Генри начал злиться.
– Это всего лишь съемная квартира, и не ты ли говорила, что тебя угнетает вид за окном, что сосед противный старик, а кошки семьи О’Нил гадят на наших цветочных клумбах?
Кейт растерянно заморгала. Ее темно-карие глаза стремительно наполнились слезами обиды. Острые плечики напряглись.
– Ну и что? Я не хочу жить напротив кладбища и видеть, как ты смотришь на него из окна нашей спальни. Будто тебе было бы приятнее быть там, чем в постели со мной.
На это Генри не нашел, что возразить, ибо более глупого заявления в жизни не слышал. И вообще, у него пропало желание ужинать.
– Это бред, Кейт. Я наелся. Пойду лучше в душ.
– Стой! – она бросилась наперерез. – Прости, я просто перенервничала. Давай спокойно доедим? Ты, наверное, голодный, я же вижу.
И она замерла, как котенок, который боится, что хозяин его ударит.
Генри вздохнул и вернулся за стол, но ужин все равно прошел в напряженном молчании, как и многие ужины до этого. Генри все чаще казалось, что он где-то ошибся и не сможет исправить ошибку сам.
После душа он поднялся на второй этаж, где в спальне уже горел ночник, и в постели, поверх одеяла, лежала Кейт и листала журнал. Комната несла на себе отпечатки ее вкуса – Кейт сама выбирала обои, шторы, определяла цветовые решения и заполняла спальню чисто женскими мелочами, делающими ее уютной и красивой, но Генри не чувствовал себя частью этой атмосферы. Он переоделся и лег, тут же отвернувшись от девушки, но скоро почувствовал в темноте, как ее горячие руки обнимают его за пояс, а дыхание щекочет спину. Он так привык к этим ощущениям, что даже не мог ответить, приятны они ему или уже нет. И если верно последнее, то как он пропустил момент, когда это произошло с ними?
За завтраком Кейт была непривычно бодра и приветлива, будто и не было вечернего конфликта.
– Доброе утро, соня, – она поцеловала его и потрепала по взлохмаченным волосам. – Я сегодня с десяти, так что успела приготовить кое-что вкусненькое.
Кейт вернулась к плите и взялась за лопатку. Генри не мог не заметить, что для этого совместного завтрака она выбрала его старую рубашку, которая на ней больше походила на платье, а длинные гладкие волосы собрала в хвост на затылке. Хорошее настроение делало Кейт еще более привлекательной, она пританцовывала, светя голыми стройными ногами. Определенно, она была красивой и умной девушкой, хорошей хозяйкой и обладала еще массой достоинств. Генри невольно улыбнулся, когда она вернулась к столу с тарелками.
– Приятного аппетита, дорогой!
– Приятного аппетита, – Генри принялся за еду, мысленно радуясь, что некоторая напряженность между ними осталась во вчерашнем дне. Однако, возможно, он ошибался.
– Где ты вчера был? Может, все же расскажешь?
Макалистер покачал головой:
– Не думаю, что тебе будет интересно… В общем, я ездил в Клифф Энд.
– Это в Восточном Сассексе? Как тебя туда занесло?!
– Новое сообщение на моем сайте, – Генри очень хотелось поговорить об этом, рассказать все, что удалось узнать. – В одном из пансионов поселился медиум, побывавший несколько месяцев назад на Синтаре. Ее звали Рита Волкер. Но она погибла точно так же, как и остальные, за несколько дней до моего приезда. Уже шестая, Кейт. Таких случайностей не бывает.
Кейт поморщилась досадливо:
– Когда ты уже успокоишься, Генри? Прошло два года, забудь ты этот остров, эту Академию и этого Сорату. Он наверняка уже и не вспоминает тебя.
Вилка, которой Генри дирижировал своему короткому рассказу, выскользнула из пальцев и со звоном ударилась о край тарелки. Сердце будто сжало в тисках.
– Причем здесь он?
Девушка упрямо вскинула голову, тоже отставляя чашку с недопитым кофе:
– Можно подумать, это не ясно, как божий день. Ты хочешь вернуться в Японию, будь она неладна, чтобы повидаться с человеком, который забыл твою фамилию, стоило ему только оказаться дома.
Генри почувствовал, что снова закипает. Картина уютного светлого утра рушилась на глазах, погребая его под останками:
– Не смей так о нем говорить! – он ударил кулаком по столу, посуда жалобно звякнула, а Кейт испуганно вжала голову в плечи. – Он… Дело в другом.
Он не стал снова повторять то, что она и так успела выучить наизусть. Ничего не изменилось в его намерениях, лишь добавилось новых фактов. Когда два года назад он вернулся, то уже знал – ничего не закончено. Дикрайн и его эксперимент лишь видимая часть, скрытую же ему только предстоит постичь. Чем он и занялся, создав сайт для поиска людей с особыми способностями и следя за всеми новостями, хоть как-то касавшихся острова Синтар и Академии. Генри хотел узнать первопричины, по которым Синтар стал идеальным местом для опытов Дикрайна, он чувствовал вину перед сестрой и пытался объяснять все это Кейт, но не стоило и надеяться, что она его поймет.
Да, он долгие месяцы только и говорил, что о Кимуре, но время не стоит на месте. Генри почти привык не произносить его имени, уж точно не вслух.
– Конечно, – Кейт покорно опустила голову, и хвост длинных каштановых волос упал на плечо. – Да, я понимаю.
Ничего она не понимала, но Генри на нее не обижался. Порой ему казалось, что он сам ровным счетом ничего не понимает, ни в жизни, ни в людях, ни даже в себе самом. Особенно в себе.
– Как прошел твой день? – решил он сгладить неловкость от своего излишне эмоционального поступка. Обычно при Кейт он не позволял себе подобного, чтобы не напугать. Девушка его неуклюжий ход, конечно, разгадала, но смогла улыбнуться, будто ничего не произошло:
– В обед мы с моей сменщицей, Лэйси, заходили в кафе. Ты знаешь, они с мужем ждут ребенка. Представляешь? Она так похорошела, округлилась немного. Я ей даже завидую, – Кейт опустила глаза и порозовела. – Они уже даже имена придумали, если будет мальчик и если будет девочка. Лэйси хочет мальчика, а я даже не знаю, кого бы хотела больше. А ты?
– Не знаю, мне все равно, – Генри уже пожалел о своем вопросе. – Девочку, наверное.
Он бросил взгляд на часы, и Кейт сделала то же самое.
– Ой! Мне пора! Давай встретимся в обед, посидим где-нибудь?
Генри быстро согласился, тем более что его дела как раз до обеда должны были разрешиться. Договорились на два часа в кафе "Чикаго", и Кейт, довольная хотя бы такой победой, убежала на работу.
Оставшись в одиночестве, Генри, наконец, почувствовал облегчение. Было тихо, спокойно, где-то в глубине дома тикали часы. Он посмотрел по сторонам – все знакомо и привычно. Генри сам занимался ремонтом, когда они только переехали, Кейт помогала. Помнится, когда дошло до покраски, она вся перемазалась, и даже пришлось выстригать прядь волос, слипшуюся намертво. Но она смеялась, вырывалась из рук, и в итоге его футболка вся пестрела отпечатками ее ладоней. А теперь почему-то пустой дом ему нравился больше, чем наполненный высоким звонким голосом и присутствием другого человека. И дело было вовсе не в Кейт. Хотя она во многом права. Генри хотел отыскать правду о том, что происходило на Синтаре долгие годы не только для себя, но и для Сораты тоже, пусть он об этом может никогда и не узнать.
Ближе к обеду прошел небольшой дождь, но теплое августовское солнце быстро подсушило лужи, и воздух поплыл от навязчивого запаха горячего асфальта и испаряющейся влаги. Офис детективного агентства, иногда пользующегося специфическими услугами Макалистера, притаился во дворе между магазином подержанной одежды и не слишком популярной пивной. При таком соседстве найти офис было не самой простой задачей, но Генри точно знал, куда шел. Единственное, что его немного смущало, это неприятная щекотка между лопатками – верный признак слежки. Не слишком профессиональной, если на то пошло, поскольку тощую девчонку со светлыми косичками и низко надвинутой кепке он заметил давно. Она терпеливо дождалась, когда он выйдет из агентства и свернула вслед за ним в подворотню за пивной.