кое-что! Ну, что ты? Подумаешь врачиха? Она так всех на понты берет, что бы раскалывались и все ей рассказывали.
– Ну, а ты? Ты ей? И, что? И про меня? Ну, спасибо, подружка! Вот удружила! Может ты ей и фамилию мою, и где живу? Ах, нет! Ну и дура же ты, Наташка!
А я стою и молчу. Она никогда так со мной не разговаривала и не вела себя. Все это время, что мы вместе проказничали она мне, Натусик, Наталочка, Лапушка!
А что вы хотите? Я ведь и сама не удержалась и стала пробовать. Не могла забыть этих ощущений. Она ведь и не соблазняла, но это я сама. Мне так захотелось этого! И потом. Запретно! Но оказывается можно, тайком, вдвоем! А это так напрягало, меня просто распирало. И я дождаться ее не могла. Приду со школы и жду, жду. Вылезу в окно и смотрю. Где она моя желанная? А она выйдет во двор, как глянет на меня, так во мне буря, взрыв! Я бросаюсь к ней, мчусь по лестнице, сломя голову, перепрыгивая сразу через несколько ступеней. А потом, как договаривались. Дверь в подъезд нараспашку и стою в дверях, жду ее. А иначе нельзя, нас могут заметить! А она так спокойно идет, вроде бы просто так в подъезд. Только шаг, я на нее. Бросаюсь, целую в лицо, ищу губы. И все время ей.
– Я так жду, я хочу еще! Я схожу с ума, одна без тебя! – А потом, целую и чувствую, как она разгорается в ответной страсти.
А чтобы нас не застукали, мы спускаемся ниже, под лестницу. Там у нас дверь в подвал и мы, царапаемся этим ключом, и ждем, пока дверь откроется! А потом, потом взрываемся! Уже спустя полчаса, а иногда час. Холодно нам становится, и я, как не прижимаюсь к телу ее, все остываю и охлаждаюсь. Все! Теперь одеваться. А то заболею.
Но пока трясемся и цепляемся, путаемся в складках скомканной одежды, все нет, нет, а тянемся и целуемся. Иногда так и стоим. Наполовину одетые и все никак не может оторваться друг от дружки. Пару раз нас пугали. Это, когда в подвал шел кто-то за вещами. Мы прятались в темной нише, за ящиками и еще каким-то хламом и сидели, пережидали. Зато потом! И так неделями, месяцами. Стыдно признаться, но мы вместе с ней занимались этим, тем, что запретно было, но чем мы делились между собой. Я ей показывала, как я это делаю, а она мне. Я все ручками и пальчиками, а она таким, что когда я впервые это увидела, так у меня просто мурашки по коже. Оказывается, есть и такое и так можно! Но что она делала и как, и потом и меня приучала, я о том не рассказываю. Не в том суть! А просто дело в нас и наших попытках этот мир, взрослых исследовать. Исследовать так, как мы могли тогда, как его понимали.
И еще я вспомнила, что матери не было до меня никакого дела. Мне даже казалось, временами, что я не ее дочь и не нужна ей вовсе. Она уходила на работу, когда я еще спала, а возвращалась, когда я уже спала. Приходила, кралась, но это, если она была трезвая, а вот после выпивки ее, этих бесконечных банкетов и приглашений на открытия чего-то и где-то, чьих-то дней рождений, так это я сразу, же узнавала. По шуму и стуку, а иногда, и по басу мужскому.
И вот тогда я уже не спала, слушала. Слушала, как она игриво что-то щебечет ему, а потом моется быстро под душем и даже, при этом мурлыкает себе под нос какую-то модную песенку. Она топчется, ходит из комнаты своей на кухню и в туалет, но никогда не приоткроет дверь и не заходит ко мне, никогда не спросит, не поцелует меня, сонную. Она на своей волне. Ей, я знаю, этого так хочется! А потом! Потом начинается целое музыкальное представление. Она никогда не стеснялась меня, а с ними и подавно. Пока я малой была, она меня будила своими охами и ахами, криками. Иногда я заходила к ней в комнату и спрашивала ее, что же случилось? А она выглядывала, то из-под какого-то очередного своего дядьки или другой раз свешивалась под ним, но каждый раз я только слышала.
– Это, что такой? А ну! Живо спать! Тоже мне, Павлик Морозов! – И обидно так, смеялась!
Глава 2. Обучение на дому