Доставать из пакетов продукты в месте, напоминающем свалку, Крис побоялся. Оставил их в коридоре и отправился обходить дом.
Гостиная оказалась захламлена так же, как и остальной дом: куски пиццы, картонные коробки, остатки фастфуда… Диван спрятался под ворохом покрывал и подушек, больше напоминая разобранную для сна кровать. И мухи. Везде – мухи.
– Хорошо, не крысы, – постарался найти в происходящем хоть что-то хорошее Крис. И вздрогнул – в окно постучали.
Ноги подкосились, холод ужаса моментально сменился жаром, так что даже пот на лбу выступил. Крис оглянулся и едва сдержался, чтобы не выругаться – кошмар оказался веткой. Дерево посадили слишком близко к дому, и оно, кроме того, что грозило выбить стекло, еще и закрывало солнце. Грязное окно тоже не способствовало уюту, так что в гостиной царил полумрак.
Крис пересек комнату в два шага. Распахнул створки, зажмурился – ветер охладил лицо, высушил пот, и лоб немедленно зачесался.
А стук раздался снова. Только шел из-за стены.
Теперь Крис действовал смелее. За дверью оказалась комната.
Кровать, аккуратно застеленная покрывалом. Мастерица плела петельку за петелькой, низала их на спицы, пока не получился шедевр. На полу – коврик, сотканный из тряпичных полос. А на стенах висели картины. Много.
Пыль сожрала цвета, приглушила краски. Но все равно комната оставалась уютной.
Вонь доносилась и сюда, но мухи почти не залетали – здесь не было остатков еды, ничего не гнило. Единственное место в доме, где не тошнило.
Крис перетащил в комнату свои вещи. И продукты. Стряхнул пыль со стола и разложил покупки.
Брат Доминик долго не думал – купил уже готовую еду: овощные салаты в контейнерах, йогурт, творог, бананы. И несколько упаковок супов. Крис выстроил их в ряд. Лидировала курица: с лапшой, с рисом, и просто бульон.
От мысли, что придется идти на кухню, замутило. Крис сомневался, что сможет хоть что-то проглотить в ближайшие пару дней – окружающее могло отбить аппетит у кого угодно. Но, судя по всему, не у хозяйки дома.
Наверху царила тишина. Крис вспомнил наставления ректор и поспешил к подопечной.
Анна спала.
– Просыпайся! – Крис стащил покрывало. Девушка не пошевелилась.
Проснулась она после хорошей встряски.
– Отстань!
– Поднимайся! Сколько можно спать?
– Сколько нужно! – она потерла лицо. Глаза не желали открываться, их слепил свет, пусть и тусклый. – Так и знала, что привяжешься.
Крис поморщился от запаха пота. Анна сползла с кровати и покачнулась. Руки смешно взлетели, помогая удержать равновесие.
Крис оказался быстрее. Не думая, машинально подхватил Анну, и она тут же согнулась пополам. Вместо вскрика с её губ сорвалось шипение.
Крис отпрянул. От резкого движения закружилась голова, но Анна уже выпрямилась и задрала футболку. Она ничуть не стеснялась мужчины.
– Кхм, – кашлянул Крис, напоминая о своем присутствии.
Он изо всех сил старался не смотреть, но взгляд сам возвращался к девушке. Костлявое бедро выглядывает из-за ослабшей резинки пижамных штанов. Кожа обтягивает ребра. А на боку чернота – синяк.
– Ох, где ты так умудрилась?
Анна пробежалась пальцами по коже, нажала посильнее и скривилась:
– Кости целы, и ладно. Ну, может, трещина есть. Эй, ты чего так уставился?
– Прости, – Криса в жар кинуло, он поспешно отвернулся.
– Какой целомудренный, – хихикнула Анна, – ладно, не смущайся, я уже одета.
Но он решился посмотреть только, когда услышал скрип двери.
Звук льющейся воды, бормотание…
– Запрись хоть!
– Зачем? Я же не голая! – голос звучал странно.
Крис осторожно заглянул в ванную. Анна наклонилась над раковиной и жадно ловила губами струю воды. Глоток, другой… Струйки стекали по подбородку, шее, впитывались в ткань. Футболка уже намокла и облепила небольшую грудь,но девушка не замечала.
– Зачем же так? – Крис с трудом сдерживал отвращение. – Кажется, я начинаю понимать, почему у тебя хранители не задерживаются.
Вместо ответа Анна замахала рукой, а потом долго не могла отдышаться:
– Зачем же под руку говорить? Чуть не захлебнулась. Так что ты говорил?
– Ну… тебе вроде как поесть надо… Брат Доминик купил готовую еду, но её еще разогреть надо, а на кухне…
– Понятно, я подожду, – кивнула Анна.
Крис торопливо закрыл дверь.
– И вот с этим мне надо жить в одном доме? Да бомжи лучше выглядят.
Но возмущение погасло, едва родившись.
– Смирение – высшая добродетель человека, – вздохнул Крис и отправился на кухню. Пакеты пакетами, а купить одноразовую посуду брат Доминик не догадался.
Шум воды заглушал все звуки, даже шепот из темного угла. Но когда была помыта последняя тарелка, и чашки заняли свое место на решетке, тишина ударила по ушам. Крис огляделся. Сначала робко, потом осмелел. Тени и укромных мест на кухне хватало, но никто не шипел, не звал, не просил о помощи… Крис закрыл глаза, вслушиваясь, и услышал шаги. Оцепенение накатило волной: родилось в груди, потом расползлось по телу.
– Эй, ты чего?
Крис подскочил, едва не обрушив пирамиду перемытой посуды.
– Напугала! Нельзя же так к людям подкрадываться, – Крис оглянулся, готовясь как следует отчитать Анну, да и тут же забыл, что хотел.
Она приняла душ. Запах пота исчез, а спутанные волосы прикрывало полотенце. Засаленная пижама уступила место короткому ситцевому платью. Крис отвел взгляд – коленки нескладно торчали, и из-под подола выглядывали синяки.
– Ох, это я так насвинячила?
Такой взгляд не мог врать. Он метался от стола к столу, пробежался по подоконнику. Анна на самом деле удивилась:
– Ничего себе… О! Посуду уже помыл? Крис… Крис же, я правильно запомнила?
Он кивнул.
– Ты обещал меня покормить… – Анна заглянула в холодильник. – Не густо.
В бутылке с кетчупом поселилась плесень. Горчица высохла, её поверхность расчерчивали трещины, навевая воспоминания о засухе, раскалывающей землю.
– Я все в комнату отнес, – сообщил Крис. – Сейчас…
Анна увязалась следом. Оглядела покупки и потянулась к коробке с бульоном.
– Погреть надо!
– Не обязательно! – она сделала глоток и тут же согнулась пополам, едва не упав.
– Что? – перепугался Крис? – Опять ребра?
– Н…нет. Еда!
Крис понюхал пакет. Пахло бульоном и специями.
– Вроде свежий. Да, вот срок годности… Постой, а ты когда в последний раз ела?
– Не помню… – простонала Анна. – Какое сегодня число?
– Пятнадцатое.
– А месяц? Месяц какой?
– Июнь… Эй, ты уже и месяц забыла?
– Две с половиной недели, – Анна спрятала голову в коленях. В позе эмбриона боль не выедала внутренности, а тихо подгрызала, давая возможность дышать.
– Что?
– Ела… Две с половиной недели назад. Сэндвич.
– А остальное время…
– Спала! Спала я, неужели не понятно?
Крис испугался. Слезы в глазах женщин, их он боялся даже больше шепота.
– Что делать то? – засуетился, не зная, закрыть ли пакет, подхватить ли Анну или вызвать врача. – Подожди, подожди…
Пыль взметнулась и рассеялась по комнате, но постельное белье под покрывалом оказалось чистым.
– Вот, сюда…
Он помог Анне устроиться, укрыл, и зашарил по карманам в поисках телефона.
– Сейчас…
– Кому звонишь?
– Врачу. Надо неотложку вызвать.
– Не надо! Пройдет. Не в первый раз.
– Тогда… что мне делать-то?
– Скорее, что мне делать. Или заснуть обратно…
– Нет! Тебе нельзя столько спать!
– Сама знаю. Слишком долго в этот раз… Но ведь я его почти нашла! – Анна погрозила кулаком. – Еще чуть-чуть… и он бы вот где у меня был!
– Не спать! – Крис перехватил руку и крепко сжал. – Что делать-то?
– Бульон погрей. И если найдешь пару сухарей… Да не бойся, не засну… – девушка начала выбираться из-под одеяла.
– Не вставай!
– Да легче мне, легче. Ну, чего стоишь? Я… к себе пойду.
Микроволновая печь оказалась чистой – все это время ею не пользовались. В шкафу нашлись галеты. Черные цифры на упаковке подсказывали, что их еще можно употреблять в пищу. Поставив обед на поднос, Крис понес его наверх.