– А что мне оставалось делать? Подождать, пока он тебя размажет?
– Я бы с ним справился! – прошипел солнечноволосый.
– Ага, конечно!
Переругиваясь, они торопливо достали из вещей трубки и большую медную чашу, собрав переносной жертвенный треножник – мальчик видел похожие в храмах. Мелкий вынул несколько мешочков и, шевеля губами, аккуратно насыпал из них в чашу пылящие порошки, залил все сверху тягучим ярко-желтым маслом.
– И как зажигать? Тут нужен человек!
– Будет тебе человек!
Азрик обнаружил, что снова идет к месту схватки. Взгляды двух нападавших – один у треножника, второй у лежащего на песке высокого – скрестились на нем. Мальчику стало горячо. Ему было нестерпимо страшно, живот превратился в камень, но он шел и шел к ним.
– Как тебя зовут, мальчик? – спросил солнечноволосый. У него светло-голубые глаза. У него ярко-красные губы. У него приятный, звучный голос. Голос, привыкший повелевать.
– Азрик.
– Какое красивое имя!
Солнечноволосый прищурил один глаз.
– Кажется, тебя ждет немало интересного в жизни. Можешь мне верить, я прорицатель… в какой-то степени. Но сейчас ты должен нам помочь.
Мальчик испытывал страстное желание сделать все, что просит у него солнечноволосый, расшибиться в лепешку, стать червем, пылью под его ногами, чтобы… но тут он споткнулся и упал, в ребра ему вонзился Папс, и резкая боль смыла с него это наваждение. Снова им владел лишь страх.
– А что мне надо делать?
Губы солнечноволосого скривились, он вдруг потерял всю свою неописуемую красоту. Его взгляд внимательно ощупывал мальчика – казалось, что одежда сейчас задымится.
– Нам нужно, чтобы ты поднес факел к вот этой чаше, – медленно сказал солнечноволосый. – Но сначала дай-ка я…
Он внезапно оказался совсем рядом и протянул руку прямо к тому месту, где у мальчика под одеждой был скрыт Папс. Азрик заледенел, но в этот момент лежащее на песке тело вдруг задергалось.
– Быстрее, – истошно завопил второй, подбегая к лежащему с занесенным либрисом.
– Что ты делаешь! – не менее истошно заорал солнечноволосый, бросаясь к нему. – Только попробуй!
Голос – ясный, холодный, но почему-то удивительно знакомый, раздается прямо в голове мальчика.
– А вот сейчас самое время сделать отсюда ноги.
Азрик всецело согласен с ним. Но только-только он начал разворачиваться, чтобы броситься наутек, как перед ним уже снова появился солнечноволосый. Его губы изогнуты в недоброй усмешке, в руках – либрис. Краем глаза Азрик видит, что второй навалился на лежащего.
– Интересный ты мальчик, – мягко говорит солнечноволосый. – Жаль, что у нас так мало времени для более близкого знакомства. Зажги это.
Мальчик на деревянных ногах подошел к треножнику. В руках у его сопровождающего как по волшебству оказался факел. Он сунул его Азрику, факел неожиданно оказался очень тяжелым, мальчик едва смог его удержать. Миг – факел вспыхнул.
– Давай!
Мальчик нервно оглянулся. Высокий и мелкий возились в песке. Он поднес факел к чаше треножника, вспыхнуло жаркое пламя, вспыхнуло так быстро и сильно, что Азрик сел на песок.
Солнечноволосый простер руку над пламенем, грозно сказал что-то на непонятном языке. Скала треснула, осыпался камень, обнажился вход в пещеру. Черный полукруг, из которого повеяло могильным холодом.
Послышался шум. Высокий неимоверным усилием поднялся на колени, мелкий висел на нем. К нему присоединился солнечноволосый, вдвоем с товарищем они снова скрутили противника. Из тела высокого струился тонкий черный песок, он летел по воздуху и, закручиваясь, исчезал в отверстой дыре. Для обоих похитителей этот песок оказался полным сюрпризом, мелкий даже попытался размахивать руками, то ли стараясь удержать песок в теле закованного, то ли поймать его. Выглядело это крайне нелепо.
– А теперь – беги изо всех сил, – снова раздался в голове чистый и странно знакомый голос.
На этот раз ноги послушались Азрика, но послушались по-своему. И понесли его не назад, а вперед – подальше от страшных фигур, одна из которых начала страшно, задушено стонать, а две другие злобно ругались вполголоса. Он пробежал перед разверстым зевом пещеры.
Он пробежал прямо через поток черного песка. Тот покалывал его кожу, Азрик погрузился в него с головой и даже вдохнул его в себя, раз и другой. Закашлялся, но скорости не сбавил.
– Сто-ой! – злобный крик солнечноволосого его не остановил. Азрик побежал еще быстрее – мимо скалы, мимо заросшего кустарником склона, за холм.
– Да успокойся ты, – услышал Азрик напоследок за своей спиной голос мелкого. За спиной, не в голове. – Он смертный, тоже мне проблема. Потом разберемся. Давай, подняли!
На гребне холма мальчик обернулся. Двое как раз затаскивали противника в пещеру. Тот не сопротивлялся, его ноги волочились по земле. В разломанном забрале шлема Азрик ясно увидел его лицо. Оно было искажено страшным страданием, из глаз текли слезы.
– Не задерживайся, – прозвучал в голове все тот же голос. – Через сотню шагов вправо в горы уйдет тропинка. Беги по ней.
* * *
Аполлинор всплеснул руками. Он у рогатой скалы, но только сейчас сообразил, что видит ее с изнанки, то есть он должен был быть совсем в другом месте. Покров небес треснул, на бледном мареве появились голубые полосы, быстро превращающиеся в обычные облака.
– Я опоздал, – прошептал Аполлинор. – Я опоздал! Великие боги, я опоздал, что же мне делать! Я не виноват!
В остервенении он схватил палку и изо всех сил ударил одного из рабов, тот упал ничком, привычно прикрыв голову. Жрец нанес ему несколько ударов, пнул. Слегка успокоившись, отошел.
– Сделанного не изменишь, – сказал он. – Пульций, вытащи треножник.
Один из его спутников, тощий, с острым лицом, начал раскладывать на земле все необходимое. Аполлинор погрузился в мрачные размышления.
* * *
Последний грохот стих. Азрик бежал вверх по склону горы по тропинке, которую нашел по наводке странного голоса, возникшего прямо у него в голове.
С места, где он остановился, открывался вид на всю долину. Она была пуста, на площадке перед скалой никого и ничего не было. Азрик без сил опустился на камень.
– Надо возвратиться… собрать коз… – обращаясь непонятно к кому, сказал он.
– Надо, – ответили ему.
Мальчик вскочил, развернулся и чуть не упал. Рядом с ним стоял странно знакомый человек. Невысокий толстяк, одетый в длинную белую рубашку из тонкой шерсти, с широкой пурпурной каймой по нижнему краю, подпоясанный поясом с золотыми кистями. На голове – войлочный колпак, обшитый блестящими бляхами, в черной завитой бороде там и сям мелькают седые пряди. Глаза черные, то смешливые, то пронзительные. Недобрые. Руки сложены на объемистом животе.
Азрик торопливо схватился на Папса. Вернулся страх. Он посильнее стиснул статуэтку. Толстяк поморщился.
– Поаккуратнее там, – сказал он и передернул пухлыми плечами. – Ты меня, значит, теперь видишь?
Мальчик кивнул, с трудом согнув вдруг потерявшую гибкость шею.
– Понятно. Пошли, кое-что надо сделать.
Язык Азрика словно примерз к гортани, он стоял и пялился на неведомого гостя.
– Пошли, говорю, – раздраженно скомандовал тот. – Времени нет.
– Кто ты? – едва выдавил из себя Азрик.
– Я тот, кто оберегал ваше племя на протяжении невесть какого времени, – сказал толстяк. – Тот, кого ты сейчас так сильно сжимаешь.
– Ты… Папс?
– Чего-чего? Ты говоришь с Папсуккалем, великим визирем и вестником Небесного Ашшура!
Азрик бухнулся на колени, его всего трясло.
– Да чтоб тебя, – вне себя заорал толстяк, топая ногами. – Да пусть будет Папс, пусть будет что угодно, но вставай и пойдем!
– Но… ты же… я… – лепетал Азрик. – Ты же бог, как же я…
– Потом все объясню, потом, – нетерпеливо отмахивался Папс. Или Папсуккаль, великий визирь и кто там еще. На ногах великого визиря были замысловатые веревочные сандалии, но Азрик обратил внимание, что несмотря на широкие шаги при ходьбе его сандалии не касались земли.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...