К сожалению, пришлось обойтись кофе. Оно немного привело в чувство и «протрезвило», хотя, скорей всего, ненадолго.
Представив себя со стороны, Анжи нашел в этом нечто весьма занимательное – создавалось ощущение, что на подоконнике сидит не больной, а прожженный алконафт. Впрочем, от больного тоже что-то имелось – от больного на голову.
Фыркнув, Андрей согрел ладони о большую чашку и сделал пару глотков.
За окном прежняя неудержимая зима. Там, на улице, вовсю насмехается над народом снег – ветер кружит в вальсе белоснежные хлопья. Там, на улице, совсем другой мир, напоминающий вселенную сказки о Снежной королеве.
Прижав кружку к себе поближе, парень прикрыл глаза. Кофе вдруг резко дал противоположный эффект – захотелось спать. Андрею и так всегда хотелось спать, когда он болел, а ещё лучше – скрутиться в компактный комок – руками притянув колени к груди – предварительно соорудив гнездо из окружающих подушек.
Брюнет приказал себе не смыкать веки, но лениво-тягучие мысли, равно как и кофеин, не помогли. Даже свойственный Анжи дух противоречия признал поражение.
Тихо выдохнув, студент с сожалением пробормотал, что в такой позе дремать неудобно, но ничего не оставалось – Морфей не захотел отпускать беспечную жертву своих видений.
Спустя пару минут в квартире раздалось мерное, по-горячему хриплое дыхание.
Знать бы, что сейчас снится этому противоречивому мальчишке…
*
Андрея разбудил звук бьющейся о линолеум керамики. Он испуганно разлепил глаза, слепым взглядом шаря по сторонам. Выцепил из окружающего пространства фиксирующие вечность стрелки часов: полшестого вечера, ничего себе. И температура не спала – ещё бы, Анжи заснул, в чём есть: на подоконнике, босиком, в единственном халате.
Осознав, какой предмет послужил причиной шума, брюнет мрачно выругался – из пальцев выскользнула чашка. Его любимая, между прочим. А остатки кофе вместе с осколками очутились… Твою мать.
К тому же, студент совершенно не отдохнул – словно и не спал вовсе. Тело продолжало немилосердно ныть и не слушаться.
Нахмурившись, Андрей постарался встать так, чтобы не наступить на лужу. Когда уже можно было праздновать маленькую победу, голова неожиданно сильно закружилась, и мир поехал вниз по наклонной. Пришлось уцепиться за стол.
Анжи сглотнул слюну и облизал губы. Чёртова слабость. Плевать на остальное – добраться бы до постели – кошак обо всём позаботится.
Студент, смотря на висящие часы, попытался восстановить чувство равновесия. Помещение освещалось люстрами из окон пятиэтажки напротив, поэтому длинная и короткая стрелка различались не слишком хорошо.
«Тик-так» жутко долбит по мозгам, но другого отвлекающего фактора в наличии не имеется. Линолеум приятно холодит ступни, особенно в сочетании с раскалённо пульсирующей головой. Если бы Анжи спросили, на кого он сейчас похож, парень провёл бы аналогию с ртутным термометром, добравшимся до отметки «+40».
Занимая себя, Андрей начал одну за другой воскрешать в памяти связанные с Игорем забавные истории. А вспомнить нашлось о чём. Например, их первый секс – вернее, первая попытка близости. Сказать, что Андрей нервничал – не сказать ничего. Он паниковал, раздражённо огрызаясь при любом упоминании.
Нет, сам секс беспокойства не вызывал – после стольких-то ночей с опытными, не страдающими скромностью девчонками, но при одной мысли о том, как это всё, по сути, должно происходить, у студента начинали трястись поджилки.
Игорь, чуя настроение партнёра, тему не поднимал, но нужно было что-то решать. И Анжи решил – заявился к мужчине домой полпервого ночи. Летом. Закутанный не хуже жертвы Северного полюса и до упора наглотавшийся антидепрессантов. С собой притащил пачку одолженных презервативов и бутылку «Олейны».
Анжи не помнил, что бормотал, пока Игорь, отхохотавшись, укладывал горе-любовника спать, но проникновенная речь явно касалась пользы растительного масла в анальном сексе.
События того утра вообще заслуживают отдельной истории…
В полной мере почувствовав опору под ногами, Андрей всё-таки решился отпустить стол. Зря решился – горизонт вновь опасно заколыхался, грозясь ускользнуть за грань. От-вра-ти-тель-но чувствовать себя беспомощным.
Совсем расклеился, нытик. Где твоя гордость, в конце концов? Вместе с мозгами необратимо мигрировала на Юг?
Поморщившись, парень попробовал сделать шаг вперёд, тут же предсказуемо запутавшись в ногах. Уже приготовившись к поцелую с полом, он никак не ожидал упасть в тёплые объятия, разом почувствовав, насколько ему не хватало именно этого успокаивающего тепла.
- Кретин, – припечатали где-то сверху. – Говорил ведь, давай останусь.
Когда в квартиру успели зайти?
Чужие пальцы всё-таки коснулись лба. Мля-а, что сейчас будет…
- Анжи! Ты… мать твою! Знал же, не стоит уходить. И кого я послушал?! Слава Богу, меня отпустили раньше положенного.
Вопреки всему, грозные восклицания Игоря не раздражают, а очень даже умиротворяют, действуя на манер колыбельной. Вот теперь можно забить на терроризирующую сознание Вселенную – тем более, доставка в постель гарантирована.
- Анжи, не смей засыпать! Сначала собьём температуру.
Ну чего ещё? Угу, делай что хочешь.
Смотря на расслабленную тушу, Игорь закатил глаза к потолку. А Анжи после минуты молчания чему-то нахмурился. Сам с силой отстранился, смотря на Игоря мутноватыми от болезни глазами:
- Знаешь, – от тона мужчина вздрогнул, наблюдая, как на лице Андрея появляется пронзительная искренняя улыбка – немного смущённая, из-за чего ещё более непривычная. – Я действительно тебя… – неустойчиво пошатнулся, упрямо вскидывая голову. – Обожаю.
Почти «люблю», однако это – только про себя. Кошаку и так известно достаточно.
- Люблю тебя, – слышит Андрей, прежде чем впасть в полубеспамятство.
И никогда, ни за что на этом грёбаном свете Анжи не пожалеет об их встрече.
Потому что Игорь прекрасно знает, кого на самом деле сжимает в своих объятиях. Анжи и Андрей – только бы не произошло диссонанса…
========== 2. Мелкие монстры ==========
- Анжи…
- Нет, стоп! Отнеси, где взял!
- Анжи…
- Это не обсуждается!
- Анжи…
- Я не собираюсь с ним жить! Если так хочется, можешь поселить его в своей хате!
- Анжи, да выслушай же меня, наконец! Он всего лишь котёнок.
- И что? Это не мешает ему быть чудовищем! Мы живём в съёмной квартире, но тебе-то никогда не приходилось возиться с мелкими пакостями вроде детеныша кошака. Всё, забери его!
Парень, скрестив руки на груди, мрачно зыркал серющими глазами из-под чёлки. Ну конечно, с утра обнаружив возле себя пушистый подарок, брюнет шарахнулся от него в сторону, заодно стукнувшись буйной головой о стену. Игорь, мерзавец, трусливо свалил на работу пораньше, оставив любовника наедине с этим… чудовищем. Чудовище сладко потянулось, широко разевая клыкастую пасть, а потом посмотрело на хозяина честными-пречестными синими глазами и приветственно мявкнуло. «Ужас на крыльях ночи» нервно курит в сторонке.
С трудом дождавшись мужчину, Анжи сразу же потребовал вернуть мелкомасштабный апокалипсис обратно, предварительно отругав, на тему утягивания всякой гадости в дом. Первый претендент на почётное звание «гадости», тем временем притопав в коридор, недоумевающее переводил взгляд с одного хозяина на другого.
- Анжи… – сказал-вздохнул.
Снял куртку, разулся, поставил на пол небольшую сумку.
Андрей сначала не заметил, но теперь понял: Игорь очень устал. И сразу стало как-то стыдно. За свой непомерный эгоизм, неспособность осознать вовремя – синхронизироваться с тем, кто без «левого» пафоса и бахвальства – дороже жизни.
Вцепившись зубами в свои же губы, Андрей постарался скрыть неожиданно вспыхнувший приступ самоедства. Он вообще считал себя немного мазохистом, а если уж дело касалось кошака…
А Игорь заметил, он не мог не заметить при их сложных, но слишком дорогих сердцу отношениях. Он всё это начал – он старший, ответственный за жизнь человека, променявшего их отношения на самое ценное. На семью.