Нельзя не заметить, что в отечественной мысли сложился стереотип считать признаком особой нравственности, трезвости, подлинной честности и независимости мыслящего ума культивирование чувства национального покаяния. Унижающий достоинство России образ подчас создавался исходя из высших моральных принципов, из желания их немедленной реализации. Наивная вера в то, что в реальной жизни страны может быть и безусловно должен быть немедленно реализован высший нравственный идеал, подталкивала к деструктивному отношению к цивилизационным реалиям России, к постоянной «перестройке» всего и вся, с тем чтобы начать с «чистого листа» строить жизнь нового идеального общества на пустом месте. Это – духовная субстанция диссидентских движений в России, сформировавшихся уже в XIX в.
За морально-нравственными диссидентскими движениями всегда тянулся длинный деструктивный шлейф.
Мы, конечно, должны понимать, что нормальная позиция уважения к стране, позиция защиты страны от наглых оскорблений и злобных попыток унизить и растоптать ее достоинство, может именоваться «национальной самовлюбленностью», проникнутой якобы «фальшивой религиозной восторженностью». Характерно, что при этом националистические течения в странах Запада объявляются «естественными», т.е. «нормальными» во всех своих проявлениях. Забывается о том, что идея «богоизбранного народа» родилась не в России, что концепция «исключительности» формировалась не на евразийских просторах, а далеко за океаном, а что касается идей откровенного и завуалированного расизма, то они давно владеют умами представителей стран Запада, тогда как Россия никогда не питалась расистскими доктринами во всех их проявлениях. В связи с этим нельзя не вспомнить, что известный философ Семен Франк в своем письме Георгию Федотову писал о том, что «русский национализм отличается от естественных национализмов европейских народов»3. Причем это письмо было датировано 27 июня 1949 г., т.е. тогда, когда одна из форм «естественного национализма» европейских народов нашла свое яркое выражение в германском нацизме и итальянском фашизме, агрессия которых потерпела сокрушительное поражение от нашего отечественного интернационального воинства. Какой же политической слепотой нужно обладать, чтобы поставить «естественный национализм европейских народов» выше якобы «неизлечимого нравственного заболевания русского духа»4. Зрелая самокритика российского самосознания нам необходима сегодня, как она была необходима всегда, в отличие от погромной критики духовной сущности России как якобы принесшей человечеству лишь «негативные уроки». Гениальные авторы, создавшие из России «негативный урок» для всего мира, не могут объяснить, как в условиях периодически повторявшихся масштабных агрессий с Востока и с Запада Русь превратилась в великую державу. Их культурологические изыскания протянули свои духовные нити тем, кто в ХХ в. предпринял очередную попытку физически и «культурно» оккупировать Россию, превратив ее население в тупых и послушных рабов, чего они якобы и были достойны в силу своей «неопределенной» и «негативной» славянской природы. Поскольку из этого расистского эксперимента ничего не получилось, то России стали навешивать ярлык «Империи зла».
Так что же, нам и дальше соглашаться с самозваными отечественными и зарубежными «прокурорами», требующими от нашего народа, разгромившего объединенные силы европейского фашизма и японского милитаризма, всеобщего покаяния?
Думается, что молодым ученым нужно чувствовать свою связь с действительной историей нашей великой страны, верно оценивать ее беспрецедентную роль в историческом разгроме агрессивных сил и Востока и Запада, с чем до сих пор никак не могут смириться современные недоброжелатели России. Уважение к истории великой России – это основание нашей цивилизационной идентичности. Если она подвергается эрозии, то возникает та духовная пустота, которая позволяет быть всяким в отношении к своим соотечественникам.
Если мы не знаем своей общей с ними идентичности, то это значит, что мы не готовы прийти к ним на помощь, когда они окажутся в беде. Они – не «мы»!
В такой беде оказались миллионы наших соотечественников, когда распался Советский Союз. И можно объяснить, почему в нашей стране в то время со стороны государственной власти было проявлено недопустимое равнодушие к их судьбе.
Перед молодыми учеными возникает проблема возрождения российской идентичности, нахождения реальных путей превращения в самосознании людей, которых мы ежедневно видим на улицах, в метро и автобусах, личных автомашинах, на вокзалах и аэродромах, в народ, т.е. в реальную и духовную целостность, в «МЫ»; мы будем действовать как единое целое, как реальность, обладающая нераздельной внутренней связью, не требующей внешнего погоняющего кнута для того, чтобы двигаться в общем направлении, признавать достоинство каждого российского гражданина, а значит, следовать в отношении друг друга общим нравственным нормам и правилам нормальной жизни.
Без утверждения морального стандарта нельзя рассчитывать на успешное строительство правового общества.
Это значит, что молодой ученый должен прояснить, что является обязательным для него как личности в качестве условия сохранения собственного достоинства и самоуважения, что является обязательным для него по отношению к тому сообществу, к которому он принадлежит. Это – и корпорация ученых, и страна.
Но как постигаются нормы этого общего морального стандарта? Для этого нужны открытия в области гуманитарного знания. Необходимо серьезное теоретическое овладение эпистемологическими и онтологическими измерениями современного философского знания, умение сочетать это знание с этическими и практическими формами жизни. Молодые ученые сегодня не имеют тех готовых доктрин, освоение которых обязательно для всех. Нужно овладевать всем богатством исторически выработанного знания и искать пути его творческого применения и обновления.
Сегодня молодое поколение находится в качественно новой ситуации, когда, по выражению некоторых теоретиков, киберпро-странство, возникающее вместе с созданием Интернета, становится новым «домом Разума».
Своеобразие этого «дома Разума» заключается в том, что он представляет собой персонифицированное массовое сооружение. В нем могут быть представлены любые продукты индивидуального сознания. Что они представляют собой в совокупности? Возможна ли в этой совокупности та последовательность, которая характеризует развитую теорию? В этот дом может войти каждый независимо от его экономических или расовых привилегий, военной силы и места рождения. И вместе с тем этот дом является инкубатором утопий, верований в мир как рынок идей, в котором каждый может играть роль пророка, указывающего путь в будущее.
Но поскольку это будущее определяется программным обеспечением, действующим в Интернете, то это будущее оказывается в границах прошлого. А это прошлое может входить в детские спальни в виде порнофильмов или реализовать свою свободу в виде апологии терроризма, агрессии, реанимации расизма. Следует иметь в виду, что информация, размещаемая в Интернете, не имеет строгой верификации, а это значит, что Сеть может быть и подчас является тем пространством, в котором распространяются слухи и лживые утверждения. При этом критика слухов и лживых утверждений сталкивается с очевидным препятствием – необходимостью времени для проверки слухов и ложных утверждений и выявления аргументов для их опровержения.
В связи с этим возникает мнение о кризисе и даже возможной «смерти теории» в контексте нарастающего влияния Интернета на общественную мысль5.
Это значит, что «скачать» в готовом виде истину гуманитарного знания из Интернета становится все более затруднительно. Но если общество отказывается от истины гуманитарного знания, то оно тем самым загоняет себя в опасную ловушку: достижение частных эгоистических интересов с помощью слухов и ложных утверждений, превращаясь в общее правило, порождает феномен идейной слепоты, маскируемой рынком информационного многообразия. Думается, что сегодня правомерно говорить о возрастающей роли теории как того интеллектуального прибора, который позволяет давать оценку составляющих информационного потока, отсеивать шелуху фальсификаций и сохранять зерна Истины. Традиционно в основе политического сознания и поведения лежали фундаментальные теоретические традиции консерватизма, либерализма и марксизма. В современной ситуации возрастающее влияние набирает биополитика, ориентирующаяся на постоянно воспроизводящие себя инстинкты выживания, потребления и сексуального наслаждения. Информационные потоки указывают пути реализации этих константных инстинктивных устремлений. Это значит, что элиминируется ориентация на высшие цивилизационные ценности, а массовое поведение, попадая в «петлю времени», отпадает от «стрелы» восходящего развития. «Петля времени» находит свою реализацию в дихотомии «потребления – наслаждения» индивидуального бытия. В этой «петле времени» гуманитарное знание воспринимается как нечто «чужое», поскольку истина личного бытия в дихотомии «потребления – наслаждения» кажется лежащей на поверхности.