Как бы между прочим, с отсутствующим видом, Великий Игрок вновь раз за разом ставил Месяц и выбрасывал свою унылую королевскую семёрку. Большие Грибы быстро скисали и один за другим семенили прочь от стола. Запыхавшийся слуга принёс наличность одному особенно розовощёкому мухомору, и тот тут же проиграл ещё один Месяц. К этому времени башни белых и чёрных фишек громоздились рядом с Великим Игроком, точно небоскрёбы.
Джо всё больше бесился. Словно сокол или звёздный разведчик, он пристально следил за костями, которые раз за разом уютно, будто в гнёздышке, пристраивались у бортика. Но у него не хватало духа потребовать ещё одной проверки или хотя бы попросить принести Правила Казино. Он прямо с ума сходил, его лихорадило при мысли о том, как бы он мог покуражиться над этим чёрным истуканом, попади кости ещё раз к нему в руки. Как только ни проклинал он себя за этот идиотский, самоуверенный, более того, самоубийственный порыв, за дурацкое любопытство, которое заставило его передать ход и упустить свое счастье. А Великий Игрок, как назло, не спускал с Джо своих чёрных, словно угольные шахты, глаз. И при этом трижды, не глядя, бросил кости.
Джо всё это безумно раздражало — мало того, что дома Жена с Мамашей вечно шпионят за каждым его шагом!
Неотрывный взгляд этих глаз (да и глаза ли это были?) наводил на Джо панический страх. Прежний испуг смешался с чувством суеверного ужаса. «Так кто же, наконец, передо мной?» — спрашивал себя Джо, и в этом вопросе было и смятение, и любопытство, ничуть не меньшее, чем желание завладеть костями и выиграть. У него волосы встали дыбом, по телу мурашки забегали, но энергия продолжала пульсировать в руке, как в ракете, застывшей на старте, или в локомотиве, остановленном стоп-краном.
А Великий Игрок оставался всё таким же элегантным в своём чёрном пальто и широкополой шляпе, обходительным, вежливым, убийственным и смертоносным. Джо прямо выворачивало при мысли о том, что он должен отбросить щепетильность и во что бы то ни стало подловить Великого Игрока на какой-нибудь ошибке. Ведь он так восхищался весь вечер безукоризненным спортивным поведением незнакомца, а теперь придётся-таки стряхнуть с себя его чары.
Словно чума безжалостно опустошала ряды Больших Грибов. Лишь темнота занимала место выбывших. Скоро за столом осталось лишь трое игроков.
В Зале Костей воцарилась полная тишина, как на Кипарисовом Кладбище или в лунной пустыне. Затих и оркестр, и шарканье ног, и женский визг, и звон бокалов. Казалось, все присутствующие молчаливыми рядами сомкнулись вокруг Игрального Стола.
Лицо Великого Игрока продолжало темнеть. В какой-то момент Джо даже засомневался: уж не черномазый ли перед ним? К примеру, какой-нибудь раскрашенный африканский шаман, с которого теперь слезает штукатурка.
Наконец последняя парочка игроков не смогла разделить Месяц, и Джо встал перед выбором: либо поставить десятку, либо выйти из игры. Ещё секунда — и он сделал свою ставку.
И проиграл десятку.
Двое Больших Грибов, пошатываясь, скрылись в молчаливой толпе.
Чёрные, словно ямы, глаза впились в Джо. И прошелестело:
— Играю на весь ваш банк.
Первым порывом Джо было схватить свои денежки и позорно бежать домой подобру-поздорову. По крайней мере, те шесть кусков, что у него ещё оставались, сразили бы и Жену, и Мамашу наповал.
Но мысль о том, что вся эта толпа будет потешаться над ним, была невыносима. А ещё невыносимее было бы жить с сознанием того, что он имел шанс (пусть даже ничтожный) одолеть Великого Игрока и упустил его.
Джо кивнул.
Великий Игрок кинул кости. Забыв о том, что у него может закружиться голова, Джо низко склонился над столом и следил за полётом костей, как сокол за добычей или телескоп за далёкой звездой.
— Вы удовлетворены?
Джо знал, что нужно ответить «Да» и уйти с гордо поднятой головой. Вот это было бы по-джентльменски. Но разве он джентльмен? Он простой работяга из шахты, которому Бог дал талант ловко швырять всё, что под руку попадётся.
Конечно, было бы величайшей неосторожностью сказать «Нет» — ведь он был среди людей незнакомых и враждебных. Но тут ему пришло в голову: а чего, собственно, бояться — ему, жалкому неудачнику, обречённому на унылое существование? Ведь смерть всё равно неизбежна, так что же думать об опасностях?
К тому же ему показалось, что одна кость, оскалившаяся в рубиновой улыбке, всего на волосок, но всё же не долетела до бортика.
Джо судорожно сглотнул и выдавил из себя:
— Нет. Лотта, подайте карту.
Девица зашипела и слегка откинулась назад, словно собираясь плюнуть ему в глаза, и Джо захотелось зажмуриться, чтобы не ослепнуть от её змеиного яда. Но Великий Игрок погрозил ей пальцем, и она злобно швырнула Джо карту. Она швырнула карту так низко, что та, прежде чем попасть в руки Джо, на мгновение нырнула под чёрное сукно стола.
Карта была горячей и вся немного потемнела, но вообще-то была целой и невредимой. Джо сглотнул и бросил карту обратно.
Вонзая в него ядовитые кинжалы своих улыбок, Лотта прислонила карту к бортику и отпустила. Застыв на мгновение, словно в раздумье, карта провалилась, как Джо и надеялся.
— О, у вас очень острый глаз, сэр. Без сомнения, эта кость не долетела до края стола. Приношу свои глубокие извинения. А теперь ваш ход.
Кости легли на бортик перед Джо. И тут его чуть не хватил удар. Его прямо затрясло от возбуждения. Достало ещё сил сказать: «Ставлю всё», но когда он услышал, как Великий Игрок прошептал: «Отвечаю», самообладание покинуло его, и он швырнул кости прямо в тусклые полуночные глаза.
Кубики стремительно влетели в череп и заметались там, грохоча, словно гигантские зёрна в недосушенной тыкве.
Движением руки Великий Игрок осадил готовую ринуться на Джо свору. Кости заклокотали у него в горле, и он выплюнул их на середину стола. Одна из них, стоя на ребре, приклонилась к другой.
— Перекос, сэр, — учтиво прошелестел Великий Игрок как ни в чём не бывало. — Бросьте ещё раз.
Джо задумчиво встряхнул кости, постепенно приходя в себя. «Кто бы он ни был, этот тип, а я выпотрошу ему карманы», — наконец сказал он себе, готовясь к броску. Но одна мысль не покидала его: почему живой скелет не рассыпается? То ли полуистлевшие хрящи и мышцы связывают кости вместе, то ли их удерживает какое-то силовое поле, то ли каждая кость намагничена, и тогда понятно, почему изжёлта-белая кожа прямо-таки сочится электричеством.
Гробовое безмолвие Зала Костей неожиданно прорезал истерический смех проститутки, кто-то закашлялся, золотая монета, упав с подноса, с мелодичным позвякиванием покатилась по полу.
— Тихо! — приказал Великий Игрок и, молниеносным движением вытащив из-за пазухи короткоствольный серебряный револьвер, положил его на край стола перед собой. — Тот, кто осмелится нарушить тишину, пока мой досточтимый противник бросает кости, немедленно получит пулю в лоб. Будь это даже вы, Мистер Боунс.
Джо учтиво поклонился; всё это было даже забавно. Для начала он решил выкинуть королевскую семёрку из шестёрки и единицы. Он сделал бросок, и на этот раз Великий Игрок внимательно следил за полётом костей своими пустыми глазницами (о чем можно было догадаться лишь по движению его головы).
Кости ударились о стол, покатились и наконец замерли. Невероятно, но впервые в своей жизни Джо промахнулся. Или во взгляде Великого Игрока была заключена более мощная энергия, чем в его правой руке? Одну-то кость Джо выкинул как надо — шестёрка. Зато вторая сделала лишние пол-оборота, и вместо единицы выпала ещё одна шестёрка!
— Игра окончена, — мрачно пророкотал Мистер Боунс.
Великий Игрок поднял свою смуглую костлявую руку.
— Ещё нет, — прошептал он. Чёрные его глазницы нацелились на Джо, словно жерла осадных пушек. — У вас ещё осталось кое-что ценное, что можно поставить на кон. Если пожелаете, разумеется. Это ваша жизнь.
При этих словах Зал Костей взорвался истерическим смехом, визгом, гоготом, хихиканьем и глумливыми воплями. И Мистер Боунс выразил общие чувства, когда, перекрывая весь этот гам, взревел: