Вот и все ваши «понятия», шалупонь безмозглая.
Замок щелкнул, и люк в полу открылся. Из подвала выглянул Гном.
– Прошу к столу, вскипело!
Они спустились. Луч фонаря пробежал по обшитым вагонкой стенам.
Фарш вел себя так, будто находился в собственном доме. Он быстро отыскал на стене нужную панель и сдвинул ее в сторону. За вагонкой была стальная дверца сейфа с кодовым замком.
– Ваш выход, господин Хрящ. Работайте, мистер медвежатник.
Хрящ подошел к сейфу и внимательно осмотрел его.
– Сложный механизм. Шестизначный код. Мне нужен стетоскоп и три часа времени. – Фарш загоготал.
– Может, тебе еще водки, девочек и баньку растопить?! Динозавры! Проку с вас никакого, пыльные мешки. В каком веке живете?
– А ты что предложишь? – спокойно спросил Хрящ. Фарш достал из сумки пластид и отрезал кусок бикфордова шнура.
– Мы в подвале. Над нами бетонный потолок, кругом кладка в четыре кирпича. Долбанем, и никто ничего не услышит.
– Деньги сгореть могут, – вмешался Гном.
– А мы рискнем. Все не сгорит.
– Предусмотрительный. Все учел.
– А то на вас бы полагался, клопы вонючие.
Фарш принялся за дело. Вряд ли он был специалистом, но инструктаж получил квалифицированный. Хрящ уже не сомневался в том, что их взяли для отвода глаз. Им нужны козлы отпущения, а не специалисты с устаревшими взглядами и методами работы.
Шнур загорелся. Они поднялись наверх и захлопнули крышку люка.
Через минуту пол сотрясло, а крышку вышибло.
– Ну что я говорил! Мы даже ворон в саду не спугнули. Чистая работа.
Когда дым рассеялся, они вернулись назад. Искореженная дверца сейфа висела на одной петле. Луч фонаря скользнул по стенке и остановился, уткнувшись в плотные, затянутые в целлофан пачки денег.
Фарш достал из сумки мешок из черной прорезиненной ткани и бросил его на пол.
– Сгребайте башли в тару, и уходим.
Тяжелые блоки с долларами походили на кирпичи. В каждой упаковке по десять пачек, в каждой пачке по сто стодолларовых купюр. Хрящ пытался сосчитать количество брикетов: их было тридцать.
Нехитрая арифметика вывела в его сознании сумму в три миллиона долларов.
Фарш поднял мешок и хмыкнул.
– Не так уж много, как я думал. Правда, для вас этот груз слишком тяжел. Не по годам ноша. Пошли, шмакодявки. «Нас ждет веселый поезд!» Как там дальше поется?
Фарш шел первым. Это и стало его последней ошибкой. Слишком рано расслабился.
Хрящ достал пистолет и выстрелил ему в затылок в тот момент, когда здоровяк спустился с крыльца на тропинку.
– Три ноль в мою пользу, – усмехнулся Хрящ.
Монтер не спускал глаз с дома, оставаясь сидеть на столбе. Как только Фарш повалился на землю. Монтер достал из сумки рашпиль, снял с него ручку и оголил острый чугунный наконечник.
Прикинув расстояние, он примерился и швырнул напильник вниз.
Арбалет стоял возле машины, облокотившись на капот, и курил.
Заостренный четырехгранный наконечник инструмента вонзился ему в темя и погрузился в череп на половину своей длины.
Монтер сбросил сумку на землю и начал спешно спускаться. Труп Арбалета оказался слишком тяжелым. На участок его не поволокли, а запихнули в салон аварийки. Все трое уместились в кабине, и машина тронулась с места. За рулем сидел Хрящ, он и командовал парадом.
– Вот что, подельнички, дело наше дрянь. Таким губошлепам как наши амбалы-покойнички, хозяева не доверили бы большого дела. Речь идет о большом куше. А это значит, что где-то стоит капкан. До шоссе нам не добраться живыми. Нужно сгинуть раньше чем нас чикнут.
– Твоему чутью можно верить, Хрящ. Только с такой ношей нам далеко не уйти.