Каждый говорил одно слово, ловил воздух губами и снова заливался хохотом.
– Да…
– Он… Он… Подошел к нам перед работой…
– Да…
– И гово… Гово…рит… Вы чтобы… Чтобы… Чтобы у меня ни-ни…
– А потом? Помнишь?
– Да… Я думаю, кто это… Кто это ногу коровью тащит?.. Смотрю… А это ох… Ох… Охранник…
– Пьяный… Еле идет… И коровья нога… По земле… По земле волоком…
– Он ее к проходной…
– Тащит… К дереву прислонился… С ляжкой коровы… … И стоит…
– Изнемог… Из сил выбился… Такую тяжесть… Тащить…
– Своя ноша… Своя не тянет…
– Геша, твоя остановка… Кинотеатр «Байкал»…
– Все давай… Завтра созвонимся…
Веня пожал ему руку и проводил взглядом из автобуса.
С полуулыбкой на лице он ехал домой и вспоминал мясокомбинат. Колбасный цех… Вагоны с аргентинским мясом. Всю ночь они разгружали полутуши из вагонов в холодильные камеры.
Когда дверь в квартиру открылась, Веня увидел в коридоре большие от беспокойства, карие глаза обеспокоенного родного человека.
– Почему так долго? – спросила ма.
– Автобус долго ехал, – ответил Веня.
– Кушать будешь? – спросила ма, потому что про это не спросить не могла.
– Нет, не буду, – сказал он, улыбнулся и поцеловал ма в щеку.
Глава вторая
«Экзотика на дом»
В то время как страна пыхтела под натиском проблем разваливающего Союза и, пошатываясь, тщетно пыталась встать на ноги, в фирме «Экзотика на дом» работа шла легко, без натуги, деловито, кипела без пара и неприятных запахов. Здесь деньги издавали музыкальные звуки: по-шопеновски шуршали, завораживающе легкомысленно тонко, изящно шелестели и издавали эстрадный хруст. Они распространяли не какой-нибудь тяжелый убийственный запах трагедии или драмы. Они источали привлекательные, пикантные запахи мелодрамы и любовных романов. Они пахли свежей типографской краской, дорогими духами, одеколонами, туалетной водой, красивой жизнью, радужной перспективой и обещанием исполнения всех желаний. Здесь никто не напрягался, не потел, потому что это могло испортить воздух, что в свою очередь помешало бы деликатной работе.
Офис фирмы располагался в двухэтажном особняке, принадлежавшего в начале двадцатого века зажиточному московскому купцу. В этом особнячке при социализме располагались самые разные организации, последней в череде которых была организация, занимающаяся починкой громоздких вычислительных машин, которые сменялись легкими персональными компьютерами. В этом здании пахло стариной и чувствовался купеческий размах. На первом этаже особняка располагались торговые купеческие лавки и вспомогательные помещения, где велись расчеты и учитывался товар. Здесь чаще всего слышалось: «Чего изволите-с?», «Не желаете-с…» и «С нашим удовольствием…» Скорее всего сам купец и его домочадцы проживали на втором этаже. В доме имелось много затейливых ходов, которые соединяли помещения. Кроме двух этажей имелся цокольный, полуподвальный этаж. В него можно было спуститься по ступенькам с первого этажа. Здесь в помещении без окон располагался склад, где хранился весь купеческий товар. Сюда его разгружали с телег и заносили с улицы. Отсюда наемные рабочие поднимали товар наверх в лавки для продажи. Во времена Горбачева здесь располагались кооперативы, которые отсасывали большие деньги крупных предприятий в карманы новых предпринимателей, которые работая на этих же предприятиях в «отделах сбыта», оказывали посреднические услуги и выделялись в «Торговые дома». Здесь располагалась контора по ремонту импортной бытовой и электронной техники, которая занялась продажами персональных компьютеров, быстро разбогатела и переехала в более престижное здание. Новые полукриминальные хозяева исторического здания взяли его в аренду, присвоили и, обязуясь охранять старину и самобытность, стали тут же перестраивать. Они облицевали плиткой цокольный этаж, надстроили мансардой, снесли бревенчатые перегородки, заменили их легкими современными, сделали евроремонт и стали сдавать здание под офисы в центральной части Москвы. В этом здании на первом этаже и расположился офис фирмы «Экзотика на дом».
Кабинет Генерального Директора фирмы «Экзотика на дом» Альберта Геннадиевича Имелова сверкал, гордо пучился и самодовольно выпячивался престижной офисной мебелью, современной отделкой и источал каждой деталью, каждым предметом и вещью лоск и блеск победителя и виртуоза жизни. Этот кабинет мог бы рассказать о его обладателе много интересного, но он молчал, храня все тайны его обладателя, как и положено преданному слуге. Пока там, на самом верху государства, занимались приватизацией всей страны, Имелов делал свое скромное дело, создавая богатство собственными руками и подручными средствами. Он не залезал в государственный карман. К этому карману его не подпускали важные люди. Он не пытался влезть в нефтяной и газовый бизнес или стать алюминиевым королем. Ставки там были чрезвычайно высоки, а ему была дорога жизнь. Время и обстоятельства и без того давали ему возможность вполне проявить свои таланты. Он кругом видел разбросанные деньги и говорил своим друзьям и партнерам: «Деньги кругом. Они валяются под ногами. Надо только не лениться, нагибаться и собирать». Он одним из первых начал завозить товары из Европы. С Цыпочкой они основали кооператив «Зевс» и одними из первых построили свой магазин в престижном месте, чтобы вести торговлю. Через некоторое время он почувствовал, какой деловой хваткой обладает его партнерша, продал этой ласковой женщине свою часть бизнеса и открыл собственный магазин. Он торговал одеждой, затем торговал продуктами. Но на данный момент его увлекал другой бизнес. Народ начинал сходить с ума от экзотических животных. Внезапно разбогатевшие и одуревшие от шальных денег граждане из числа так называемых новых русских, не зная, куда девать не совсем честно заработанные деньги, чтобы подчеркнуть собственную исключительность, неповторимость, важность и особенность, покупали редких и экзотических зверей. У кого-то по квартире уже разгуливал леопард. У кого-то в ванной, словно игрушечный катер, плавал крокодил. У некоторых квартира превратилась в серпентарий и кишела ядовитыми змеями. Даже на улицах городов в людных, привлекательных местах, появилась мода фотографироваться с обезьянкой, пони или игуанчиком. И первым почувствовал эту потребность он, Альберт Геннадиевич Имелов. Спрос, как известно, рождает предложения. Аппетиты растут по мере потребления продуктов потребления. Он заинтересовался «живыми деньгами», то есть экзотическими животными и через своих людей организовал как эксклюзивную торговлю под заказ, так и торговлю на птичьем рынке. Он открыл свой первый зоомагазин. И еще через некоторое время новую фирму «Экзотика на дом», на которую возлагал большие надежды. Наступало другое время, когда малые предприятия, кооперативы, набрав силу и накопив достаточно средств, начинали поглощать крупные ослабевшие государственные предприятия. Привыкнув жить по глобальным планам, громоздкие и неповоротливые они без государственного ока не знали, что делать, как адаптироваться в стремительно меняющейся жизни, теряли стойкость, кренились и падали. И здесь их сначала поддерживали, а потом проглатывали малые, крепкие, набравшие силу, жизнеспособные предприятия и новые фирмы. В настоящее время Имелов мечтал о чем-то большем. И это большое снилось ему каждую ночь. Мировой оборот в торговле животными составлял миллиарды долларов и в этих миллиардах находились его деньги, которые ему нужно было взять. Ему уже представлялась громадная вывеска с грандиозной надписью «Суперзоошоп», «Мировой зоошоп» или еще лучше «Межконтинентальный зоошоп». Новый громадный проект манил его. И страстная своеобразная любовь к животным не давала ему спокойно спать и жить. Дела с продажами животных шли достаточно хорошо. Оставалось только все поставить на должный поток. Альберт Геннадиевич, являясь по натуре авантюристом, всегда любил начинать новые проекты. Голова его кипела идеями, как кастрюля с супом. Кусок земли в центре города с каким-нибудь гибнущим предприятием притягивал его к себе, как самый вкусный кусок торта за праздничным столом. Ему мнилась зеленая благоустроенная зона отдыха, парк с людьми и зверями. Ему мнились подземные рестораны, развлекательные комплексы и казино. Когда он начинал думать об этом, крокодиловы слезы набегали на его глаза и слюна предвкушения капала с подбородка. Тогда он доставал платок и тщательно вытирал рот, надеясь в скором времени удовлетворить свои возрастающие аппетиты.