Но тут на «Мираж» опять обрушилась гигантская волна. Бед она натворила больше, чем первая: чуть не снесла закрепленный на носу ялик, высадила стекла в рубке и смыла за борт Кая Галани – деревенского парня, полмесяца назад завербовавшегося в прибрежные войска. Только секунду Рикат видел среди валов его голову, потом она исчезла, а «Мираж» взлетел на гребень следующей волны. Через мгновение яхта соскользнула с гребня и понеслась туда, где уже ничего не было, кроме вспененной воды.
– Господин лейтенант!
Нэти прямо перекосило от злости, он чуть не плакал, когда волок Келли к люку и сталкивал вниз. (Дьявол бы побрал шефа морского отдела! Навербовал сопляков!) Винтовка загремела по трапу, а следом пересчитал ступени и сам Келли. Теперь, по крайней мере, хоть за борт не упадет!
Лишь через четверть часа пошел дождь, и хотя волнение еще оставалось сильным, ветер поутих.
– Паршивенькая погода, лейтенант! – заметил капитан, с наслаждением подставляя лицо под струи дождя. – Лучше б вы сегодня не выходили в море!
Нэти не ответил – разговаривать ему не хотелось. Он тоскливо подумал о теплых ручках Кошечки Лори, которые умеют отвешивать такие хлесткие пощечины.
– Идите, обсохните! Герни, и тебе здесь делать нечего, Миде сменит Лува!
Рыжий матрос без лишних слов встал к штурвалу, а Герни взял под локоть Кренге Лува и изобразил танцевальное па.
– Следуете за нами, господин лейтенант, и да поможет вам Бог!
Рикат спустился последним, напоследок еще раз оглядев вспухающую волнами морскую поверхность. Галани – первый человек, которого Нэти потерял в патруле. Придется писать его родным.
2
В каюте царил полнейший разгром: из-за удара волны сдвинулся люк над входным трапом, и теперь под ногами плескалась вода. Нэти обошел печальную Элен, подбирающую с пола посуду, переступил через размокшую литографию и остановился перед койкой, где лежал Келли. Голова солдата была обмотана тряпкой, на которой проступило кровавое пятно.
– Сорвался с трапа, – пояснила Ирил, – ударился об угол печки.
– Келли!
Маран Келли открыл глаза и смущенно улыбнулся:
– Говорила мне мамаша: не ходи в прибрежники! Почему катер нас бросил?
– В такую погоду опасно спускать шлюпку. Все правильно. Не болтай много, лежи, отдыхай!
Келли тяжело вздохнул, но глаза прикрыл. Нэти опять перешагнул через поверженного «Морского Змея» и присел на краешек свободной койки.
– Хлебни, лейтенант!
Герни протянул флягу, в которой что-то заманчиво плескалось. Нэти с благодарностью принял, сделал большой глоток и почувствовал, как огонь пробежал по внутренностям.
– Дай чего-нибудь пожевать, Эл!
Элен прошлепала босыми ногами к шкафу, вынула две большие, плотно закупоренные банки.
– Кажется, не подмокли, – с легким сомнением в голосе сообщила она.
Из одной банки был извлечен кусок багамского сыра, во второй оказалось молоко. Я всегда знал, что Элен ничего не смыслит в заготовке провианта! Кто же берет в плавание молоко?! У лейтенанта сразу же округлились глаза: откуда на борту яхты, идущей из Эделаса семь дней, взялось свежее молоко?! Ирил тяжело вздохнула, глядя, как он машинально поправляет кобуру.
Зависла неловкая пауза. Ирил забрала у девчонки банку с молоком, сунула обратно в шкаф, достала сухари, вяленое мясо и отправила Элен на палубу с едой для вахтенных. Потом хозяйка яхты принесла из маленькой каюты сухую одежду и вышла, позволяя промокшим мужчинам переодеться.
Рикату досталась капитанская одежда, подходившая ему по росту, но немного не подходящая по ширине. Выглядел он в ней, как воробей в наволочке! Пока лейтенант собирал складки сорочки под ремень, Ирил вернулась. Она посмотрела на прибрежника таким долгим и печальным взглядом, что лейтенант смутился и начал яростно одергивать сорочку. Он полагал, что даме неловко за недокормленность офицеров Его Величества. Но хозяйка думала совсем о другом!
Сверху спустилась Элен и не сдержала ехидного смешка, за что тут же получила от Ирил дополнительное задание по уборке помещения. Эл сердито надула губы, взяла тряпку и принялась возить ею по полу, не столько собирая, сколько растирая воду. Под аккомпанемент гневного сопения Элен и грохота переставляемого ведра, лейтенант сунул револьвер под подушку и на минутку прикрыл глаза.
3
Когда Рикат проснулся, было уже совсем светло. Топилась печурка, от металлических боков исходило приятное тепло, а над печкой на веревке болталась форма Риката. На койках мирно храпели толстяк капитан, рыжий Миде, да и Келли старательно выводил носом рулады.
Рикат не спеша, переоделся, пригладил волосы и поднялся на палубу. От вчерашнего шторма не осталось и следа. На фоне ясного солнечного утра Элен и Герни под мудрым руководством Ирил чистили картофель. Теряя по дороге остатки кожуры, картофелины одна за другой плюхались в кастрюлю.
– Герни, покажи лейтенанту, где можно умыться.
Под завистливым взглядом Элен временно освобожденный помощник кока вскочил:
– С удовольствием!
Теперь, без спешки, Нэти наконец рассмотрел яхту и решил, что «Мираж» знавал лучшие времена. Выстроенный из тикового дерева, с мачтами, выскобленными и напарафиненными так, что блестели на солнце, с латунными украшениями, с медной обшивкой – он все еще был хорош. Хотя, едва приметный налет времени все же присутствовал: латунь местами была помята, нелепым пятном торчала на палубе грубо сделанная рубка, одну из двух мачт явно меняли. Короче, яхта видала виды.
– Где мы сейчас? – спросил Рикат у Герни, осматривая горизонт без малейших признаков берега.
– Нас здорово отнесло к югу. Не переживай, лейтенант, мы вас высадим, как только подойдем ближе к Стэкату. Я лично доставлю на ялике!
4
Нэти вернулся в каюту, осмотрелся и принялся будить Марана Келли. Револьвер из-под подушки давно уже перекочевал в кобуру лейтенанта, а вот винтовка Келли куда-то запропала. С вечера она стояла в углу рядом со шкафом, но теперь ее там не было! Нэти долго тряс Марана за плечи, но добился лишь невнятного мычания. Глаз Келли так и не открыл. Рикат еще раз оглядел каюту с безмятежно похрапывающими обитателями и решительно шагнул к двери в глубине каюты, откуда в первый раз выходила Женщина в Черном.
С первого взгляда он понял, что упрятать винтовку в такой крошечной каморке сложно. Двухъярусная койка, деревянный матросский сундук возле нее и похожий на мяч предмет, накрытый белой салфеткой на доске откидного стола – это все.
Нэти машинально потянул салфетку за край и невольно вздрогнул, отшатываясь. На блюде под салфеткой лежала человеческая голова!
Длинные волосы каштановой волной спускались по щеке, прикрывая шею. Смерть не изуродовало прекрасное женское лицо, только придала фарфоровую белизну щекам и положила коричневую тень у опущенных век.
Секунду Рикат смотрел на невероятную находку, потом резко набросил салфетку и отступил назад. Дверь предательски скрипнула.
– Чакта!
Нэти обернулся: на ступеньках трапа стояла Ирил, а с койки соскакивал разбуженный капитан. Рука Нэти рванулась к кобуре, но попала в тиски, так и не добравшись до револьвера. Ее не спеша отвели в сторону, потом так же неторопливо заломили за спину. Рыжий Миде тем временем освободил кобуру от тяжести оружия и сочувственно потрепал лейтенанта по щеке:
– Уж, если не везет, то по-крупному!
Вместо ответа прибрежник охнул и стал оседать на пол. Едва удивленный капитан ослабил хватку, Нэти выдернул правую руку, левой двинул Миде в солнечное сплетение и прыгнул к трапу. Ирил благоразумно посторонилась. Пока Чакта переступал через скрюченного матроса, Нэти почти одолел трап… но чуть не напоролся лбом на ствол винтовки.
– Торопишься? – Герни был очень вежлив. – А проститься?
Рассвирепевший капитан буквально сдернул Риката с трапа, заломил ему за спину руки и связал их поданной Ирил черной шалью.