Когда свадебный пир подошел к концу, произошло то, чего так долго ждал жених: к нему приблизился жрец Великой птицы, возложил на его голову золотой венец правителя Туанга и вручил золотое перо. Отныне Лай Вуонг мог считаться полноправным королем, разумеется, если заключенный брак вступит в законную силу. Для чего верная Сун Ли проводила Мириану в комнату омовений, чтобы подготовить ее к первой ночи с королем.
Она расплела и расчесала волосы королевы, после чего надела на ее чистое и умащенное благовониями тело простую белую сорочку, широкую и почти прозрачную. Сун Ли видела, что молодая королева никак не может унять дрожь, все ее хрупкое тело вздрагивало, очевидно она находилась во власти испуга, который не могла побороть.
– Мне очень страшно, – призналась Мириана своей верной служанке, схватив ее за руку повыше локтя, – Что меня ждет?
Она подняла на девушку широко раскрытые глаза, в которых застыл почти суеверный ужас.
– Просто положитесь на высшую волю, госпожа, – ответила Сун Ли. – Отныне, вы – королева. И у вас нет права выбирать. Что будет, то будет.
– Я все думаю, не совершила ли я ошибку… Но с другой стороны, Сун Ли, я верю… Понимаешь, я верю, что он не такой плохой, как кажется! Я верю, я смогу сделать так, что он полюбит меня. Так должно быть! Муж должен любить свою жену. Он привыкнет и полюбит. К тому же, ведь я сделала его королем, так?
В ответ Сун Ли печально кивнула и отвела глаза.
Огорчившись, что и здесь не нашла поддержки, Мириана по внутренним коридорам дворца отправилась в королевскую спальню. Эта темная, с вечно закрытыми окнами – ведь королева Марина боялась высоты – комната некогда принадлежала ее родителям. И вот впервые ей предстоит ночевать здесь. Она утешала сама себя, вспоминая, что мать говорила, что мудрая женщина всегда сможет понравиться мужу. Вот только была ли она мудрой? Нет, она юная, перепуганная девочка, совсем ребенок и понятия не имеет, чего хочет от нее новый король. Что сделать, чтобы ему угодить? Этого она не знала и неизвестность пугала девушку.
В комнате было прохладно, Мириана, дрожа от холода и страха, опустилась на край кровати и обняла себя руками, пытаясь хоть как-то согреться и унять дрожь. Она ждала, и казалось, что время тянулось бесконечно. Мириана снова погрузилась в воспоминания о родителях, о своем безвозвратно ушедшем детстве, она просила у покинувших ее предков сил и поддержки, хотя понимала, что мертвые больше не помощники. Одинокая, всеми покинутая, без защитников и заступников, отныне она целиком во власти короля.
Через некоторое время появился ее муж.
– Ты замерзла? – спросил он, увидев, что молодая жена дрожит. Она кивнула, и он подбросил дрова в камин, огонь вспыхнул чуть ярче.
– Скоро здесь станет тепло, – слегка улыбнулся Лай Вуонг и опустился на кровать рядом с девушкой. Осторожно, насколько мог, он обнял ее за плечи своими огромными руками. Мириана повернулась к нему и улыбнулась, стараясь выглядеть смелой. Так они сидели молча, потом он поднялся, снял с себя золотой венец, который положил рядом с кроватью, затем тяжелые сапоги и принялся стаскивать одежду.
Наутро, когда король покинул спальню и отправился завтракать, чрезвычайно довольный тем, что их брак официально вступил в силу, Сун Ли, пришедшая в комнату, застала молодую королеву в слезах – та, уткнувшись лицом в подушку, безутешно рыдала.
– Что случилась, – испуганно спросила девушка, и, кинувшись к Мириане, опустилась на кровать, обнимая королеву за плечи. – Неужели, все было так плохо?
Всхлипнув, Мириана кивнула. Она повернула к служанке заплаканное лицо, и та с ужасом увидела запекшуюся кровь на лбу девушки. Сун Ли испуганно вскрикнула, прижав руки ко рту.
– Что произошло? – с ужасом спросила она.
– Я очень старалась стать хорошей женой, – сквозь слезы сказала Мириана, – Но было так больно и страшно, что я попыталась вырваться, я хотела все это прекратить. Просто, чтобы он дал мне время.
Проявление непокорности привело мужа в ярость, он попытался подчинить девушку себе, что вызвало лишь новую попытку сопротивления. Мириана вырвалась, вскочила с кровати, но он догнал ее, повалил на пол и несколько раз ударил головой о ножку кровати, собственно поступил так же, как привык действовать во время военных набегов, ничего нового. Мириана же почувствовала, как все потемнело, и на миг она потеряла способность что-либо понимать. Дальнейшее она помнила слабо, чувствуя лишь боль, ужас и глубокое унижение.
– Как мне жить дальше, Сун Ли? – тихо спросила королева. – Как я могу быть с ним, после того, что случилось?
– Ничего, госпожа, – ободряюще произнесла Сун Ли. – Все будет хорошо. Говорят, первые ночи бывают сложными. Потом будет проще. К тому же, когда появится наследник, все изменится, уж вы мне поверьте! Сейчас я принесу воды и промоем рану. Все будет хорошо!
Сун Ли заставила Мириану одеться и позавтракать, постаралась волосами прикрыть рану на лбу, после чего королева, преодолевая слабость, отправилась гулять по дворцовому саду в компании Каолама. Они шли мимо каменных скульптур, окружавших бесчисленные прозрачные прудики, с проложенными через них деревянными изогнутыми мостиками, вдоль крошечных разноцветных деревьев, каждое из которых едва доходило Мириане до колена, вдоль витиевато подстриженных, покрытых бутонами низкорослых вечнозеленых кустов, и старый Каолам умолял ее быть покорной и терпеливой.
– Я знаю, что лучше умереть, чем стать женой такого человека, как Лай Вуонг, – говорил Каолам. – Но ты должна терпеть, моя госпожа. Если ты решишь умереть, если поступишь как королева Марина – династия прервется. И тогда страшно подумать, что станет с Туангом! Такого не было никогда прежде! Во имя жизни и благополучия твоих подданных ты должна терпеть!
– Почему я должна терпеть ради них, ведь они не защитили меня от Лай Вуонга?
– Как они могут защитить тебя? Жители Туанга забиты и бесправны. Они боятся даже собственной тени. Ищейки короля уже рыщут по деревням и городам, чтобы бросить в тюрьму непокорных. Эта участь может постигнуть и тебя. Поэтому, умоляю, Мириана, смирись и будь терпелива. Возможно, вам удастся поладить. По крайней мере, ты должна хотя бы родить наследника.
– Хорошо, я постараюсь, – вздохнула молодая королева. – Но это будет так непросто! Теперь я очень сильно боюсь его. И у меня так болит голова!
Однако Сун Ли и Каолам оказались правы: Лай Вуонг сам испугался, что убьет жену прежде, чем та родит наследника, а еще хуже – что она потеряет ребенка по его вине, что считалось в Городе птиц дурным предзнаменованием, и потому стал относиться к ней куда бережнее, чем раньше. Он больше не поднимал на нее руку, старался быть вежливым и даже приветливым, хотя всегда казался холодным и отстраненным. Но Мириана радовалась уже этому, она постаралась простить мужа, улыбаться и ни в чем не противоречить. На любую его фразу она отвечала теперь только «Да, мой король» и ни слова больше, опасаясь снова его разозлить. Они оба ждали, когда же молодая королева почувствует первые признаки скорого появления наследника – но пока их надежды не сбывались. Как и Марина до нее, Мириана не получила благословения богов родить сына.
Лишенный возможности срывать свой гнев на жене, Лай Вуонг с особой яростью принялся наказывать провинившихся крестьян Туанга, причем доказательства осужденного ему не требовалось. Сотни и тысячи людей были брошены в тюрьмы, а тюрьмы, сооруженные Лай Воунгом, были страшны: высеченные прямо в голой скале крошечные клетки, где человек не мог подняться в полный рост, днем раскалялись от жаркого солнца, а ночью покрывались льдом, настолько в них было холодно. Заключенным не давали даже одеяло, и, лишь с утра рука охранника протягивала в узкую щель кусок хлеба и миску с водой. Несчастные мечтали умереть, сходили с ума и лишь только поднимали решетку, с готовностью бросались вниз, прямо на острые скалы, разбиваясь насмерть.
– Я все хочу посмотреть, есть ли среди них хоть один потомок Великой птицы, – усмехался король, – Хоть кто-то, кто сумеет полететь, а не разбиться!