- Есть и третий вариант, - продолжил Илион, сделав вид, что не заметил болезненной реакции собеседника. - Я дам вам адрес людей, профессионально занимающихся проблемами, схожими с вашей, на более высоком уровне, чем те же "гогены". В принципе, если оптимизировать передачу крутящего момента и поколдовать над фундаментом двигателя, можно уменьшить опасную вибрацию до приемлемой величины. Технически это не сложно, но нужен очень тщательный расчет на высокопроизводительных функциометрах, которые есть у моих друзей. Двигатель будет уже не разрушаться, а просто быстрее изнашиваться, вырабатывая ресурс процентов на восемьдесят от запланированного. И профилактику придется проводить несколько чаще. Не идеально, конечно, но в любом случае будет экономнее, чем все перестраивать.
- Мне надо подумать, - сказал Салинг, утирая выступивший пот. - Надо все посчитать...
- Посчитайте, - согласился Крамневский.
- А?.. - замялся Хейко Салинг. - Где?..
- В папке, - подсказал Илион. - В простом белом конверте под листом с выводами. Адрес, телефон, изограф.
* * *
- Славно, славно, - приговаривал Шафран, потирая широкие ладони. - Bene! - добавил он на латыни, что делал только в исключительно удачные моменты.
- Склонен согласиться, - подтвердил Илион, пропуская мимо вагонетку с кислородными баллонами.
Добраться от технических доков до жилых уровней можно было несколькими путями, разумеется, испытатели выбрали самый короткий - три перехода через изолированные зоны и один подъемник. В низких переходах со сводчатыми потолками и ангарах без иллюминаторов они чувствовали себя привычно и естественно. Сторонились электровагонеток, снующих по паутинам рельс, проложенных посередине тоннелей, приветствовали небрежными кивками встречных, получая столь же неформальный ответ. "Экстаз" кипел жизнью и работой
- Вот люблю такую службу, - продолжил Шафран. - Сделали всего ничего, а денег заработали, да и хорошим людям помогли.
Илион неприкрыто ухмыльнулся, поскольку было очевидно, что Аркадий имел в виду отнюдь не Хейко Салинга с его незадачливой субмариной, а совсем других. Незаметных людей из имперского Морского Штаба, кулуарно посоветовавших капитану и механику-оператору неофициально проконсультировать зашедший в тупик проект, а заодно внимательно посмотреть, что нового засунули немцы в свои ходовые установки. Не слишком продолжительная, чистая, безопасная работа с минимальным риском - то, что так редко выпадает на долю подводников-испытателей.
- Теперь по чарочке? - вопросил Шафран.
- Да, по беленькой, - в тон ему отозвался Крамневский, и оба, не сговариваясь, улыбнулись старой шутке - подводники пьют редко, а в глубине - никогда. Раньше труженики моря потребляли красное вино, но с появлением новых витаминизированных коллоидов из водорослей алкоголь окончательно исчез из рабочего рациона.
- Слушай, давай как бояре, перехватим черствый сухарик в "куполе", - конкретизировал предложение Шафран. - Заслужили!
- И то верно, - согласился Илион. - Скажем, по бифштексу...
- Ну, ты разложенец! - искренне ужаснулся Аркадий. - Опускаться почти на километр, чтобы сжевать бегающего мясца? Рыбки, мой юный друг, только рыбки! Я угощаю.
Мимо тяжело прошагал бронескаф, скрипя сочленениями и тихо гудя приводами. Двухметровая туша, отливающая серым металлом, заняла почти весь тоннель и испытатели прижались к самой стене, сплошь оплетенной путаницей кабелей в толстой резиновой оплетке. "Шагоход" был из новых, с наглухо закрытым шлемом, лицо водилы терялось в тени за толстым стеклом, но фигура, похожая на рыцаря в доспехах подняла "руку" в молчаливом приветствии, опознав своих. Шафран и Крамневский ответили тем же. Бронескаф пошел дальше, за ним следовал слабый запах воды и соли, стальные боты гулко бухали по полу из шершавого сикрита, оставляя влажные следы на "морском бетоне".
- Видать, только что нырнул, - прокомментировал Шафран, с неудовольствием. - Разгильдяи, сушкой пренебрегают.
- Им виднее, - заметил Илион, хотя в душе был вполне согласен с механиком. Главным внутренним врагом всех подводных построек оставалась морская вода - крайне агрессивная субстанция, готовая просочиться везде, разъедая все, что возможно. По статистике четыре пятых всех несчастных случаев в глубине происходили из-за мелких коррозийных повреждений и неисправностей. Отчасти поэтому в последнее десятилетие индустрия подводных работ переживала "керамическую революцию" - новые материалы не ржавели и не окислялись.
У "шагохода" была тысяча причин, чтобы по выходе из воды миновать специальную камеру в которой технику омывали пресной водой, а затем сушили в потоке горячего воздуха, но даже столь малое нарушение порядка и традиции несколько нервировало.
- А я ведь еще помню деревянные настилы, - задумчиво пробасил Шафран, когда подъемник, скрипя шестернями, вознес их на следующий уровень. - Как мы с ними тогда намучились... Какими только пропитками не обрабатывали - а все одно гнило. Я ведь только чудом не получил первое назначение на "Спрут".
Илион вздохнул. Гибель станции "Спрут" стала не самой масштабной катастрофой в истории глубины, но без сомнения оставалась одной из самых трагичных. Нарушенная техника безопасности, влага, деревянные полы без лака и пропитки, разбитая колба... И десять человек убиты за сутки редчайшей разновидностью мутировавшей плесени, разросшейся на сырых полах, а затем прямо в легких.
- Кстати, заметил - маркировка-то у скафа "свинская"? - отметил Шафран, и Крамневский молча укорил себя за невнимательность.
Когда перед самой Мировой Войной Дзержинский-старший основал "Пар и Газойль", над лапотными русскими не смеялся только очень ленивый человек. Дальше и остроумнее всех пошли "паровые короли" Шеффилда, обыграв аббревиатуру "ПиГ" на свой лад. "Pig" и разнообразные карикатуры на тему свиномедведя заполонили иностранную прессу. Однако, "Стальной Феликс" был непрошибаем и плевал на вражескую пропаганду, а кроме того, обладал очень специфическим чувством юмора. Вместо контррекламной борьбы, отец-основатель заказал смену клейм, и через месяц вся продукция "Пара и Газойля" маркировалась задорным поросенком, пускающим из ушей струйки пара. Мир взорвался от смеха и... стал покупать, тем более, что продукция русских показала себя с наилучшей стороны в ходе Войны, и заказы гарантировались лично Домом и императрицей Ольгой, которую подданные прозвали Спокойной, а враги - словами, которые не произносят в приличном обществе. С тех пор минуло много лет, теперь каждый пятый дизель и паровой котел в мире нес значок "Пиглета" , а семейное предприятие Дзержинских осваивало все новые и новые промыслы. В том числе и производство глубоководных скафандров.
Испытателям предстояло пройти по периметру блока электролиза, где вырабатывался кислород, затем миновать несколько переходов, ведущих к энергетической установке. "Экстаз" был огромным сооружением, обеспечивающим жизнь и относительный комфорт для тысяч людей, поэтому электричества никогда не бывало "достаточно". Энергию давали тяжелые дизели замкнутого цикла, понтонные электробатареи, использующие воду в качестве электролита, и тепловые двигатели, работающие на разнице поверхностной и глубинной температур воды. Но ее все равно хронически не хватало. Поговаривали, что скоро будет заложен фундамент под атомный реактор, который наконец-то решит проблему электрического голода, но время шло, а Экологическая Комиссия никак не давала одобрения проекту. Страх перед экологической катастрофой часто тормозил полезные начинания, но моряки, скрипя зубами, все же соглашались с перестраховщиками. Печальные истории американского "Torrey Canyon" и русского "Купца" отучили людей от мысли, что океан большой и малость людской глупости ему не повредит.