Кстати, налицо банальнейший межличностный конфликт. Не знаю, что они не поделили, но ясно, что выбрали они одинаковую тактику соперничества, упорно игнорируя интересы друг друга: бандос давил авторитетом, не стесняясь в угрозах, но щеголь твердо стоял на своем, не собираясь уступать ни на йоту, и время от времени давил в ответ. Разговор шел на повышенных тонах, но правильно организованная акустика зала не позволяла различить отдельные слова, только по губам читать, в чем я не спец. А вот типы конфликтных личностей отличались. «Костюмоносец» с бородкой типичный демонстративный тип, в любой сваре чувствует себя как рыба в воде, пренебрежительного отношения к оппоненту не скрывает. А местный гопник – замечательный образчик личности неуправляемой, склонной к агрессии, импульсивной и плюющей на законы общежития. Чем такое взаимодействие чревато, думаю, любому ясно – будет драка, к гадалке не ходи. У бандоса явно в зале была группа поддержки, да хотя бы вон та четверка за соседним столиком. Вели они себя подчеркнуто безразлично, на конфликтующих не смотрели, но по напряженным позам ясно, что ждут чего-то. А вот щеголь вроде бы один. На что он надеется, интересно?
– Ваш заказ, мсье! – Материализовавшийся рядом Мишель отвлек меня от наблюдения, и начало потехи я благополучно пропустил.
Пока я рассматривал доставленный поднос с глиняным горшочком, столовым прибором и бутылочкой красного полусладкого «столичного» розлива, обстановка за «столом переговоров» резко накалилась и вылилась в фазу физического противостояния, о чем и возвестил хлесткий удар. Похоже, наподдали чем-то твердым по относительно мягкому. Первая мысль, еще до взгляда – щеголь врезал бандосу по морде тростью. Мы с Мишелем среагировали одинаково: синхронно повернулись на шум и уставились на потасовку. А та закончилась, не успев толком начаться: обладатель бородки, вытянув шею и отставив назад правую руку с тростью – видимо, для равновесия – силился рассмотреть оппонента. Тот валялся на полу, о чем свидетельствовали торчащие из-под стола ноги в мощных «бутсах», и не подавал признаков жизни. Зато активизировалась та самая подозрительная четверка – парни характерной бандитской внешности повскакивали с мест, прогрохотав стульями, а самый шустрый уже шагнул к «костюмоносцу». Тот угрозы не чувствовал или притворялся. Скорее второе – я открыл было рот, чтобы предупредить оставшегося в меньшинстве мужика (не люблю, когда четверо на одного), но тот вдруг ловко развернулся, оперевшись на спинку дивана левой рукой, и махнул тростью, приложив шустряка аккурат в лоб. На сей раз звук получился сочный и какой-то деревянный – видать, мозговая кость у бандюка что твой мореный дуб. «Пацанчик» рухнул как подкошенный, и щеголь немедленно отмочил еще более крутую штуку: запрыгнул на столик, умудрившись воткнуть лаковые туфли между посудой, упер трость в диванчик, до недавнего времени занимаемый бандосом-переговорщиком, и сделал боковое колесо, благополучно приземлившись за пределами закутка на обе ноги. Не останавливаясь ни на мгновение, рванул к моему столику, прыгнул, проехался спиной по столешнице, сшибив по пути мой поздний ужин, и ушел в перекат, махнув ногами перед носом остолбеневшего Мишеля. Преодолев таким образом преграду, снова по-кошачьи ловко приземлился и помчался к выходу, лавируя между клиентами и пустующей мебелью.
– Мляааа!.. – только и успел промычать я, пораженный такой наглостью.
Дальше я действовал молча – на разговоры времени не осталось. Хитрый «костюмоносец» не зря извращался с акробатическими трюками: его не блиставшие умом оппоненты неслись бодрыми лосями напрямик, не сразу сообразив, что на пути у них возникло препятствие, и притормозить уже не успевали. Боковым зрением уловив приближение чего-то массивного, я среагировал совершенно машинально, а главное, без участия сознания. В моем случае это означало, что верх взяли вколоченные за много лет боевые рефлексы, и я встретил первого набегавшего мощным прямым правым в грудину, раскорячившись для большей устойчивости в гунбу – «стойке лучника». Прогрохотал опрокинутый стул, скрежетнул сбитый резким движением столик, но я не обратил на это ни малейшего внимания. Чунцюань в классическом «северном» исполнении отшвырнул немаленького детину назад, и он от души приложился в падении затылком об пол, выбыв из схватки. Зато его оставшиеся дружки при виде такого непотребства моментально забыли о сбежавшем щеголе и переключили внимание исключительно на меня, с юзом развернувшись и застыв в угрожающих позах. А вот это вы зря, ребятки! Я и так зол – жрать по-прежнему хочется, – а тут вы. Очень вовремя, козлы! Я не виноват, в общем. Да и адреналин зашкаливает, надо сбросить напряжение.
Бандюки синхронно шагнули ко мне с очевидными намерениями, и я повторил недавно удавшийся трюк: уходя от замаха левого противника, сел в гунбу и в глубоком выпаде достал левым кулаком солнечное сплетение правого. Тот начал сгибаться, хватая ртом воздух. Я немедленно развернулся, поменяв стойку на левостороннюю, и достал правой рукой оставшегося на ногах. Вертикальный кулак жестко врезался в брюшину, перебив дыхание и этому, но я все же добил обоих: ближнему основанием ладони расплющил нос, а дальнего достал высоким «сметающим» ударом с разворота, в просторечии «вертушкой». Тяжелый ботинок здесь пришелся весьма кстати: ступня обрушилась на многострадальную голову не успевшего прийти в себя «пацанчика», заставив того крутануться вокруг собственной оси, оторвав конечности от пола. Выполнив в воздухе вращение на полные триста шестьдесят градусов, незадачливый бандюган со смачным шмяком растянулся на твердом пластиковом покрытии, имитировавшем дубовый паркет. Довершая картину разгрома, рядом тюкнулся затылком первый отоваренный. Я облегченно выдохнул, расслабляясь, и тут кто-то тронул меня за плечо. С огромным трудом остановив кулак в паре миллиметров от носа Мишеля, я сквозь грохот крови в ушах уловил его слова:
– Бегите, Поль!
Проследив направление его взгляда, я от души матюгнулся по-русски: оказывается, у бандоса-переговорщика в зале было куда больше помощников! С разных концов помещения ко мне приближалось еще несколько человек, и разъяренный вид парней не оставлял сомнений в их намерениях. Твою маму! Я столько не вырублю при всем желании! Хорошо хоть выход не перекрыли, олухи. Благодарно хлопнув Мишеля по плечу, я рванул к входной двери, на ходу бросив гарсону:
– В следующий раз расплачусь!
По поводу нанесенного ущерба я не переживал, равно как и насчет последствий со стороны местечковой банды: Люка подобных заварух в своем заведении органически не переваривал, так что неприятностей «пацанчики» сами огребут. В таких случаях у местных бизнесменов было не принято жаловаться в полицию. Есть и другие рычаги воздействия, в частности банальная «крыша» – не знаю, как она здесь называется, но суть ясна. А мою невиновность подтвердит Мишель. Глядишь, еще за счет заведения пообедать удастся – в качестве компенсации за неудобства.
Адреналиновый выброс еще не прошел, так что до выхода я буквально домчался, ловко лавируя между столиками и умудрившись не задеть никого из посетителей. Знакомые вышибалы, с профессиональным любопытством наблюдавшие за дракой – Жорж и Юбер, братья-близнецы с комплекцией двустворчатых шкафов, – дружно расступились, придав мне дополнительное ускорение дружескими тычками, и захлопнули дверь у меня за спиной. Теперь все, не уйдут, голубчики! Через черный ход их тоже не выпустят, так что огребут по самое не балуйся.
Оказавшись на свежем воздухе и в относительной безопасности, я слегка притормозил и направился вдоль фасада к ближайшему переулку. Как показала практика – напрасно. Буквально через несколько шагов за спиной у меня материализовались плохо различимые тени, крепкие руки вцепились в мои многострадальные конечности, и кто-то вероломно накинул мне на голову мешок. Этот же кто-то врезал по печени, пресекая возможные попытки сопротивления, потом примерно туда же уперлось нечто, весьма напоминавшее пистолетный ствол, и меня в полуподвешенном состоянии поволокли в прежнем направлении. Перемещаться таким не самым приятным способом пришлось недалеко: вскоре я услышал шипение пневмопривода откинувшегося люка, и меня бесцеремонно швырнули на заднее сиденье глайдера. Впрочем, оно оказалось мягким, и копчик я не отбил, в отличие от затылка, которым зацепил дверную арку. Еще через пару мгновений аппарат взмыл в воздух, стремительно удаляясь от столь негостеприимного заведения.