У нас для организации ловушки остается, если считать сегодняшний день, шесть суток. И это в лучшем случае. Если брать страховочный вариант, а также время на доставку к перевалам боевых групп отряда, которое займет не менее суток, то у нас, уважаемые господа профессионалы «Виртуса», всего три гарантированные ночи. А следовательно, забросить в ущелье мы сможем около тридцати бойцов.
В разговор вступил Шелепин:
— И им придется принимать бой с группировкой не менее чем в сотню хорошо вооруженных и подготовленных боевиков-наемников Садыка. Только с караваном пойдет не менее семидесяти бандитов, а сколько людей прибудут с автоцистернами? И сколько еще человек узбек применит для прикрытия сделки?
Офицеры задумались. Казалось, командиру «Кавказа» нужно было думать о том, как организовать бой с превосходящими силами противника, но Железнов неожиданно спросил:
— Майор, а вы сами со своей группой как попали в ущелье?
Глеб понял, к чему клонит опытный командир отряда спецназа, и вопросительно взглянул на своего заместителя. Тот ответил:
— В двадцати километрах от Шаруса, к югу, есть глубокая трещина, позволившая нам проникнуть внутрь ущелья.
— И сколько человек с вами было?
— Восемь, – ответил Капитанов, – четверо вернулись со мной, четверо, как я уже говорил, остались на перевалах.
Железнов продолжал задавать вопросы:
— Что собой представляет селение Шарус?
Капитанов ответил:
— Селение дворов на шестьдесят, растянутое по ущелью вдоль горного ручья. Рядом с ручьем проходит и грунтовая дорога, выходящая возле площади у мечети на асфальтированную дорогу, которая через ряд населенных пунктов ведет на Астан-Кале.
Командир «Кавказа» на этом свой опрос не закончил:
— К Шарусу, кроме как через перевалы, выйти нельзя?
Капитанов ответил:
— Ну, если только по дороге.
— И что собой представляют эти хребты у селения, те же отвесные скалы соседних ущелий?
— Нет. Там склоны сравнительно пологие со всех сторон.
— Значит, они проходимы?
— Да.
Железнов перевел взгляд на Чекалина:
— У тебя, Глеб, сколько гренадеров в резерве?
— Двадцать человек боевой группы и отделение радиоэлектронной разведки. Всего двадцать пять человек с офицерами.
— Надеюсь, ты не будешь против, если в операции задействовать их?
— При необходимости можешь на них рассчитывать. «Спецы» у меня достаточно высокого уровня подготовки.
— Это хорошо, – произнес Железнов, – а как будем перебрасывать отряд к району боевого применения?
— Видишь красные крестики справа и слева от Большого ущелья, среди островков «зеленки» на плоскогорье, и еще один, южнее? Ими обозначены посадочные площадки на четыре машины «Ми-8», на которых под прикрытием машин огневой поддержки отряд с силовыми резервами и будет доставлен в нужный район. Это сравнительно далеко от ущелья, где придется действовать, но ближе произвести десантирование опасно. Велика вероятность раскрыться, а этого мы допустить не можем. Так что от вертолетных площадок ноги в руки – и бегом каждой группе в свой сектор.
— Ясно.
Командир «Кавказа» обвел всех взглядом, в котором заискрился боевой азарт, хлопнул ладонью по столу:
— Все. Есть решение. Если полковник позволит, я могу озвучить его.
Глеб разрешил:
— Слушаем тебя, Иван Григорьевич.
Подполковник, пододвинув к себе упаковку фломастеров, обратился к Капитанову:
— Ты уж извини, майор, но в твоих наметках придется сделать кардинальные изменения.
Тот пожал плечами:
— Ради бога. Вам, непосредственному командиру отряда спецназа, в конце концов работать в ущелье, вам и карты в руки. Я лишь пытался найти свой вариант действий, но, как вижу, у вас, подполковник, имеется свое особое мнение.