– У вас фара разбита и радиатор забрызган кровью.
– Ах да, мы столкнулись с птицей.
– С птицей?! – недоверчиво переспросил парень и переглянулся с напарником.
– Обычно с ними сталкиваются самолёты, – подал реплику второй охранник.
– Значит, мы стали исключением. Звери у вас тут непуганые, и кажется немного сумасшедшие.
– А вы ничего не перепутали? – молодчик в кепке ухмыльнулся. – Этот ваш птиц, когда протрезвеет, сам-то сумеет выползти из кювета и доковылять до дома?
На это Марина ничего не ответила. Платон не видел лица жены, но почувствовал, что вот сейчас на нём должна появиться ледяная улыбка. Однако бесцеремонного охранника это не остудило:
– Возможно ваш муж напрасно доверил вам руль? – язвительно спросил он.
Это было уж слишком. В первый момент Платону даже показалось, что сейчас терпению жены придёт конец и она, задохнувшись от негодования, бросит: «Да как вы смеете!» и гневный взгляд в сторону нахала. А потом потребует вызвать кого-нибудь из начальства. Но он недооценил в высшей степени безупречное самообладание супруги.
– Я двадцать лет за рулём, мальчик, – усмехнулась она.
– Ого! – уважительно присвистнул бородач. – Тогда может поделитесь как-нибудь опытом?
Молокосос откровенно флиртовал с его женой у него на глазах, да ещё при детях! Надо было как-то отреагировать, – «включить мужика», но Платон всегда терялся перед такими нахрапистыми типами. Впрочем, Марина и сама могла поставить любого нахала на место, не стесняясь быть грубой:
– Когда тычинка вырастит, – пообещала она потенциальному ученику.
Парень беззлобно хохотнул и велел напарнику поднять шлагбаум.
– Добро пожаловать в «Новую Венецию»!
И вот они едут по аккуратным улочкам, похожим на средневековую Голландию или Англию. Разноцветные фасады с венецианскими окнами радуют глаз. Везде, куда ни посмотришь, красота и порядок. Одним словом – оазис гармонии посреди непричёсанной российской действительности. Половина посёлка состояла из таунхаусов, второй же квартал (ближе к берегу водохранилища) был отдан под особняки большой площади и элитные виллы.
Их новый дом в итальянском стиле располагался на холме недалеко от набережной и причалов яхт-клуба, так что из многочисленных окон должен открываться прекрасный вид и на водную гладь, и на окрестные леса. Особенно красиво здесь должно быть летом. Жена вложила все деньги и массу сил в эту стройку: она регулярно ругалась с прорабом и архитектором, которым, объективно говоря, можно только посочувствовать, ибо заказчица постоянно вносила поправки в готовый проект, а потом и вовсе всё переиначила. Изначально замасливалась несколько осовремененная копия виллы «Ротонда» знаменитого Андреа Палладио, но затем Марина передумала и решила строить более практичное и актуальное жильё – нечто среднее между шале в альпийском духе и домом-конструктором в стиле конструктивизм, смешав казалось бы несочетаемое. Это была дерзость, самоуверенная авантюра, ведь до этого Марина никогда профессионально не занималась архитектурой, однако врождённое чувство вкуса её не подвело. В итоге получилось весьма оригинальное и главное предельно функциональное жильё, радующее глаз внешней гармонией и очень разумно организованное (некоторые фотографии их будущей резиденции Платон уже видел на смартфоне супруги). Этот дом просто был создан для счастливой жизни. Здесь, в тишине, на свежем воздухе, посреди девственной природы, они непременно обретут гармонию.
В последнее время их семейный бизнес процветал. Хотя, строго говоря, то, что они смогли себе позволить такой дом, было заслугой исключительно Марины. Предприятие, которое она когда-то начинала с крохотной фирмочки, расширилось до крупной компании международного класса, и приносило очень хороший доход. И всё благодаря её кипучей энергии, таланту, харизме…
К коттеджу вела взбегающая на холм дорожка, выложенная импортным декоративным кирпичом. Пока семья в своём автомобиле поднималась по ней, радостное предвкушение у всех только нарастало. В больших светлых окнах были видны живые цветы, тропические растения на подоконниках и в кадках, торшер возле окна, диваны и кресла – дом, словно живой организм, начал существовать собственной жизнью ещё до приезда хозяев. Что ж, согласно китайскому учению феньшуй, любой дом – особый мир, живущий по своим законам, в своём собственном ритме. Если место для строительства подобрано правильно, то у каждого жильца под его крышей всё будет в порядке. А они с местом явно угадали…
Настроение несколько подпортило плачевное состояние машины. Выйдя первой, Марина велела детям пока оставаться на своих местах. Зрелище оказалось не для слабонервных: помимо разбитой фары, весь передок внедорожника был забрызган кровью, из решётка радиатора торчали перья, клочья пуха вперемешку с кусками мяса.
– Месиво. Словно на войне… – брезгливо скривился Платон.
– Штуки на три точно влетели, – на глазок подсчитала вероятный ущерб Марина. – Придурочный камикадзе! Не мог выбрать чью-нибудь другую машину.
– Не злись, мы же застрахованы.
– Не мели чепуху, – раздражённо огрызнулась жена, – твоя блаженная неосведомлённость сейчас некстати, не ты же подписывал договор со страховщиками, а там учтено всё, за исключением разве что встречи с шаровой молнией. О подобных крейзанутых представителях фауны в нашем договоре тоже ничего не сказано.
Выпустив пар, Марина обняла супруга:
– Ладно, Пупс, не дуйся. Просто я переволновалась за всех вас.
– Всё нормально, – он заставил себя улыбнуться.
Марина снова стала спокойной и деловитой.
– Детям не стоит это видеть, я уведу их в дом, а ты пока загони машину в гараж, чуть позже я свяжусь со здешним автосервисом, чтобы пригнали эвакуатор.
Глава 2
Как и положено при новоселье, первой в новое жилище запустили кошку; вслед за Алисой взрослые и дети стали обходить комнаты. Дом был огромный. Пахло свежей краской и деревом. Хотя рабочие, делавшие ремонт, ушли буквально накануне, после себя они оставили идеальный порядок: пушистый ковёр в гостиной при включённом освещении засверкал и заискрился белоснежной чистотой, в сложенном из красивого горного камня камине горкой лежали дрова, на скатерти стола приготовлены хрустальные бокалы и бутылка французского шампанского.
Марина была талантливым декоратором – отделка интерьеров главных комнат была выполнена по её эскизам и получилась стильной и неповторимой. Она сама придумала дизайн, так сказать, с английским акцентом. Впрочем, кое-что жена взяла из интерьерных журналов Парижа, Нью-Йорка и Сингапура.
Первый этаж занимали кухня-студия, столовая, гостиная, зимний сад, гостевые комнаты и различные подсобки. Спальни и детские комнаты располагались этажом выше. А ещё имелись библиотека и кабинеты.
Платон был впечатлён. Впервые у него будет свой кабинет! Настоящий! Как у кого-нибудь классика. С массивным «министерским» столом, панорамным окном в полстены, книжными шкафами от пола до потолка, «кессонными» дубовыми перекрытиями-балками потолка, кожаным диваном… Ко всей этой роскоши ещё надо привыкнуть. Письменный стол просто великолепен! Зеркально отполированный дуб, блестящие латунные ручки, массивный письменный прибор из потемневшего от времени серебра и нефрита стиля ампир.
Фикусовое дерево у окна было не из пластмассы, хотя выглядело настолько безупречно, с совершенно чистыми без единой пылинки листьями, что с равным успехом могло бы быть искусственным. К их приходу чьи-то руки протёрли повсюду успевшую осесть пыль.
Видя, по глазам мужа, что он в полном восторге, Марина проворковала:
– Здесь ты напишешь свой великий роман.
Пока Лукас и Эмма резвились в детской, супруги поднялись по лестнице в спальню. Марина стащила с себя чулки с трусиками и упала спиной на широкую постель,
– Обновим ложе? – игриво предложила она и принялась нежно мять голой ступнёй его ширинку. Платон почувствовал пульсацию в том месте, где она массировала, и стал поспешно стаскивать с себя свитер…