Он уже поднялся выше этих кричащих, свистящих птиц, и усилившийся неистовый ветер сорвал раскатистый бешеный смех с его губ, когда из-за него птицы в панике разлетелись в разные стороны.
А когда они поняли, что это странное присоединившееся к ним создание с крыльями достаточно безобидно, снова собрались в стаю. Вдали над темной восхитительно-ровной поверхностью воды пылали глупая красная луна и рассыпанные огни материка, маленькие огни не способного летать народа. Птицы громко кричали, Дэвид смеялся и пел в этом веселом хоре, а его огромные и их небольшие крылья синхронно рассекали воздух. По ночному небу они прокладывали путь навстречу приключениям и свободе. Они летели на юг.
Всю ночь напролет и весь последующий день с небольшими остановками Дэвид летел в южном направлении, оставляя под собой то бесконечные водные пространства, то зеленую плодородную землю. Опускаясь на усыпанные зрелыми плодами деревья, он утолял голод. Когда пришла следующая ночь, он заснул в кроне высокого лесного дуба, удобно расположившись в ветвях и накрывшись крыльями.
Это было незадолго до того, как весь мир узнал, что молодой уродец с крыльями покинул свое «гнездо». Люди в городах и селах недоверчиво поглядывали на парящую высоко в небе маленькую крылатую фигурку.
Невежественный народ, который никогда ничего не слышал о Дэвиде Рэнде, в панике падал ничком, когда он проносился по небу.
Всю зиму приходили новости с юга о Дэвиде. Если верить этим сообщениям, Дэвид совсем одичал. Что может быть лучше, чем парить весь длинный, залитый солнцем день над голубыми тропическими морями, бросаться вниз за появившейся над водой серебряной рыбой, собирать необыкновенные фрукты, спать ночью на высоком дереве рядом со звездами и с рассветом встречать новый день неограниченной свободы?
Снова и снова, никем не замеченный, он кружил над ночными городами, тихо паря в темноте и с любопытством всматриваясь в огромный узор разбросанных огней и сверкающих улиц, переполненных снующими туда-сюда людьми и машинами. Он не входил в эти города и не мог понять, как их жители выносят то, что они ползают по земной поверхности, задевая и толкая себе подобных. Ему было жаль, что они никогда не испытывают, хотя бы на мгновение, дикую, чистую радость полета по бесконечному синему небу.
Когда же весеннее солнце начало припекать и поднялось выше, птицы снова собрались в шумные стаи. Дэвид тоже почувствовал, как что-то тянет его на север. И он полетел туда над проснувшейся от зимней спячки землей, неустанно разрезая воздух своими могучими бронзовыми крыльями. Его небольшая смуглая фигурка безошибочно выбирала направление.
Наконец Дэвид достиг своей цели — острова, где он прожил большую часть жизни. Остров выглядел одиноким и необитаемым, в заброшенном бунгало все покрылось толстым слоем пыли, сад зарос. Дэвид остался здесь на некоторое время, засыпая на веранде, совершая ради удовольствия долгие полеты то на запад — над деревнями и покрытыми смогом городами, то на север — над неровным, разбитым волнами побережьем, то на восток — над голубым морем до тех пор, пока цветы снова начали увядать, воздух стал морозным и что-то внутри Дэвида подсказало ему: надо снова присоединяться к большой стае крылатых существ, улетающих на юг.
С севера на юг, с юга на север. Три года он беспрепятственно мигрировал, упиваясь своей свободой. За эти три года он открыл для себя горы и долины, моря и реки, шторм и штиль, голод и жажду так, как это могут знать лишь дикие звери. И за эти годы мир привык к Дэвиду и почти забыл о нем. Он был человеком с крыльями, а по мнению людей — просто уродец; больше никогда не родится подобный ему.
Третья весна явилась концом крылатой свободы Дэвида Рэнда.