Стеклянные двери больницы тотчас отъехали в стороны, и шестеро дюжих молодцев, облаченных в одинаковые зеленоватые робы, выкатили наружу три санитарных каталки и целеустремленно устремились к автобусу.
– Э-э… у нас один лежачий, – сказал Велга. – Остальные способны передвигаться сами.
– Вы не на Полигоне, юноша, – улыбнулся хорошей быстрой улыбкой врач в белом халате, который выглядел на несколько лет моложе Велги, – и ваше командование с этой минуты переходит ко мне. Договорились? Я вижу, кстати, что вы тоже ранены, но без каталки действительно пока можете обойтись. Всем же остальным советую на время забыть про мужество и героизм и полностью довериться врачам нашей больницы. Раненым помощь, остальным кров и отдых. И не вздумайте со мной спорить!
– Да я, в общем-то, и не собирался, – сказал Александр. – Тем более, что медицинская помощь и отдых нам действительно необходимы.
– Вот и славно! – обрадовался врач. – А теперь я попросил бы вас выйти из автобуса, чтобы мы могли помочь вашим товарищам.
Велга подчинился и, махнув рукой остальным, осторожно ступил на землю. Плечо болело и очень хотелось спать. Следом за ним вышли Валерка Стихарь, Аня Громова, рыжий Курт Шнайдер, Карл Хейниц и гигант Малышев, а в автобус сноровисто поднялись санитары. Не приходящего в сознание Хельмута Дитца вынесли на носилках, быстро и осторожно переложили на каталку и тут же увезли. Рудольф Майер и Сергей Вешняк вышли сами, бережно поддерживаемые с боков медбратьями.
– Медицинская помощь, комфорт и отдых! – воскликнул пулеметчик, завидев, ожидающую его каталку. – Возможно, даже горячая пища и милосердные во всех смыслах сестры! Неужто всеблагой Господь смилостивился над бедным Рудольфом Майером и послал ему за все им пережитое на русском и прочих фронтах толику покоя и счастья?! Что ж, не хвастаясь, скажу, что я, как никто другой заслужил все эти блага, а посему отдаюсь в умелые руки врачей и, безмерно полагаясь на их искусство…
– Спокойно, Руди, – ласково прогудел Михаил Малышев. – Уже все кончилось.
– Просто очень больно, Миша, – улыбнулся виноватой улыбкой пулеметчик и покорно дал себя уложить.
Следом за ним, покряхтывая, на свою каталку водрузился Сергей Вешняк, и санитары сноровисто покатили раненых ко входу.
– Ну-с, прошу и всех остальных за мной, – явно подражая русским врачам конца девятнадцатого – начала двадцатого века, обратился к оставшимся молоденький доктор. – Зная ваши негласные законы, могу со стопроцентной уверенностью предположить, что вы не уйдете, пока мы не поставим ваших товарищей на ноги. Вы ведь у нас впервые?
Велга молча кивнул. Он чувствовал себя совсем уставшим и не хотел тратить малые, оставшиеся в нем силы, на слова.
– Что ж, надеюсь, вы останетесь довольны нашим обслуживанием и гостеприимством. Прошу, – и он сделал приглашающий жест.
– Один момент, – сказал Валерка Стихарь. – Коля, ты что-то говорил насчет дома и ключей….
– Я их вам завтра завезу, – пообещал водитель. – Все равно вы до завтра здесь будете. Прямо с утра и завезу.
– Правильно, – сказал врач. – Все – завтра. А сегодня им необходим отдых и лечение.
– Завтра так завтра, – согласился Стихарь и протянул Николаю руку. – Пока, братишка. Спасибо за помощь. Завтра ждем.
– Не за что, – смущенно улыбнулся Николай и пожал протянутую руку. – Часов в десять я приеду.
– Лучше в одиннадцать, – сказал врач. – пациентам нужно как следует выспаться.
– Да хоть в двенадцать, – милостиво разрешил Стихарь. – Времени у нас теперь, насколько я понимаю, хоть отбавляй.
Глава вторая
Врачебная помощь, горячая ванна, чистая одежда, вкусная и обильная еда. Что еще нужно наконец-то вышедшему из боя солдату? Пожалуй только сон. Долгий, крепкий и спокойный. Желательно без сновидений. А если со сновидениями, то со сновидениями хорошими и приятными.
Сон, однако, не шел.