Роммат поплотнее запахнулся в мантию, зябко потер ладони и покосился в сторону кровати, где из-под теплого одеяла виднелись уши, покрытые веснушками. Забавное зрелище, если б не причина того, почему обладатель этих ушей не показывался на свет.
— Доброе утро, Этас, — сказал он.
— Что ты нашел в нем доброго, — изумилось одеяло, после чего уши слегка пошевелились.
В столице Кель’Таласа вот уже третью неделю царил холод волчий. Откаты магии сформировали кокон из холода и снега над городом и окрестностями. Презренные сбивались в стайки под мостом, грелись у разведенных костров, в которые летели остатки мебели из разрушенных жилищ. Нежить на Тропе Мертвых отошла подальше от стен — следопыты грелись, гоняясь за вурдалаками с утроенным рвением. Радовались тому, что с неба падают снежинки, только детишки, которым любая погода была нипочем.
— Магистр, когда это закончится? — царственно хрипел простуженным голосом лорд-регент.
— Скоро, — неопределенно обещал Роммат.
Лор’Темар нервно кашлял и очень нежно обнимался с Халдароном. Генерал Брайтвинг сохранял на лице спокойное выражение, хотя Роммат сильно подозревал, что это самое лицо просто от холода свело. Впрочем, грелись лорд-регент с помощником самым примитивным методом, включающим в себя диван и исключающим одежду, так что, может быть, Халдарона попросту все устраивало.
Согреваться огненной магией было невозможно — любые чары только добавляли в откат пару минут холода. Потому город патрулировали озябшие и оттого очень злые гвардейцы, которые на каждый всплеск магии реагировали ревом десяти голодных медведей. Впервые за долгое время в Лесах Вечной Песни принялись за заготовку дров в масштабах, намного превышающих те, которые требовались для обеспечения очага таверн и кухни дворца.
Этас нахально пользовался тем, что про него лорд-регент забыл, лежал на кровати, завернувшись в одеяло и только время от времени выглядывал наружу, проверяя температуру воздуха в комнате. Температура его не устраивала, поэтому желания выбираться в эту отнюдь небодрящую прохладу у даларанца было ровно столько же, сколько любви к Джайне Праудмур.
— Можно к тебе? — наконец, со вздохом спросил Роммат.
— Конечно!
Ничто не согревало так хорошо, как объятия любимого, так что верховный магистр Кель’Таласа вскоре всей душой разделил счастье Халдарона и окончательно уверился в том, почему у генерала такое блаженное выражение лица.
— В Даларане я такого не припоминаю, — несчастно сказал Этас. — Там все как-то распределялось мягче и равномернее.
— Это потому что Дат’Ремар закладывал систему… — Роммат хлопнул себя по лбу. — Я идиот. Конечно же…
— А что такое? — Этас удивленно посмотрел на него.
— Владыка Санстрайдер предпочитал магию зря не использовать, чтобы не создать откатом такое вот. В этом крыле в комнатах повсюду висели светильники, в которых горело масло. А в коридорах стояли огромные жаровни.
— А затем его величество Анастериан приказал заменить все магическим пламенем, — историю дворца Санрейдж Этас тоже читал. — Подожди, Ром… А ведь были не только жаровни. Владыка Санстрайдер к концу… — он чуть было не сказал «жизни», потом спохватился, — пребывания в Кель’Таласе вообще перестал использовать магию. Где-то там ведь должны быть шкуры и еще что-то такое.
— Думаю, что пора прибегнуть к мудрости владыки, — изрек Роммат.
О потомках Дат’Ремара — об одном конкретном — они по обоюдному молчаливому согласию не вспоминали. Что теперь с того, что Кель отлично умел обходиться без магии некоторое время? Тепла от этого не прибавится.
Роммат поднялся, с неохотой выбираясь из греющих объятий Этаса. При мысли о том, что теперь придется закутаться в холодный плащ, энтузиазм поугас.
— Держи, — окликнули его. — Я же знал, что тебе придется идти по делам.
Этас вытащил свернутый плащ, который добросовестно грел собой несколько последних часов. Роммат просиял.
— Скоро будет тепло, — пообещал он.
Может быть, красоту эльфийских коридоров огромные грубоватые походные жаровни и нарушали, большие кованые светильники людской работы не совсем вписывались в интерьеры комнат, мохнатые шкуры на полу придавали помещениям варварский вид, а спешно навешиваемые ставни заставляли чьи-то нежные чувства страдать от сумрака. Но раз уж сам владыка Санстрайдер подобного не гнушался, что остается делать молодому поколению, кроме как страдать от раненого чувства прекрасного или наслаждаться блаженным теплом? Стражники предпочитали второе, лорд-регент с генералом следопытов тоже.
— Ну вот, — довольно сказал вернувшийся Роммат. — На кухне готовится горячее питье, дрова в жаровнях скоро прогорят до углей, светильники и впрямь греют лучше, чем свечи. Приток холода частично нейтрализован, приток тепла организован.
— Иди сюда, — рассмеялся Этас. — Организую тебе локальный приток тепла… в нужном направлении.
Роммат отказываться предсказуемо не стал.
