Но когда и во второй раз получил те же цифры, почувствовал, как по спине побежали мурашки. Шериф снова взглянул на след протектора и оценивающе посмотрел на Мура.
— Так ты утверждаешь, что появился здесь уже после аварии? Правильно?
Самоуверенный помощник прищурился и уперся руками в машину.
— Правильно. А почему ты спрашиваешь?
Хит покачал головой. Человек, который летит со скоростью девяносто миль в час по узкому местному шоссе, должен быть ненормальным. Или самоубийцей.
— В чем дело? — вдруг заволновался Мур.
Хит был слишком занят собственными мыслями, чтобы отвечать.
Почему мальчишка ехал так быстро? Вопрос не давал покоя шерифу, но он не мог придумать ответа. Даже при том, что эти сосунки мчатся с упертой в пол педалью газа и чуть ли не каждый из них — настоящий сорвиголова, как правило, никто себя нарочно не убивает.
Что-то — или кто-то — заставило парня ехать подобным образом. Хиту сделалось муторно, когда он понял, как все произошло.
— Ты абсолютно уверен, что не находился поблизости, когда случилась авария?
Помощник только презрительно фыркнул:
— Сомневаешься в том, что я сказал?
Взяв папку и не удостоив Мура ответом, Хит направился к своему «бронко» , чувствуя, как с каждым шагом ноги наливаются свинцом. В машине он включил рацию и, связавшись с дежурной дневной смены Дженни Роуз, предложил перейти на другую, не так часто используемую частоту.
— Мур этим утром выходил с тобой на связь? Прием.
— Подтверждаю, — раздался голос дежурной. — Запрашивал регистрационные данные на автомобиль. Прием.
Хиту казалось, будто язык и стенки гортани намазали клеем. Когда он заговорил снова, в его голосе прозвучали стальные нотки:
— Какой номер назвал тебе Мур? Прием.
Через несколько секунд Дженни Роуз снова появилась в эфире и сообщила запрашиваемую информацию. Номер совпал с тем, какой Хит несколько минут назад записал в отчет об аварии. К горлу подступила тошнота.
— Спасибо за помощь, Дженни. Конец связи.
Шериф Мастерс захлопнул дверцу машины; его шаги осторожной медлительностью напоминали сейчас походку пожилого человека. Глубокую душевную боль — вот что испытывал Хит в эти минуты. Похлопывая краем папки по широкому запястью, он остановился перед Муром.
— Ты меня обманул, Том. Врешь постоянно.
— Не понимаю, о чем ты говоришь, — отозвался помощник.
— Я тебе расскажу, как все произошло. Патрулируя сегодня этот район, ты засек группу юнцов в голубом пикапе старой модели. Водитель вел машину немного дерганно. Ты заподозрил что-то неладное, догнал их и сообщил номер Дженни Роуз, а потом попытался прижать к обочине. Я правильно излагаю?
Мур уставился в землю, словно ему было трудно встретиться с Хитом взглядом. Друзья как-то говорили шерифу, что когда он впадает в ярость, его глаза темнеют, превращаются из голубых в абсолютно черные. А в данный момент Хит был не на шутку взбешен. Он швырнул папку на капот, и от этого неожиданного звука помощник чуть не подпрыгнул.
— Ты включил мигалку и врубил сирену, а парень запаниковал и нажал на газ. — Голос Хита был холоден, как лед. — Ты пустился в погоню, но в надежде оторваться от тебя тот еще прибавил скорость. А дальше… на крутом повороте он не справился с управлением.
С нарочито бесстрастным выражением лица Мур наконец решился поднять глаза.
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
— Не понимаешь? Как бы не так! Сколько раз я тебе говорил: не ввязывайся в погоню на высоких скоростях, когда подозреваемый — юнец под градусом? Если ты попытался прижать его к обочине, а он не послушался и дал деру, совершенно очевидно: что ни делай — водитель не остановится. В этой ситуации самое безопасное — поотстать, чтобы и он снизил скорость. Погоня ничего не дает.