Он не носил «розовые очки», отдавал себе отчет в каком мире живет, но к боли все равно оказался не готов. Вернее… к такой боли. Потому что он ждал ее, понимал, что это неизбежно, но когда она все-таки накрыла — вдруг понял, что выражение «мир разлетелся на осколки» — не просто красивое словосочетание. Что он, этот чертов мир, его мир, действительно разлетелся на осколки. Странно, что только сейчас, а не месяц назад, когда Тайлер, никогда-не-его Тай, сообщил ему, что женится.
…Тайлер не встречался с парнями. Не встречался, не целовался, не спал с ними и даже не смотрел на них как-то по-другому. Когда они встретились в первый раз, на какой-то пафосной вечеринке, устроенной хозяином галереи, Тайлер смотрел на него странно, немного растерянно, почти испугано. И без того не особо разговорчивый, он молчал весь вечер, благо, что за него было кому разговаривать. Внезапные общие знакомые, такие же общие интересы — и беседа потекла словно сама собой. Итан чувствовал на себе тяжелый, изучающий взгляд, невольно ежился от его интенсивности, но упорно смотрел куда угодно, только не на парня, от одного вида которого перехватило дух с первой секунды. Тайлер не был особенным красавчиком, по факту он был даже не во вкусе Итана, но темные глаза, смуглая кожа и короткие каштановые волосы привлекали внимание. В тот первый вечер они еле перекинулись парой слов, все обошлось взаимным знакомством и коротким вздохом после, перед сном, когда перед глазами Итана вдруг встал образ Тайлера. Его длинные чуткие пальцы, держащие бокал, его странный румянец и смущение, которое так ярко читалось в его глазах в те короткие мгновения, когда их взгляды все-таки встречались.
После было еще несколько встреч. «Случайных», как и все у судьбы. В книжном магазине, у прилавка с вином, еще на одной вечеринке. Они сходились, сближались, даже разговаривали, но что-то странное происходило между ними. Что-то… поверх разговоров и вежливых улыбок. Что-то тягучее, пряное, выматывающее душу, сердце и тело. Что-то, что не давало Итану смотреть на кого-то другого, будь то мужчина или женщина, заставляло искать в толпе, прислушиваться к бархатистому голосу. Что-то, что собиралось на кончике языка, словно патока, концентрировалось в груди и стекало тягучей карамелью вниз. Итан не ждал от этого ничего. Вообще ничего. Свою бисексуальность он не скрывал, а в натуральности Тайлера не сомневался. Но эти взгляды исподтишка, якобы случайные касания, от которых кололо кончики пальцев…
Итан хотел поговорить. Как-нибудь. О том, что происходит. Уже почти решался, но каждый раз сдавал назад. Вдруг ему показалось? Вдруг он лишь выдает желаемое за действительное? Вдруг те сны, в которых Тайлер был рядом, так сильно влияют на него, что он видит чувства там, где их нет? Не так страшно было ошибиться, как увидеть холод в теплых карих глазах. И он отступался.
А потом начиналось все сначала. Общие друзья оставили мало шансов не видеться совсем. Особенно, если сам хочешь увидеть, обласкать взглядом, коснуться кончиков ресниц, проследить изгиб вечно искусанных губ. И он шел, летел на очередную выставку, вечеринку или просто дружескую посиделку в баре. И тонул, тонул, тонул в расплавленном шоколаде глаз Тайлера. Снова чувствовал его взгляды, такие странно ласкающие, видел неловкий румянец на его щеках и медленно умирал. Снова собирался поговорить, снова начинал сомневаться и так по кругу.
Он сорвался лишь однажды. Поймав пошатнувшегося от выпитого на очередной вечеринке алкоголя Тайлера, не смог удержаться и скользнул губами по губам. Едва коснулся, но для его безнадежной почти-одержимости хватило и этого, чтобы почувствовать себя счастливым. Возможно, он испортил бы все совсем окончательно, продолжив, если бы Тайлер не выпрямился вдруг, посмотрев на него неожиданно тяжелым, странно-тоскливым взглядом абсолютно пьяных глаз. Вывернулся из удерживающих его рук и по стеночке побрел к выходу, свободной рукой шаря в кармане. Итан запомнил его именно таким. Пьяным, растерянным, тоскующим и безумно красивым в своей мятой рубашке, взъерошенными волосами и пачкой сигарет, которые он стискивал с такой силой, что его путь можно было проследить по крошкам табака.
У них было много общего, но друзьями в полном смысле этого слова они не были никогда. Они не ходили только вдвоем на соревнование или в кино, не зависали в баре за просмотром футбольного матча, не звонили друг другу и не справлялись как дела. Они просто были. Поэтому когда в то утро Тайлер позвонил сам и пригласил на кофе, Итан растерялся. Разволновался, мысли заметались, предположения одно бредовее другого набегали, наслаивались, мешались, отступали и возвращались снова. Но реальность оказалась гораздо более прозаичней. И вопрос, почему Тайлер вообще решил ему рассказать о своей будущей женитьбе, Итан не задал. В тот момент он даже не думал, отчаянно пытаясь удержать расползающуюся вселенную. Да, он был готов. Он ничего не ждал. Совсем ничего. Даже призрачного шанса. Откуда-то нашел в себе силы поздравить, кривовато улыбнуться и даже получить приглашение. А потом он вернулся домой. К рыбкам в аквариуме, чистоте квартиры и запаху кофе, который он внезапно возненавидел.
Он не помнил, что делал целый месяц. Этот отрезок времени просто исчез из памяти. Вот он выкидывает баночку с кофе, а сейчас уже стоит в большом, празднично украшенном зале, чуть в стороне от толпы гостей и смотрит на волнующегося Тайлера, произносящего слова клятвы. Такого красивого сейчас, такого чужого и далекого. Наверное, он не должен был приходить. Он не лучший друг, его отсутствие бы никто не заметил, но ему нужно было поставить точку для себя самого. Понять, что теперь Тайлер точно никогда не будет принадлежать ему. Никогда. Отвратительно слово. Звучит в ушах, мешает, глушит музыку и гомон гостей, предвкушающих праздник.
Итан потер грудь с левой стороны, огляделся и, избегая встречи со знакомыми и приятелями, отправился на поиски туалета. Вечер только начался, он должен быть свободен. Так и есть. В небольшом, чистом и светлом помещении пусто, и Итан, ослабив галстук, оперся руками о раковину, закрывая глаза. Мыслей нет совсем и это, наверное, даже хорошо. Хватит чувств, которых слишком много. Надо пережить. Это надо только пережить.
Щелчок замка был таким тихим, что Итан сначала решил, что ему показалось. Только навалившееся сразу следом ощущение присутствия заставило его напрячься, вскинуться. И встретиться взглядом с горящими карими глазами Тайлера.
— Что ты здесь делаешь? — голос скрипел, словно несмазанные петли. — Ты должен быть в зале.
Но Тайлер только усмехнулся, отвел взгляд, пожимая плечами.
— Я больше никому ничего не должен, Итан.
Итан стиснул пальцы. Все, что происходило сейчас… было неправильным. Совсем неправильным. Он ничего не понимал. Да и понимать не хотел.
— Поздравляю?.. — он не хотел, чтобы это прозвучало так. Но голос сорвался в последнюю секунду. Смотреть на Тая было больно, невыносимо, но не смотреть он не мог.
Тайлер вскинулся, обжег его взглядом и вдруг оказался так близко, что Итан чувствовал тепло, нет, жар его тела. Если бы не раковина, он бы отшатнулся, но бежать было некуда. Только развернуться лицом и снова утонуть в странной тоске красивых и таких любимых глаз.
— Тайлер… — Как заставить его уйти? Хотя бы отодвинуться, чтобы не видеть так близко от себя припухших от постоянного покусывания губ и не пересчитывать каждую ресничку. И…
Тайлер подался вперед, кладя руки на край раковины и словно запирая его в ловушку. Поймал испуганный взгляд и накрыл губами его губы. Не робкое пробное касание. Не вопрос. Не требование. Не наглое вторжение. Но все же настоящий поцелуй. Такой же реальный, как цокот каблучков за дверью, шум вентиляции и аромат парфюма. Такой же жгучий, болезненный, рвущий душу и сердце. Закончившийся слишком быстро.
— Тайлер… — еле слышно выдохнул Итан, неосознанно следуя за его губами. — Тай… — Туман в голове, сквозь который так трудно пробиться рассудку.