— Есть у кого учиться, — а затем, отпускает, из-за чего я, как марионетка падаю на эту грязь, стирая ладони о бетонную крошку.
Однажды, стоя перед зеркалом, я спросил у самого себя: «Зачем я всё это терплю?»
Но ответа так и не дождался.
Лишь жалкая и в тоже время страшная улыбка появилась на моём лице, заставляя признать, что взаимовыгода этого положения, склонность моего характера к ненависти к людям заставляет при Такой работе вести дела с Таким человеком.
Иначе бы.
Иначе бы я давно пристрелил его.
В конце-концов была бы просто возможность уйти…
Но нет…
Возвращаться куда приятней, словно старая труппа знаменитых артистов снова начинает свой самый первый спектакль.
Шумно выдыхаю в пустоту, когда за здоровую руку меня возвращают в стоячее положение…
— Так и оставишь меня, — вопрос или нет. Не знаю. Но даже не поднимая глаз, вижу, как он смеётся над моей репликой, позволяя этим искоркам плясать в его зрачках.
— Возможно, — произносят его уста, а я вижу лишь солдатскую обувь и ровные стройные ноги, в которых умудряется находиться приличная скорость.
— Возможно? — переспрашиваю его, поднимаясь на ноги, с недоверием глядя на него исподлобья.
— Возможно, — дразнит меня, отходя к тому месту, где недавно сидел. Забирает полупустую сумку и подходя к двери, не поворачиваясь, произносит: — Не теряй больше, — заставляет улыбаться, в ту же секунду морщась от боли в кровоточащей губе, оседаю на парапет, сжимая рукой своё оружие.</p>
