Магнус Чейз и боги Асгарда. Книга 1. Меч Лета - Рик Риордан

Книга 1

Меч Лета

Посвящаю Кассандре Клэр.

Спасибо, что ты поделилась

со мной отличным именем Магнус!

Глава I

Доброе утро! Сейчас ты умрешь

Вот я прямо вижу, как вы прочтете сейчас, что я помер в муках, и приметесь восклицать: «Ну, Магнус, круто. Может, и мы, если в муках помрем, окажемся там же, где ты?»

Нет. Решительно нет. Даже в головы не берите.

Сколько вы ни будете кидаться с высоких крыш, выбегать на шоссе перед несущимися авто или себя поджигать, все равно не окажетесь там, где я. Это так не работает.

Да вам и вряд ли захочется побывать в моей шкуре. Сомневаюсь, что кто-то из вас так уж жутко стремится увидеть толпы воскресших воинов, которые рубят друг друга в клочки, отсекая мечами носы и прочие части тела противников, или темных эльфов ровно в такой одежде, как им полагается. Поэтому, братцы, даже не думайте тратить время на поиски двери с волчьими головами.

Меня зовут Магнус Чейз. Мне шестнадцать. А история эта о том, как, убив себя, я пустил свою жизнь под откос.

Утро сперва началось совершенно обычно. Я спал на тротуаре под мостом в Общественном парке, когда один мой знакомый тип, пинком разбудив меня, сообщил:

– Они тебя ищут.

Кстати, я бездомный. Уже два года.

Иные из вас посочувствуют: «Ой как жалко!» Другие брезгливо поморщатся: «Да он лузер». Но девяносто девять процентов и тех и других, увидев меня на улице, пройдут мимо, будто я невидимка, твердя про себя: «Ох, только бы денег не начал просить». Вы, конечно, решите, что я, наверное, старше, чем выгляжу. Подросток моего возраста просто не может торчать в вонючем старом спальном мешке на улицах зимнего Бостона. Кто-то, конечно же, должен о нем позаботиться.

С этими мыслями вы и пройдете спокойно дальше.

Впрочем, я в вашем сочувствии не нуждаюсь. Давно привык уже и к насмешкам, и к тому, что меня стараются не замечать. Поэтому продолжаю рассказ.

Хмыря, который припер на рассвете задницу, чтобы меня разбудить, звали Блитц, и видок у него был всегда одинаковый. Будто его сперва хорошенько проволокли сквозь смерч, а затем он еще конкретно попал под метель. Рожа цвета седельной кожи облеплена снегом, курчавая борода торчит во все стороны, в жесткие черные волосы на голове набились обрывки бумаги, солома и мелкие веточки. В складках плаща, чересчур для Блитца длинного и широкого, тоже слежался снег пополам с разным мусором. Рост у Блитца всего лишь пять футов, зрачки у него до того расширены, что радужной оболочки не разглядишь, лицо навечно застыло в тревожной гримасе, будто он вот-вот завопит от ужаса.

Открыв с усилием слипшиеся глаза, я ощутил во рту мерзкий вкус протухшего гамбургера. Вылезать на холод из теплого спальника не хотелось.

– Кто там еще меня ищет? – спросил я у Блитца.

Он задумчиво потер нос, который ему столько раз ломали, что форма его теперь походила на зигзаг молнии в ночном небе.

– Ну как бы тебе сказать. Понимаешь, они раздают всем флаеры с твоим именем и твоей фотографией.

Я выругался. Встречи с какими-нибудь полицейскими из патрульных, или с охраной парка, или с теми, кто занимаются безработными, или с ответственными за посещаемость школ, или с волонтерами из социальных служб давно уже не заставляли меня особенно колыхаться. Перепившиеся до поросячьего визга студенты колледжей или наркоши, которые ищут кого послабей, чтоб ограбить, тоже вопрос для меня параллельный. Справиться, пусть даже только проснувшись, со всей этой публикой мне не труднее, чем слопать на завтрак блин и запить его соком.

Но те, о которых сказал мне Блитц, упоминали имя и показывали мою фотографию, то есть конкретно нацелились на меня, и это было реально скверно. Откуда дровишки? Кто бочку на меня катит? Народ из приюта так обозлился за свой музыкальный центр? (Я погрузил его в вечную кому, потому что не мог больше слушать рождественских песнопений!) Или камера слежения засекла мой последний эксперимент по части очистки чужих карманов от лишней мелочи в Театральном районе? (Нужно же было мне где-то достать себе денег на пиццу!) Или (не верю, но вдруг) полиция все еще ищет убийцу мамы и снова хочет задать мне вопросы?..

Я собрал свое барахло. Делов-то на три секунды. Плотно свернутый спальник запихнут в рюкзак вместе со сменой белья, носков и зубной щеткой. Кроме того, что на мне надето, это и есть все мое имущество. Продев руки в ремни рюкзака, накинул его на плечи. Низко надвинул на лоб капюшон своей парки. В таком виде мне ничего не стоит слиться с толпой. Бостон ведь полон ребят из колледжей, многие из которых столь же юны и оборваны, как и я.

– Ну и где ты засек этих, с флаерами? – повернулся я к Блитцу.

– На Бикон-стрит. Они движутся в нашу сторону. Белый тип средних лет и девчонка-подросток, наверное, его дочь.

Я нахмурился:

– Чушь какая-то. Кто…

– Слушай, откуда мне знать, – перебил меня Блитц. – Мне по-любому уже пора.

Солнце всходило. Окна небоскребов засияли оранжевым. Блитц сощурился. Он почему-то всегда ненавидел свет ясного дня. Я иногда даже думаю: а вдруг он вампир? Такой самый низенький, толстенький и бездомный вампир в целом мире?

– Тебе, наверное, стоит сейчас пообщаться с Хэртом, – дал он мне совет. – Он болтается на площади Копли.

Я попытался не впасть в раздражение. Кто-то из этих двоих, либо Хэрт, либо Блитц, вечно вокруг меня суетятся. Местная публика из бездомных в шутку их называет моими папашей и мамашей.

– Спасибо за совет, – сказал я. – Со мной все будет нормально.

Блитц пожевал ноготь на большом пальце.

– Боюсь, не сегодня, сынок. Тебе сейчас нужно быть особенно осторожным.

– Почему?

Он глянул мне за плечо.

– Они идут.

Я обернулся, но никого не заметил. Хотел сказать Блитцу, но он исчез.

Меня просто бесила эта его манера. Раз – и нету. Ну прямо ниндзя. Бездомный вампир-ниндзя.

Я на секунду задумался, выбирая. Податься на площадь Копли к Хэрту или пойти осторожненько в сторону Бикон-стрит, чтобы увидеть, кто именно меня ищет?

Описание Блитца разбудило во мне любопытство. Зачем, интересно, какому-то белому мужику средних лет и девчонке-подростку понадобилось меня разыскивать на рассвете жутко холодного утра? Кто они? Что им надо?

Я прокрался вдоль берега пруда. По нижней тропинке, которая шла под мостом, почти никто не ходил, и я там укрылся с таким расчетом, что мне был виден весь склон холма. Значит, пусть кто и возникнет, я это замечу гораздо раньше, чем меня самого засекут.

Землю укутал снег. Небо сияло такой пронзительно-чистой лазурью, что на него было больно смотреть. Голые ветви деревьев так ровно обледенели, будто их кто-то покрыл тонким слоем стекла. Студеный ветер с легкостью пробивал броню моей многослойной одежды, но холод мне нипочем. Мама, смеясь, иногда говорила, что одним из моих предков наверняка был белый медведь.

– Прекрати, Магнус! – одернул я сам себя.

Два года уже миновало, но стоило мне хоть немного вспомнить о маме, как меня будто швыряло на минное поле и разрывало на части.

Взяв себя в руки, я попытался сосредоточиться на другом.

В мою сторону шли мужчина и девушка. Волосы у мужчины были цвета песка, и такие длинные, что воротник пальто совершенно скрывался под ними. Похоже, соображения стиля здесь не играли никакой роли. Скорее, он просто не позаботился вовремя навестить парикмахерскую. На лице у него застыло какое-то обалдевшее выражение, как у учителя на замене, в которого только что плюнули жеваной бумажкой, но он понятия не имеет кто. Модные туфли мужчины выглядели на заснеженных улицах Бостона явно неподходяще, носки были хоть и оба коричневые, но от разных пар и разных оттенков, а узел на галстуке он накручивал явно на ощупь в кромешной тьме.