Танечка наскоро чмокнула мужа в щеку и кинулась на кухню. Роман сбросил пальто и с облегчением почувствовал, что в квартире тепло. Сталинка все-таки, не то что его родное панельное чудовище - зимой холодно, летом сыро, огурцы хранить хорошо, а вот людей...
- Паша, это Ромка нашу Анну Степановну нашел, - крикнула из кухни Танечка. Роман наблюдал как она достает хлеб, расписную масленку, полукружье колбасы и чувствовал, что желудок скручивается в голодном спазме, - Нас менты почти всю ночь продержали... - Танечка отвернула кран, но из хромированного носика донеслось только сиплое шипение, - Вот черт, второй раз за неделю. Это у нас в канализации что-то.
Роман вспомнил развороченный люк, посмотрел на пересохший кран и кофе захотелось в три раза сильнее. Но Танечка оказалась предусмотрительной. Из-под кухонного стола появился баллон с водой и по кухне пополз кофейный аромат.
- Что делается, ужас! Говорят, бедную бабулю каким-то совершенно маньячьим способом убили. - Танечка сунула Роману бутерброд, - Что там было, Ромка?
- Я ведь к ней не подходил, сразу ментов вызвал, - извиняющимся тоном ответил Роман и с наслаждением откусил бутерброд. Танечка слушала, не отрывая глаз от кофейной турки, над которой медленно набухала коричневая пенка.
- Жалко бабульку. Она бывала у нас пару раз, по-соседски, мы с ней о Пушкине разговаривали. Я ей свои рисунки показывал, хотя она эротику не воспринимала. Старорежимная старушка, теперь таких не делают. Менты знают, за что ее убили? - в голосе Павла слышалось то стыдливое оживление, которое появляется в человеческих голосах, когда говорят о несчастье с чужими людьми.
- Говорят, искали у нее что-то, может, ценности.
- Да какие у нее ценности, - хмыкнул Павел, - Пенсионная книжка? Разбитая ваза?
Нечто смущающее было в словах Павла, но вот что именно, Роман никак не мог сообразить.
- Вы не видели, к ней никто не заходил? - спросил он.
И тут вдруг Танечка оторвалась от кофеварки и метнула странный, настороженный взгляд. Не на Романа, на мужа. Кофе, словно подкарауливал этот момент, вскипел, ринулся через край и залил печку.
- Я ментам уже сказала: никто к ней не ходил, зачем, - торопливо заявила Танечка, и только потом сообразила сдернуть выкипевший кофе с огня, - Ах ты, черт, ну вечно! Теперь печку мыть!
- Почему же не заходил? - лениво протянул Павел, вальяжно откинувшись на спинку стула, - Парень какой-то бывал, не часто, правда. Наверное, родственник.
- Ах, это! Да-да, парень, конечно, - усердно закивала Танечка, и тут же принялась объяснять, хотя объяснений никто не спрашивал, - Я думала, ты про сегодняшнюю ночь, а ты вообще...
- Я как раз про сегодняшнюю, - ответил Роман, растерянно следя, как Танечка схватила тряпку и принялась тереть печку, не столько убирая, сколько размазывая кофейную гущу.
- А сегодня у нее никого не было. Совершенно никого! То есть... Мы не видели. Мы спали. Что твой шеф? Как дела с диссертацией? - убийство старушки вдруг потеряло для нее всякий интерес.
Роман глядел на нее разочарованно. Великого сыщика из него не вышло. Было ясно, что Танечка что-то видела, но не скажет. Раз уж ментам не сказала... Роман решил зайти с другой стороны.
- Слушайте, ребята, я тут к вам вперся, спать не даю, завтракам кормить заставил - мне неловко. Давайте я хоть пса вашего выгуляю.
У Танечки был дряхлый, еще от родителей доставшийся пудель с невыносимо склочным характером. Обожавшая мужа и ни в чем ему не отказывавшая, будто маленькому ребенку, Танечка истово требовала от Павла лишь одного - двухразовой выгулки пса. А Павел пуделя не выносил еще больше, чем Романа, потому Роман был уверен - после положенных отнекиваний Павел согласится.
Вскоре Роман спускался вниз, волоча на поводке старого пуделя. Расчет оказался верен - пожилая женщина с терьером уже отпирала подъездную дверь. У женщины было решительное лицо ответственной активистки. Спроси у такой разъяснений и ценных указаний - и она твоя.
- Здравствуйте, - весело сказал Роман, - Подскажите, где тут у вас во дворе собак выгуливать?
- Да где угодно. Только в песочницу пусть не лезет, там дети играют. - женщина выпустила их из подъезда и глянула на пуделя - Вроде, со второго этажа собачка?
- Ага. Я у друзей ночевал, так взял их собаку выгулять.
- Это правильно. - одобрила женщина, - Не то что моя сестрица. Недавно неделю у меня прожила - хоть бы раз посуду помыла!
Тему с сестрой Роман развивать не стал. Он тут же спросил:
- Объясните хоть, что ночью случилось? Милиция, скорая, про убийство что-то...
Женщина оживилась. Нет, с любопытным посторонним она бы разговаривать не стала, но милый молодой человек, выгуливающий знакомого пуделя - совсем другое дело!
- Старушку убили! Такой спокойный, приличный дом, солидный район, и вот нате вам! Неделю назад на улице труп, а теперь прямо в соседней квартире! Меня больше всего знаете, что пугает? А вдруг ее перепутали?
- Перепутали?
- Ну да, - подтвердила хозяйка терьера, - У нас тут квартиры дорогие, состоятельные люди живут, Анна Степановна из старых жильцов одна осталась. Вот я и боюсь, не случайно ли ее убили. Шли в другую квартиру, побогаче, да ошиблись дверью.
- Ну это вряд ли, - уверенно заявил Роман. Его пудель мучительно медленно и придирчиво выискивал местечко для особо важных дел, но сейчас Роману это было только на руку. - Я на третий этаж поднимался, из любопытства. У вашей Анны Степановны дверь очень выделяется, не могли ее с другой спутать. Так что не бойтесь.
- А я и не боюсь, - женщина независимо повела плечом, - У меня своего - только вот он, - она чуть потянула поводок. Терьер тявкнул, будто огрызнулся. - Ремонт, мебель, прочее - это все дети. Они мне и квартиру здесь купили. Удобно, центр, только вот убийства и с водой начались перебои.
- Интересно, кому теперь квартира убитой достанется. Государству, наверное.
- Вот еще, - фыркнула женщина, - Нашему государству и так много чего лишнего достается. А у Анны Степановны внук есть, довольно милый молодой человек, Валиком зовут. Навещал ее, правда, редко, но тут уж ничего не поделаешь, сейчас молодым приходится много работать, особенно если в частных фирмах. Не то раз-два и уволят!
- А в какой частной фирме внук работал? - спросил Роман и тут же выругал себя за прямолинейность.
Но его собеседница уже увлеклась разговором и отвечала с удовольствием.
- Я точно не знаю, вроде бы книгами торгуют, только старыми. Что-то вроде букиниста. Если бы знала, сама б с ним связалась, а то придет мальчик к бабушке как к живой, и узнает, что ее убили. Такой стресс.
Роман промолчал. Стресс внуку Валику уже не грозил. Ему уже ничто не грозило.
Разматывая катушку модного поводка, терьер залетел на детскую площадку и тут же намертво примотал себя к скамейке. Заскулил обиженно, рванулся. Худощавый мужчина в дорогой кожаной куртке поднялся со скамьи, и принялся выпутывать пса. Но тот оказался зверем неблагодарным - зарычал, оскалив острые белые клыки, коротко взлаял.
- Фу! - возмущенно воскликнула хозяйка, призывая терьера к порядку, - Как тебе не стыдно? С тобой как с человеком, а ты прямо как собака! Фу! Извините его, пожалуйста, он обычно мирный, - обратилась она к мужчине. Тот в ответ любезно поклонился и вернулся обратно на скамью, предоставив женщине самой разбираться со своим питомцем. Она тоже поклонилась, неловко, и потянула собаку за поводок, с любопытством разглядывая мужчину и сидящую рядом с ним элегантную пепельноволосую девушку.
- Незнакомые. Ждут кого-то, что ли? Много сегодня чужого народа во дворе, - она покосилась на Романа.
Не давая подозрениям разгореться, Роман подтянул поближе доказательство «свойскости» - пуделя, и задумчиво спросил:
- А не могло быть так, что она сама, а? Я ведь эту Анну Степановну встречал иногда на лестнице, как к друзьям шел. Один раз даже разговаривал, - он вроде бы замялся, - Она мне показалась несколько... странной.