Но подруги Наири заподозрили неладное. Последнее время брюнетка стала больше внимания уделять своему облику — серые комбинезоны и бесформенные платья сменились яркими футболками и брюками стрейч, а иногда она соглашалась надеть даже красивое платье с вырезом! Аша едва не свалилась с лестницы, услышав согласие вечно парящей в эмпиреях сокурсницы пробежаться по магазинам. А Лия едва не пела, после робкой просьбы помочь с прической и сменой очков. Правда надеть новые, ультрамодные очки в стильной узкой оправе имеющие пятнадцать дополнительных функций Наири так и не решилась. Продолжала таскать устаревшие очки всего с пятью режимами: увеличение, уменьшение, ультрафиолет, рентген и защита от солнца. Увы, ее работа требовала именно очков, а не простейшей коррекции зрения. Но новая стрижка с задорными малиновыми прядками и легкий макияж вкупе с новой одеждой преобразили бывшую серую мышку. К удивлению подруг Наири так и осталась затворницей — красиво одетая и причесанная она уносилась в очередное путешествие между мирами и упорно работала, едва ли не больше чем раньше. Наставница лишь поощряла такое старание, и велела повару чаще готовить рыбу и морепродукты — «для стимуляции работы мозга».
Акбек переживал не самый лучший год в своей жизни. Казалось бы, в чем проблема: сыт, обут и одет, и каждый день два-три часа тратиться на работу с пространством, но ежедневная тревога мешала радоваться солнцу, небу и голубым глазам с поволокой. Сегодня было легче — магическая буря, выходной, и значит, сегодня Лие не грозит очутиться посреди поля боя рядом с экипажем погибающего танка, или на операционном столе рядом с роженицей. То о чем девушка могла вспоминать с юмором, вгоняло парня в холодный пот. Едва увидев эту взбалмошную красавицу, Акбек влюбился. Уже почти год вместе с госпожой Миорой Акбек пытался найти способ изменить план перемещения Лии. В комбинезон встраивался навигатор, подавитель эмоций, эмпатический ретранслятор и простая «глушилка» — ничего не помогало! Девушка неизменно проваливалась в самые сильные эмоции в радиусе десятка километров от точки выхода. Совсем иначе путешествовал сам Акбек. Он многие годы не подозревал о своих способностях, мотался с цирком из города в город, работал гимнастом под куполом, метателем ножей и иногда на поддержках у клоунов. Умел общаться с животными и накладывать театральный грим. Но однажды сорвавшаяся трапеция изменила всю его жизнь — травма, длительное лечение, цирк уехал, а к ослабевшему гимнасту заглянули несколько улыбчивых типов одетых в модные костюмы.
— Приветствую вас, пропел один из них, внимательно оглядев палату глазками — буравчиками. Палата, где лежал покалечившийся гимнаст, была четырехместная, но соседи, почти долечившие свои травмы, разбежались на выходной. Второй, крупный мужчина с лицом рубахи — парня осторожно прикрыл дверь в коридор и встал у нее. Гимнасту и метателю ножей сделали предложение, от которого он не мог отказаться — незваным гостям было известно, что счета за лечение печально просрочены, а появится ли в этом городе бродячий цирк, не могли предсказать даже смотрящие в небо. И вот отчаявшемуся циркачу предлагали полную оплату лечения, плюс кое-какие деньги сверх того, за небольшое дельце, требующее определенных навыков. Проще говоря, необходимо было убить. Убить человека, спустившись с крыши безо всякой страховки, оставив на столе милый сувенир в виде раздавленной бабочки. Впрочем, был еще один вариант — метнуть ножи через приоткрытое окно, а бабочку заменить ножом с тем же названием. Гимнаст выслушал все с каменным лицом, понимая, что в случае отказа, дела его плохи, рубаха — парень сделает пару движений и отправится циркач на небеса от сердечного приступа. Поэтому взяв себя в руки, он вспомнил одну барышню, работавшую в цирке с обручами — сложив губки бантиком и прищурив изумрудные глазки, она добивалась, гораздо больше, чем все записные скандалистки. Скопировав ее недоверчиво — жадное выражение лица гимнаст стал торговаться, и тем убедил заказчиков в том, что он на крючке. Минут через сорок гости убрались, оставив пакетик витаминных сладостей с Оривы и молочные коктейли с Селены. А уже на следующий день парень понял, что такое активное лечение. Сначала его навестил физиотерапевт, похмыкал, глядя в его карту и назначил кучу стимулирующих процедур, прогревание, растяжку, обработку рубцов и смягчающие ванны. Потом пришел специалист — мануальщик и вынул душу на своем столе, а потом вложил, обратно пообещав приходить дважды в день. Хирург, едва замечавший надоевшего пациента, вдруг заинтересовался им вплотную и даже выписал серию инъекций стимулирующих препаратов и витаминов для всех частей тела. Улучшилось питание и даже медсестрички принялись активно улыбаться скромному худощавому парню. Через пару недель такой жизни Акбек ощущал себя почти прежним. Вернулся тонус мышц, гибкость и сила в подкрепленное витаминами и отличными продуктами тело. Но главное — он возобновил ежедневные тренировки. Поначалу бережно, прислушиваясь к каждой связке и наконец, с торжеством набирающего сил организма. Получив «добро» от лечащего врача наниматели перевезли его в пустующий домик на берегу тихой неизвестной акробату речки, там началась подготовка — изучение плана местности, и видеосъемок, подбор ножей и размещение их в сбруе, а главное — отработка маневров с «напарником» тем самым рубахой — парнем. Понимая, что ему не жить Акбек однако старательно нагонял форму, подбирал оружие и общался с напарником. За день до выезда на задание ему показали фотографию высокого массивного старика с ежиком седых волос покойно сидящего за столом.
— Вот объект, улыбаясь, сказал «рубаха- парень». Завтра после полуночи.
Акбек кивнул, все готово, он тоже будет готов. Потом он поднялся на высокий берег медленной и теплой речки, сел и погрузился в себя. Этому его научил старый клоун, с которым он начинал выступления — юный гимнаст и старый клоун, хорошая была пара. За полчаса до выступления они усаживались на вытертый кожаный мат и погружались в себя. Сначала было скучно, потом парнишка привык, а потом начал видеть в такие минуты нечто успокаивающее и удивительное — пустыню с красноватыми барханами песка, ледяные айсберги, вздымающиеся из темного, дымного моря, или седые скалы отстраненные и величественные, наполненные воем ветра и скрипом песка.
И вот теперь погрузившись в себя, Акбек мысленно перебирал снаряжение, вдыхая тишину и спокойствие медленно текущей воды, еще раз рассматривал ситуацию со стороны, и постепенно поле вариантов сужалось медленно и неотвратимо. Через час он встал, размял мышцы и прыгнул «ласточкой» в воду. Стихия раскрылась, принимая его тревоги в свои объятия, и поднявшись к поверхности, гимнаст точно знал, что будет делать.
В серой шепчущей темноте двое мужчин подбирались к зданию. Запущенный парк очень этому способствовал. Даже новейшая система охраны терялась в переплетениях веток, порхании птиц и шорохе ночного леса. Недавно прошел дождь и резкие запахи свежескошенной травы и псарни усилились. Скользя бесшумными тенями в специальных комбинезонах гасящих «фон» во всех режимах — от тепловизора до датчиков движения Акбек и его спутник приблизились к дому. Напарник по плану должен был блокировать псарню и перекрыть в случае необходимости домик для прислуги. На втором этаже трехэтажного здания горел свет. Усевшись в развилке дерева, акробат приготовился ждать. Постепенно свет гас, вот зашуршали шины — с другой стороны дома отъехал автомобиль, в кармане кольнуло — приказ к выполнению. Парень мысленно хмыкнул — договориться, судя по всему, не удалось, и значит пришло время действовать. Вскоре свет остался только в трех окнах прикрытых изнутри одинаковыми шторами. Одно окно было приоткрыто, словно для того что бы слегка проветрить комнату не впуская внутрь ночную прохладу и сырость недавно прошедшего дождя, теплый свет лампы ложился на подоконник.
Вздрогнув, Акбек открыл глаза — кажется, он погрузился в воспоминания, пока девушки обсуждали в гостиной покупку Лии. Ашу удивительная тарелка и впрямь развлекла. Слезы ее уже высохли, а короткие рыжие прядки, распушились, окружив искусно вылепленную головку сиянием.