Пушкинская встретила нас разноцветной толпой, и мы выбирались почти что с боем. Меня дернули за сумку, и я так и не поняла, была ли это попытка ограбить.
Варя шла быстро, я в припрыжку трусила сзади. Иногда нас в колледже зовут слон и моська. За глаза, конечно. Если Варин рост 172 см, то мой – всего 165. И когда она бежит, мне реально кажется, что она шагает семимильными шагами, как великан из сказки.
Мы спустились по бульвару вниз. Москву я знаю плохо, после учебы не нашатаешься, а на лето я уезжала к своим – на Смоленщину. Около метро еще ориентируюсь, а дальше - увы!. Надеюсь, она знает, куда идти.
Резко остановившись, Варя метнулась к переходу. Итак, «Все для души». Я бы подумала про мыло и шампуни, и даже не остановилась бы.
- Варь, ну, где твоя секта?
Варя спустилась вниз и дернула дверь. Закрыто.
- У них обед? Стихии заняты?
Может шутка не удалась, но Варя стала настойчиво трясти дверь.
- Может, отошел куда-нибудь…
Она задумчиво посмотрела наверх.
-Так позвони. У тебя телефон есть?
- Нет.
Я вздохнула с облегчением - хорошо, что Варя хоть в чем-то трезвость проявила. Молодец.
- Тогда пошли отсюда. Чтоб другие адепты нас не увидели.
- Других нет.
Голос сзади заставил меня подпрыгнуть и обернуться. Позади стоял пожилой дядечка в черном пальто. Он улыбнулся и обошел меня сбоку.
- Соня, я рад, что вы пришли. Пройдемте.
И тут я, человек неподвластный никакому гипнозу, сдаюсь и иду вниз.
Глава 4
Варя.
«В комнате было темно. Сквозь темную пелену застывших воздушных искр я увидела шкаф. Вот стол, вот окно. Шторы немного колышутся из-за открытого окна. Я подошла ближе. Дом напротив утопал во мгле, все спали. Умиротворенность и сказочность проникли в мое сердце, я подняла глаза к небу, а там…
В Москве редко бывает звездное небо. Мы так привыкли к этой затемняющей световой пленке, что звезды в Москве я воспринимаю как нечто исключительное.
Я радуюсь этим звездам. Пристально вглядываюсь в небо и вдруг засекаю движение.
Мгновение, и перехожу на другое зрение. Как я это делаю – не знаю, но оно у меня уже есть, и это – истинное зрение. Вижу более четко движение, далеко-далеко отсюда, может, даже в другой галактике.
Звезды кружатся, между ними вспыхивает синяя тонкая нить и сплетается в спираль. Это волшебно! Чувство радости и эйфории накрывает меня, и я не могу оторваться от этого зрелища.
Синяя, еле видная спираль спускается все ниже и ниже, и вот я вижу ее на нашей детской площадке. Для этого, правда, мне приходится смотреть только через второе зрение.
- Это путь, это дорога, – внезапно меня озаряет понимание, - И мне нужно туда, срочно туда, к этому входу.
Спираль мерцает паутинистой поверхностью, я охватываю взглядом всю ситуацию и понимаю, что надо лететь. Лететь к ней быстро, иначе эта спираль исчезнет. Я встаю на подоконник и…
Открываю глаза. Просыпаюсь. Этого не может быть. Это не сон.
Тело полнится счастьем, пленительным и всепоглощающим, душа поет «Оду радости».
Как же хочется обратно!! Чувство утраты пронизывает всю меня. Но я не сдаюсь. У меня еще осталась надежда»...
- А дальше я действительно проснулась.
Вздыхаю.
- Замечательно, Варь. Теперь слушай задание: вспомни два-три странных сна, запиши их и принеси на следующее занятие. Соня, ты тоже самое сделаешь?
- Да, Маэстро.
Соня уже успокоилась. Первый шок прошел. Кажется, она смирилась с участью мага. Правда, временами бросала подозрительные взгляды на Маэстро.
Мы сидели в холле на диванчике и пытались заниматься. Первое занятие прошло почти на ура. Два дыхательных упражнения, плавное размахивание руками и пересказ особенно волнующих снов. Эх, всегда бы так заниматься! Я подловила себя на мысли, что мечтала с детства стать магом воздуха. Ведь только они умеют летать. А мысли о полете будоражили во мне кровь и волновали воображение.
Вот только Соня как с дерева рухнула. То ли переживший шок оставил такой след на ее психике, то ли еще что, но после криков и обвинений Маэстро в шарлатанстве, она впала в прострацию. Ему приходилось настойчиво привлекать ее внимание. Она будто ушла в себя. Надолго.
Если честно, мне даже стало страшно. Хотелось толкнуть локтем и сказать что-нибудь резкое, чтобы привести в себя. Но я не была уверена, что крик с моей стороны и лишние телодвижения принесут пользу. Поэтому и молчала. В конце концов, кто я такая, чтобы ей мешать? Она проходит этот этап, ей нужно все осознать, а для помощи я буду рядом, путь и безмолвно, зато рядом.
- А теперь я хотел бы рассказать немного о возникновении магии. – Маэстро улыбнулся. – Давным-давно, на заре человечества люди были совсем другими. Они жили в гармонии с окружающим миром и могли управлять пространством: сказанное слово обладало силой и вплеталось в структуру пространства. Магия витала в воздухе. При малейшем нарушении гармонии высшие силы вмешивались и строго наказывали отступника. Но это было редкостью, и люди чтили гармонию природы. И, в основном, не нарушали вербальную магию.
Гармония природы константна, и люди не развивались. Высшие силы преследовали другие цели и искусственно добавили в жизнь людей немного хаоса. Теперь люди стремились осознать перемены, проанализировать себя и мир вокруг. Они научились сосуществовать с Хаосом и в этот момент у них развились ментальные способности. Для людей такое развитие стало очень полезным, но магия, – Маэстро вздохнул. – Стала уходить из жизни. Каждый индивидуум определял себя как центр отсчета вселенной, и такое эгоистическое отношение нарушало взаимосвязь природы и человека. Само пространство осталось объективно наполненным магией. Да только человек, сместивший фокус своего внимания вглубь себя любимого, становился слепцом. Люди противопоставляли себя пространству. И остались без магии.
- А как же музыка? – заинтересовалась я.
- В самом начале времен музыка была чистой магией. И представляла собой музыку небесных сфер. А это - нечто иное, чем современная музыка. Если говорить упрощенно, то это был тон, всеобъемлющий и полный гармонии, прекрасный и вдохновляющий. С ходом времени тон небесных сфер занижался, сужался, и я бы сказал «осиротел». Можно даже сказать, распался на отдельные звуки. Их и ловят инструменты. Их вы учитесь складывать, все, добавляя и добавляя количество. Я так думаю, что человек на генном уровне помнит эту музыку небесных сфер, тоскует по ней и мечтает снова воссоздать. По крайней мере, композиторы. Некоторым почти удавалось.
Мы сидели ошеломленные. Даже Соня не нашлась, что прокомментировать. А Маэстро тем временем продолжал:
- Так вот. Развив ментальные способности, люди возвели в культ абстракцию, как одну из особенностей нового мышления. В социальной жизни людей стали появляться вербальные и ментальные традиции, что суть штампы. И человечество постепенно закостенело. Параллельно этим процессам имелись люди, которые всеми силами противодействовали этой механизации. Разумеется, полностью от нее избавиться им не удалось, но они нашли лазейку, как сочетать магию и обычную жизнь. Конечно, таких отступников никто не любит, поэтому люди научились затаиваться и не афишировать свои взгляды и возможности. Например, музыканты–маги до последнего времени отрицают свой магический способ общаться с пространством, называя его вдохновением, музой и другими псевдотерминами.
- А мы тоже можем общаться с пространством? – с надеждой спросила Соня.
- Да. Иначе вас бы здесь не было. – Маэстро опять улыбнулся.
- А если у нас не получится?
Все-таки нужно оставить рабочим и такой вариант. Что – то я сомневаюсь в своей музыкальной магии. Способности – есть, это очевидно, но магия…
- Варя. Получится. Потому что мы встретились и сейчас общаемся. Ничего в жизни не бывает просто так. Если человек – маг, то высшие силы всегда предоставят ему помощь: он выйдет на нас, а уж мы расскажем, обучим, научим, и даже работу предоставим.