Они чванились передо мной, когда я приходила их навестить, - передо мной, феей, которая знает все тайны волшебства и может одним мановением руки обратить их в обезьян, а все их бриллианты - в ожерелья из луковиц.
И вот Черная Палочка заперла свои книги в шкаф, отказалась от колдовства и впредь пользовалась своим жезлом только для прогулки.
Царедворцу ты не верь!
Что там в Понтии теперь?
Когда же супруга герцога Заграбастала родила сынишку (его светлость был в ту пору первым понтийским вельможей), Черная Палочка не пришла на крестины, хотя ее звали, а только послала поздравление и серебряную мисочку для малютки, не стоившую, наверно, и двух гиней.
Тут же вскорости и королева Пафлагонии подарила его величеству Сейвио сына и наследника. По случаю рождения маленького принца в столице палили из пущек, освещали улицы плошками и устраивали пир за пиром. Все ожидали, что фея, приглашенная в крестные, подарит мальчику в знак своей милости, ну, по меньшей мере, шапку-невидимку, крылатого коня, Фортунатов кошелек или какое-нибудь иное ценное свидетельство ее расположения, но вместо этого Черная Палочка подошла к колыбели маленького Перекориля, когда все кругом восхищались им и поздравляли августейших родителей, и сказала:
- Бедное дитя! Лучшим подарком тебе будет капелька невзгод. - Больше она не сказала ни слова, к возмущению родителей, каковые вскорости умерли, а трон захватил принцев дядя, Храбус, о чем рассказывалось в первой главе.
И на крестинах Розальбы, единственной дочери понтийского короля Кавальфора, Черная Палочка, которую туда тоже пригласили, повела себя ничуть не лучше. В то время как все превозносили красоту новорожденной и славили родителей, Черная Палочка глянула с грустью на мать и дитя и промолвила:
- Знай, милая, - (фея держалась без церемоний, ей было все равно - что королева, что прачка), - эти люди, которые сейчас тебе повинуются, первыми тебя предадут, а что до принцессы, то и ей лучшим моим подарком будет капелька невзгод.
Она коснулась Розальбы своей черной палочкой, строго поглядела на придворных, помахала на прощание королеве и медленно выплыла в окошко.
Когда она исчезла, придворные, испуганно молчавшие в ее присутствии, зашумели.
- Что за гнусная фея! - говорили они. - Одно название, что волшебница! Явилась на крестины пафлагонского наследника и прикинулась, будто души не чает в королевской семье. А что потом вышло? Принца, ее крестника, дядюшка скинул с престола. Мы вот ни за что бы не дали какому-нибудь разбойнику посягнуть на права нашей малюточки! Никогда, никогда, никогда! - И все они хором закричали: - Никогда, никогда, никогда!
А теперь послушайте, как доказали свою верность эти достойные господа. Один из вассалов Кавальфора, упомянутый выше Заграбастал, взбунтовался против своего монарха, и тот отправился подавлять мятежника.
- Нет, вы подумайте, кто-то посмел пойти супротив нашего возлюбленного государя! - вопили придворные. - Вот своевольник! Наш монарх непобедим, неодолим! Он вернется домой с пленным Заграбасталом, привяжет его к хвосту осла, протащит по городу, чтобы все знали, как великий Кавальфор поступает с бунтовщиками.
Венценосный Кавальфор отправился усмирять мятежника, а бедная королева, которая была от природы существом боязливым и робким, заболела от страха и, как мне ни грустно о том поведать, умерла, наказав своим фрейлинам заботиться о маленькой Розальбе. Те, конечно, пообещали. Поклялись, что скорее расстанутся с жизнью, чем позволят кому-нибудь обидеть принцессу.