А рядом легко скользил по воде волшебник и то угрозами, то уговорами старался заставить их вернуться в посёлок.
- Сергей Николаевич, - говорил он. - Я ведь не шучу. Утоплю в болоте - булькнуть даже не успеешь.
- Мог бы - давно утопил... - в который раз отвечал физрук и упрямо шёл дальше. Тыкал перед собой шестом, оглядывался на пацанов, поджидал отстающего Костика и не забывал ободряюще кивнуть Толику. Иногда мурлыкал себе под нос частушки собственного сочинения:
Мы набиты фальшью,
Словно рыбы фаршем.
Неудобно?
Зато съедобно...
Стихи у него, надо сказать, были весёленькие.
А волшебник всё не унимался:
- Окунев, а ведь ты, засранец, не подумал, что подвергаешь опасности жизни своего учителя и этого мальчика, который вообще не при чём.
- Подвергает, - согласился Бобров противным голосом.
- Отвали, - устало огрызнулся Окунь. А волшебник сказал насмешливо и в тоже время с угрозой:
- Ты со мной так не разговаривай, ты со своим директором так бы разговаривал...
Вот тут Толик подумал, что неплохо бы самого волшебника взять и утопить.
- А ты на меня не зыркай, - продолжал волшебник. - Всё про тебя знаем. Бойся своей мамы!
Толик остановился.
- Почему? - растерянно спросил он. А волшебник часто-часто затараторил:
- Отец в тюрьме, мать на двух работах, чтоб прокормить его, оглоеда, а он из-за девчонки сбежал, как не стыдно, обидели малютку, подумаешь, а почему инспектору не пожаловался...
- Заткнись, ты! - закричал Окунь и рванулся к волшебнику, провалился, дёргаясь в трясине, протянул руки:
- Замолчи, сволочь!!
- Толик, ты чего испугался? Что про Лизку узнают? Так они знают! - и волшебник захохотал.
Толик замер, оглянулся на Николаича. Тот стоял молча и не смотрел на него, не спешил вытаскивать из трясины. А Бобров, вытирая рукавом пот с лица, сказал:
- Про Лизку-то? И директора? Так все знают. Давно уже. Он у неё кровь пьёт.
***
Соня, балансируя свободной рукой, закрепила кошачий череп на вершине вбитого в землю высокого шеста и посмотрела вниз. Лестница под ней ходила ходуном.
- Марина, держи нормально!
Марина, которой поручено было придерживать лестницу, вздрогнула и вцепилась в перекладины двумя руками, виновато улыбнулась.
- Опять мечтаешь, - печально сказала Соня, спускаясь. Хоть и младше Марины, она была старостой класса и держалась строго. Соня была очень серьёзной девочкой. Вернее - колдуньей.
Марина смутилась и, оправдываясь, сказала:
- Нет, я почувствовала присутствие...
- Да? - Соня посмотрела по сторонам. - Я ничего не чувствую.
- Ты с артефактами работала, уровень Магии у тебя сейчас низкий.
- Да, они Силу вытягивают... И кого чуешь?
Марина встала на четвереньки и стала нюхать воздух. Нос у неё вытянулся, черты лица заострились. Соня, чтобы не сбивать запах, отошла на несколько шагов.
- И кем ты себя представляешь? Кошка или волчица? - с интересом спросила Соня.
- Отстань, не мешай... Я мышка, серенькая...
Соня засмеялась.
- Маринка, тебе пятнадцать лет уже, мышками девочки из младшей группы прикидываются!
- Плевать, мне в мышку лучше всего получается трансформироваться, а чуют мыши не хуже волков.
Соня покачала головой и стала брезгливо вытаскивать из мешка амулеты - черепа мелких животных, сушеные мухоморы, мотки паутины... Пахло от этого хозяйства соответствующе, и Соня морщилась.
- Ну, вот. - Марина встала и отряхнула колени. - Идут. Трое. Два мальчика и взрослый.
- Хорошо, - обрадовалась Соня. - Мальчики это очень хорошо.
- Я тоже думаю, что мальчики это хорошо, - очень серьёзно сказала Марина. - Мальчики это просто здорово, - она закатила глаза и качнула бёдрами.
- Дура ты, Маринка, - рассердилась Соня. - Нам парней не хватает с артефактами работать. Вот этот череп кошачий! Его на полную мощность можно включить, если только крыльями летучий мыши обвесить. И сделать это должен непременно колдун. Заметь - не колдунья, а именно колдун. Иначе сигнализация работать будет в пол силы.
- А я чё? Я ни чё. Я и говорю - работать некому, одни девчонки, - засмеялась Марина и тихо добавила: - Вот будет тебе пятнадцать, а не двенадцать, по другому запоёшь...
- А если сигнализация будет плохо работать, - дальше лекторским тоном продолжала Соня, - мы так и будем в дежурствах на кордонах торчать. Тебе нравится? Вот скажи - тебе нравится здесь на болоте тину нюхать?
- Кишки сушёные мне особенно нравится по жердям развешивать! - тоже рассердилась Марина. - Что ты въедливая такая? Пошутить нельзя?
Марина ещё раз отряхнула джинсы и тоже принялась разбирать амулеты. А Соня вдруг дёрнулась, как от удара.
- Ой.
- Ты что? Соня, что с тобой? Ты бледная...
- Как же ты нюхала, дрянь, что волшебника не почуяла? - Соня говорила шёпотом. Она прижала ладони к вискам и присела на корточки.
- Где? - Марина опять опустилась на четвереньки. - Не чую... - жалобно сказала она.
- Волчицей нюхай, - зло прошептала Соня.
Марина зажмурилась, прогнулась в пояснице и оскалилась.
- Чую. Волшебник. Матёрый. Кружит вокруг этих... гостей. С пути их сбивает, но Магию не использует. - Марина говорила тихо и часто, задыхаясь как после долгого бега.
***
Максиму нравилось, что по делам службы ему часто приходилось бывать в игровой Зоне. В Зоне Игры, как предпочитали говорить местные обитатели. Он с удовольствием ходил со сталкерами за хабаром или отстреливал на охоте мутантов. У него было много приятелей среди орков, а одна эльфийка всегда ждала его в гости. И дело даже не в том, что само существование места, в котором реализовались любимые с детства компьютерные игры, было настоящим чудом. К чудесам за последние двадцать лет уже худо-бедно привыкли. Просто здешний народ плевать хотел на ограничение проявления эмоций, действующие на большой земле. Они радовались и горевали, плакали и смеялись, тосковали и грустили... они даже влюблялись и ненавидели. Вот и сейчас сталкеры от всей души веселились - затеяли с орками рукопашную.
Орки, которых обычно отстреливали ещё на подходе к Бару, тоже были очень довольны и лихо крушили противника боевыми топорами. Сталкерам, одолжившим для такого дела длинные мечи у эльфов, приходилось туго. Если вначале схватки было восемь сталкеров против четверых орков, то теперь трое из восьми в пробитых брониках валялись на земле и над каждым в воздухе светилась надпись: «Игра окончена».
- Вали читеров! - ревел Чакра, в реале худосочный парнишка Вовка Чакрыкин, а в игре - грозный орк, ходячая гора мускулатуры. Топор он держал в левой руке и почти не пускал его в дело, зато в правой у него была толстенная цепь, которой он хлестал направо и налево.
- Русские не сдаются, - крикнул Слава Гискинд, по кличке Гися, сделал глубокий выпад и, запутавшись мечом в вовкиной цепухе, получил обухом топора по шлему «Сфера». Шлем был хороший, но Гися сел на попу и больше не вставал.
Максим в драку не лез. У него не было своего аккаунта в Игре, его назначили рефери. Он должен был пристрелить любого, кто воспользуется огнестрельным оружием. Под «любым» само собой подразумевались сталкеры.
Тем временем орки сразу в два топора уложили ещё одного бойца. Дальше продолжать не было смысла, началось бы избиение, а не честные разборки. Жалея сталкеров, Максим дал в воздух короткую очередь из калаша, давая сигнал к окончанию схватки.
- Не, ну я так не играю, - возмутился Чакра. - На самом интересном месте!
Хотя в целом он был доволен, зазнавшиеся приверженцы огнестрельного оружия, как и следовало ожидать, были наказаны. Орки ржали глядя, как перезагрузив игру, оживают поверженные сталкеры. Они печально разглядывали пробоины в бронекостюмах и вообще вид имели сильно мятый.
- И что я теперь эльфам скажу? - ныл Гися, поднимая обломок меча. - Обещал в целости и сохранности...
- Ладно, - сказал стр@nN1k, сталкерский бригадир, - пошли в Бар, с нас поляна.