- Разве это грязь? - удивился я. А, впрочем, чему удивляться? Такие, как она редко нисходят до наблюдения за существованием простых людей. - А с другой стороны, чем ещё заниматься тому, кто родился третьим?
- Что значит, родиться третьим? - непонимающе приподняла брови девушка, а её телохранитель вытаращил свои бараньи зенки.
Сам по себе вопрос был достаточно любопытен, однако я не успел подготовить достойный ответ. Впереди показались массивные деревянные столбы. На одном восседал некогда позолоченный фернимарский лев с облупленной спиной. На другом - покосившийся дракон Коронаста, лишённый одного глаза и половины хвоста. Мы подъезжали к границе.
Собственно, проезд между этими двумя столбами и был переходом из одного государства в другое. От изрядно обветшавших символов в обе стороны уходила ограда. Но если у самого проезда забор ещё представлял из себя нечто, напоминающее серьёзную преграду, хоть и щеголяющую множеством латок, то дальше дела обстояли весьма печально.
Стоило же пройти поллиги в любом направлении, как ограда и вовсе исчезала. Единственной причиной, по которой люди продолжали пользоваться Хывандским трактом, являлось невероятное бездорожье и заболоченность местности. Повозки там увязали намертво, а конь мог запросто сломать ногу. Пустошь не просто так носила название Топленьской.
У ограды, с обеих сторон тракта, стояли постройки пограничных застав. Пять солдат каждого государства внимательно следили за путниками, пересекающими границу. Каждого странника останавливали, и офицеры начинали привычную игру с виду похожую на проверку документов. Чем быстрее ты понимал правила игры и делился с пограничниками золотом, тем быстрее продолжалось твоё путешествие.
Повозки самых непонятливых или жадных стояли в стороне, и парочка солдат лениво сбрасывали с них поклажу. При этом никто особо не церемонился, так что мешок с зерном мог запросто плюхнуться в лужу. Владельцы злосчастных подвод рвали волосы на голове. Граница жила своей жизнью.
- Дай им денег, - сказал я Сигону, - если только не желаешь проторчать здесь парочку недель.
- О чём ты говоришь? - парень опять надулся, точно индюк. - С какой стати я должен платить за переход границы? Сколько раз я...
- Сейчас - другой случай, - процедил я, с рудом удерживая клокочущую в груди ярость. - Можешь устроить скандал и хвалиться родословной, но это ничего не изменит. Пограничникам плевать на титулы. У них тут - абсолютная власть и полная безнаказанность. Главное для них - деньги и пока они их не получат дело не двинется с места. Ясно?
- Си, дай ему денег, - подала голос Вайолетта. - Ни к чему поднимать лишний шум, а мы не обеднеем из-за потери пары золотых.
- Пара золотых - это перебор, - я отдал назад вторую монету, хоть у меня и чесались руки потерять её в рукаве. - Если дать им слишком много, они вообразят, что мы пытаемся что-то скрыть и постараются выдоить ещё. Один золотой - в самый раз.
Всё получилось, как обычно. Подавая подорожную, я скатил золотой по бумаге так, что он попал в ладонь коронастского капитана. Офицеры переглянулись и не глядя в документ, одновременно буркнули:
- Проезжайте.
Так мы и сделали.
После того, как Кордон остался позади, Уркаган вошёл во вкус, и я даже смог вынудить зверушки увеличить скорость. Мы достаточно бодро скакали по тракту, наблюдая по сторонам бесконечно унылое пространство Топленьской пустоши. Кардинально изменится пейзаж лишь после Хванда, когда мы преодолеем Топлень и направимся к Еку.
Сигон и Вайолетта негромко, насколько позволял стук копыт, беседовали. Время от времени парочка обменивалась нежными прикосновениями, не оставляющими сомнения в их отношении друг к другу. У меня же появилось время подумать о некоторых странностях. О вопросе принцессы, в частности. Ну ладно, дурацкий вопрос оставим на десерт, а пока поразмыслим над другим.
Больше всего меня поражало поведение девчонки. Мне доводилось общаться с дворянами, иногда весьма высоко взлетевшим по иерархической лестнице. Большая часть относилась ко мне, как к коровьей лепёшке на дороге и снисходила к общению только в случае крайней необходимости. В этом смысле поведение Шу было хоть и раздражающим, но вполне привычным.
Принцесса...мало того, что Вайолетта прислушивалась к моим советам и пожеланиям, так она ещё становилась на мою сторону в спорах со своим любовником. Уму не постижимо! Чтобы дворянин слушал какого-то вонючего простолюда, да ещё и поступал, как тот посоветовал? Никогда такого не случалось. Если простолюд посоветует ходить на ногах, дворянин предпочтёт стать на четвереньки, а после прикажет отрубить болтливому холопу язык. Об этом талдычат каждому высокородному: общаться с простолюдом можно только через кнут и палку
А это её романчик с молодым графом? Да все их отношения точно списаны с дерьмовых баллад, для слюнявых девчонок! Я видел шашни высокородных дам, и они частенько способны переплюнуть заигрывания дешёвых шлюх. Ну и эта её откровенность. Чёрт возьми, каждый дворянин носит своего рода маску, скрывающую его истинное лицо. А эта идиотка смотрит на графа с таким неприкрытым обожанием...
Ну и сладкое. Касательно дурацкого вопроса. Принцесса просто обязана знать, что произойдёт с её младшенькой сестрёнкой, когда несчастной стукнет шестнадцать. Неужели при дворе никто про это не распространяется? Да в любой крестьянской избе младший ребёнок с раннего детства становится объектом для жестоких шуток и розыгрышей. А королевский двор намного хуже крестьянской семьи. Ничего не понимаю.
Как только я ощутил, что голова начала пухнуть от вопросов, не имеющих ответа, то сразу же прекратил заниматься ерундой. Хоть чем тут другим заниматься-то? Разговаривать со мной никто не желал, а осматривать окрестности - ещё то развлечение. Топленьская пустошь - самое унылое место в этом мире. В Святых книгах похоже описывают преддверие преисподней - место, где бродят неупокоеные души самоубийц - такое же унылое бесконечное болото.
Почему-то представилось, будто мы на самом деле угодили в то проклятое место, где тянется дорога к вратам преисподней. По обе стороны - бескрайняя равнина, где блестят лужицы вода и поднимаются уродливые деревья, похожие на демонов-соглядатаев. И вокруг нет никого.
Пришлось помотать головой, чтобы избавится от наваждения. А ведь я слышал, что на этом участке тракта люди иногда теряют рассудок и топятся в болоте. Кто говорит - болотные ведьмы, кто - дурные испарения. В чём правда - не знаю, но сам видел оборванца, сидящего на обочине. Он дико хохотал, пускал слюни и тыкал пальцем в сторону Пустоши. Не хотелось бы закончить так же.
О чёрт! В паре лиг позади нас медленно двигалась чёрная точка. Впрочем, не так уж медленно: повозка (а это точно была какая-то повозка) постепенно догоняла нашу группу. Первоначальная радость от того, что мы не одни в этом тоскливом мире, мало-помалу начала сменяться пока ещё смутной тревогой. Наши лошадка шли в шустром темпе, и чтобы их догнать, требовалось нестись на огромной скорости. Кому потребовалось загонять коней на Хвандском тракте? А главное - зачем? И спрятаться тут абсолютно негде...
Я не стал ничего говорить спутникам, просто осторожно достал самострел и взвёл пружину. Теперь оставалось снять оружие с предохранителя и можно пускать в дело.
И вдруг, сквозь фырканье коней, стук копыт о камень и свист ветра, я расслышал тихое позвякивание. От этого, вроде бы безобидного звука, у меня мороз продрал по коже. Дрожащими руками я достал свою зрительную трубку и повернувшись, посмотрел через неё в сторону чёрной точки.
Уркаган недоуменно заржал, точно интересовался, какой ерундой занимается его всадник. Но мне было не его вопросов. Поначалу перед глазами прыгала дорога и болото, но чуть поискав, я таки обнаружил большой чёрный фургон и четырёх всадников впереди повозки. И наездники, и возница вовсю пришпоривали скакунов.
Я не мог подробно рассмотреть всадников, но сосущее чувство внутри подсказывало, что нас догоняют те самые, от кого мы прятались сегодняшним утром. Сейчас укрыться было негде, а расстояние между нами стремительно сокращалось. И если кони принцессы и графа ещё могли прибавить ход, то мой Уркаган явно шёл на пределе своих сил. Был вариант отправить спутников вперёд, а самому съехать на обочину и притвориться обычным бродягам. В конце концов не я же интересовал распроклятых гуннов!