Альманах «Истоки». Выпуск 10 - Антонова Ирина

Тексты некоторых авторов даются в авторской редакции.

Память

Памяти Ирины Чикиной

Коллектив альманаха «Истоки» с прискорбием извещает о безвременной кончине Ирины Чикиной и выражает соболезнование родным и близким покойной.

На протяжении многих лет (с 1999–2017 год) Ирина с мужем оформляли альманах. Настоящий профессионал, яркий самобытный человек невероятной энергии и работоспособности, она участвовала в вёрстке и оформлении десятков авторских книг и других изданий. Ирина Чикина была широко известна и востребована в издательском деле. Макеты её изданий несли клеймо мастера. Мы будем помнить этого прекрасного талантливого человека.

По страницам альманаха

Наталья Божор

Узора милого не зачеркнуть!

Строчка стихотворения Осипа Мандельштама, которым открывается Альманах «Истоки» (выпуск № 9). Альманах посвящён семидесятилетию Победы в Великой Отечественной войне.

В плане праздника МК–98 в Лужниках проходил Турнир Поэтов. Я познакомилась с Сергеем Телюком (в то время ответственным за выпуск «Истоки»), который предложил мне опубликоваться в Альманахе.

После ухода из жизни Галины Рой, возродившей «Истоки», Альманах возглавил Александр Такмаков (Серафимов), писатель и педагог. Уже в 2008 году Альманах выходит в редакционно-издательской фирме «Истоки-плюс».

В «Истоках» публиковался Кирилл Ковальджи. «Моя мозаика» поэта написана в форме белого стиха.

Стихотворения молодых авторов перемежаются с произведениями Пушкина, Тютчева, Фета, Плещеева!

«Истоки» формировали меня как поэта. Незабываемые впечатления от «Тарусского венка» Ирины Антоновой!

В стихотворении «Сёстры» Евгения Славороссова пишет:

Пить с отравой вино

Нам на той нескончаемой тризне,

Что накрыта была

В недрах тёмного древнего мифа…

напоминая цветаевские слова о каторжном клейме поэта.

В «Истоках» я встретила таких замечательных поэтов как Николай Иодловский, Владимир Пустовитовский. Я дам тебе тысячелетье, а ты мне эту ночь отдашь.

«Под сенью радужных вершин» И. Егоровой-Нерли продолжается рисунками (графикой) автора. Стихи юной Татьяны Баклашкиной (г. Калуга) – красота и ветер любви.

Поэт Валентин Терещенко написал о своём отце, погибшем в Великую Отечественную:

Я понимаю и во сне —

Что – нет – не может быть такого —

Давно я выучил толково —

Что он остался на войне…

Отражение эпохи – классическая проза и драматургия Александра Серафимова.

Наши праздники – встречи, выступления в Доме литераторов.

Сергей Есенин – Божья дудка,

России солнечный поэт!..

На стихотворения Татьяны Хатиной, впервые опубликовавшейся в «Истоках», написаны песни.

Возвращаюсь к «Сёстрам» Евгении Славороссовой. Стихотворение обращено к Ирине Антоновой —

В хоре плакальщиц тех,

По навеки во мглу уходящим,

Невозможно прекрасным

И столь безнадежно любимым,

Чисто голос звучит

Между прошлым моим и моим настоящим,

Между вечным огнём

И над ним исчезающим дымом…

На перекрёстках эпох

Ирина Егорова-Нерли

Слово о Марине Цветаевой или воскрешение над пропастью

В юбилейный цветаевский год альманах «Истоки» открывает новую – всероссийского звучания – рубрику «на перекрёстке эпох». Что означает для нас явление поэта Марина Цветаева? Наверное, сказать своё слово о великом поэте возможно только в том случае, если чувствуешь до глубины души всю необъятную мощь её дара, ощущаешь себя, хоть на минуту Мариной Цветаевой, родившейся в день Иоанна Богослова – осенью, золотой осенью России, отмечающей звоном колоколов и зовом песнопений этот церковный праздник.

Что значит быть поэтом? – Быть и остаться на рубеже веков – перекрёстке враждующих эпох?.. Мы видим фотопортреты разных лет её жизни. Личность, не отрежиссированная модой и женским кокетством. Классические черты. Женственный овал лица обрамлён шапкой подстриженных волос. Густая чёлка, чуть перекрывая, подчёркивает прямые, не ищущие компромисса брови. Открытый взгляд светлых миндалевидных глаз. Лицо поэта – лицо России, напоминающее нам о роковой связи ума и красоты, мудрости и печали, вдохновения и уверенности в себе, таланта и непримиримой индивидуальности. Каждый фотопортрет – будто автопортрет Марины Ивановны. Фотографы, сами того не осознавая, повествуют о движении её души. Мы видим Цветаеву целиком – в триединстве одухотворённости, сосредоточенности и строгой простоты. Вопрос поставлен, и она сквозь наступающий век слышит то, что хорошо знает сама – бегущую строку своей линии жизни в истории Родины. Эта власть неукротимого – бурного, как горная река, и гулкого, как столетнее эхо, – звука в судьбе России не что иное, как полёт Духа над плотью, Бытия над бытом, гармонии над хаосом.

О, как в мятежный 1993 год изменилась и моя муза – собирательница преданий, фантазий и снов! Внезапно – из поля изобразительного искусства вырвалась её природная сила и, обжигая моё взрослеющее сознание, вдохнула в меня ритмическую энергию слова. Тогда – отголоском далёкого действа в октябрьском ветре мне послышалось:

Ожиданья немой вопрос.

Мне года не беда – отдушина.

Светлый венчик густых волос.

Бузина у окна не задушена.

Так иду я по жизни не врозь

С горькой кистью огня Марины,

Если чувствую осенью гроздь —

От Цветаевой вкус рябины.

Цветом крови рябина зажглась.

Бьёт в набат вдохновения повесть:

Согреваюсь – душа родилась,

Жребий выпал – зовёт словом Совесть.

Это моё первое стихотворение в жизни, и оно посвящено памяти Марины Цветаевой. Невольно мои строчки перекликались с бессмертными строфами стихотворения любимого поэта:

Красною кистью рябина зажглась.

Падали листья, я родилась…

Поэт Марина Цветаева – по своему происхождению и природе своего призвания – представитель искусства в жизни искусства. Её путь – самораскрытие в самовыражении. Сама создаёт и толкует о себе и своих современниках, не остерегаясь сопоставлений со своей судьбой и своим поэтическим творчеством. Такая универсальность таланта – творческая жизнь, в которой не умирает мечта и преображается реальность. Рядом соседствуют разум и воля, страсть и мастерство, поэзия и проза, исповедь и проповедь. Литературное наследие поэта – драмы, трагедии, поэмы, стихи… Но воистину неповторим и парадоксален её собственный взгляд на теоретизирование, психологическую эссеистику и осмысление синтеза искусств. Это попытка соединить вместе теорию и практику, философию и филологию, историю и психологию, искусствоведение и литературоведение. Огромная лаборатория творчества. В ней происходит всё и сразу. Жизнь при высокой температуре чувств и позиция поэта в широком смысле этого понятия становятся частью судьбы поколения и, конечно, перекрёстка времён и противоречивых эпох. Любая стоящая «критика: абсолютный слух на будущее», – через десятилетия говорит нам вечная в своём благородстве, в пылкости и жертвенности поэт Марина Цветаева.