-Это же кверкс,- тихим голосом произнес отец.
И Франек сразу вспомнил жуткие рассказы об огромных чудовищах, изредка совершающих набеги на фронтир, где расположены маленькие деревни. Ничто и никто не мог спастись от этих зверей. Их шкура не пробивалась никаким оружием, на них почти не действовало волшебство, и лишь очень сильные маги могли с большим трудом справиться с одним таким существам. Укус их змей был смертелен, ни одного противоядия не существовало. Спасало людей только то, что набеги этих существ, были крайне непродолжительными и, уничтожив, те поселение, которые, по их мнению, им мешали, кверксы исчезали вновь. Но проходили годы, перенесенные испытания забывались и вновь люди начинали селиться на заброшенных землях. И вот сейчас, похоже, наступает час расплаты для Липок.
-Франек,- таким же тихим голосом произнес отец,- кверксы придут за своим щенком, поэтому ты должен уйти, сейчас мы соберем тебе немного съестного, и ты уйдешь, и унесешь это отродье, иначе нас всех ждет гибель.
Во время его речи, краем глаза Франек уловил злорадный взгляд мачехи уже пришедшей в себя.
Прошел всего час и Франек с мешком за плечами и кверксом за пазухой, уныло плелся по заросшей лесной дороге в сторону фронтира. Он не оборачивался и поэтому не видел, что на дорогу вышел кузнец и молча смотрел, как уходит на съедение кверксам его единственный сын, первенец его любимой умершей жены. Когда Франек скрылся за поворотом дороги, он смахнул одинокую слезинку и зашел в дом, откуда послышались женские вопли, и звуки ударов.
-
Франек планировал идти без остановки до вечера, но разыгравшийся аппетит заставил его часа через четыре подумать о еде, поэтому он остановился у следов старого привала, разжег огнивом костерок и начал готовить немудреную похлебку, кверкса он выпустил на травку и тот, почти как настоящий щенок обнюхал все вокруг и, отбежав подальше, присел, и сделал большую лужу. Потом он подбежал к мешку вытащил оттуда с деловитым видом копченую кость и стал ее очень ловко обгрызать, так, что через пару минут от кости не осталось и следа, Франек, только поежился, вспомнив, как ночью эти зубки держали его палец. Он вновь посмотрел на кверкса, нет, ему не показалось, тот явно стал немного больше.
-Да, подумал он, если щенок так будет расти, где я ему найду столько еды, он и меня , пожалуй, съест?
Неожиданно в голове у него прозвучал тонкий обиженный голосок:
-Большой друг, Фани сам найдет себе пищу, и никогда не съест своего друга.
Франек оглянулся, никого вокруг не было.
-Интересно мне почудилось что ли?- подумал он.
-Ничего тебе не почудилось, это я, Фани с тобой говорю,- вновь прозвучало у него в голове. Франек в изумлении смотрел на кверкса:
-Так ты можешь говорить?- воскликнул он.
-А что тут такого, все существа умеют говорить, кто лучше, кто хуже. Но я еще совсем маленький, я очень мало знаю и к тому же я не говорю языком, как ты, а просто думаю, ты со мной можешь тоже так разговаривать - без звуков я тебя все равно услышу. Вот я вчера проснулся почему-то не в маминой теплой сумке, а у какого то дерева, и услышал, как ты плачешь, я подумал, что ты тоже потерялся, и решил тебя утешить, а ты меня засунул к себе в сумку и согрел. Теперь мы - настоящие друзья. А куда ты теперь идешь? Там будет вкусная еда?
Не знаю Фани, я хотел в лесу встретить твоих родителей отдать им тебя, и надеялся после этого остаться в живых. А еда она бегает в кустах и летает в воздухе, ты сам только что сказал, что сам найдешь себе пищу.
-Да, конечно найду, но если ее бы давали просто так, было бы гораздо лучше, -философски заключил свою речь щенок.
Пока они так болтали, болтушка в котелке Франека закипела, вот только кость, которую он планировал туда положить, уже покоилась у Фани в животике. Поэтому Франеку пришлось удовлетвориться болтушкой, половину которой опять сожрал щенок. И снова Франеку показалось, что Фани вырос и уже, пожалуй, не поместится у него за пазухой.
И действительно когда они снова двинулись в путь, кверкс за пазуху уже не влез. Но это никого не смутило, подросший котенок или котозмеёнок, сам бодро бежал по лесной дороге, то, обгоняя своего в путника, то, отставая от него, и вынюхивая, какие-то интересующие его вещи.
К вечеру они зашли уже в настоящий дикий лес. Высокие деревья шумели под сильным ветром, становилось темно и страшновато, было видно, что по дороге, по которой они шли, люди ходили нечасто. Она сильно заросла и больше напоминала узкую тропку. Около небольшого, звонко журчавшего ручейка, Франек решил остановиться на ночлег. Он опытной рукой сделал полог из веток, разжег костер, а Фани, куда то пропавший несколько минут назад, уже тащил к костру задавленного кролика. И вскоре, ободранная добыча аппетитно шкворчала над костром, а две пары глаз неотрывно следили за ней. Еда была разделена пополам, несмотря на мелкие размеры, аппетит у Фани был гигантский. После ужина они дружно захрапели, так, как Фани сообщил, что он все равно проснется, если что-то или кто-то появится поблизости. Утром Франек в изумлении глядел на своего подросшего питомца, тот напоминал домашнего кота, только размером с небольшую собаку, и вид у него был совсем несчастный:
-Мне надо срочно поесть, иначе я умру с голода,- заявил он Франеку и, исчез в лесной чаще. Пока маленьких кверкс носился по лесу в поисках добычи, Франек с удивлением разглядывал свои старые лапти, в которых из дырок вылезали пальцы.
-Интересно, - думал он,- я, что, начал так же расти, как и Фани?
Несмотря на размеры кверкс был хорошим охотником, и появился спустя полчаса еще с одним кроликом.
И тут же сообщил Франеку, что сам уже одного съел, но не откажется поесть и жареного. Поэтому Франек быстро разворошил угли и снова раздул огонь и, со слюной во рту, следил за процессом жарки. Фани между тем, тощую собаку не напоминал, а больше был похож на черный шарик, до того его раздуло от еды, и он на глазах увеличивался в размерах.
После такого сытного завтрака Франек решил еще полежать, потом Фани умчался в лес за какой-то бабочкой, и в этот момент за спиной Франека хрустнула ветка. Он обернулся, и его накрыла сеть из грубых веревок. Через несколько минут, он был вытащен из нее и посажен в небольшую клетку, стоявшую на повозке, которую вез большой ящер. Вот только ящер, когда Франека работорговцы стали загружать в клетку, явно заволновался, так что хозяевам на него даже пришлось прикрикнуть.
-Что твориться сегодня с Урлашем.- недовольно пробурчал старший из двоих охотников за рабами,- с утра уже крутится, как на сковородке.
Да ладно ты лучше посмотри, как нам повезло, паренек, прямо под заказ, - сказал второй,-сдадим его жрецам Веноса, они любят именно таким парнишкам кровь выпускать. Слушай Ромер, а может, попользуем мальца, все-таки баб уже месяца два не видели, а он вроде ничего.
-Ты, что Гамед совсем с ума в лесу сошел. Да жрецы если узнают, что мы им такого мальчишку подсунули, нас самих на жертвенник отправят, а так все же с деньгами будем.
-Да ладно Ромер, это я так, просто предложил, что жрецы могут разозлиться, я об этом не подумал, но пару золотых мы за него с них стрясем. Вот только надо ближайшую деревню обойти, он точно оттуда. Что только пацан у фронтира делает, непонятно, сбежал, может, от чего?
-Эй ты, бродяга, рассказывай, что здесь делаешь?- обратился один из них к Франеку.
-Меня отец выгнал вместе с моим кверксом,- сумрачно ответил Франек.
После его ответа оба бандита застыли, как статуи.
-Вот чего Урлаш то дергался,- наконец смог сказать один из них. И в этот момент на полянку выскочил Фани, вот только размером он был уже с большого волка, а в зубах держал оленью ногу.
-Сколько еды,- пронесся в голове Франека ликующий вопль Фани, и тот, бросив ногу, кинулся на людей.
Прошло около часа, на поляне так и лежала оленья нога, принесенная Фани в подарок Франеку, а от ездового ящера и рабовладельцев не оставалось ни крошки. Около повозки лежал огромный зверь длиной метра три с эбонитово-черной кожей. На его мохнатой шее извивались два десятка змей, они издалека казались черной гривой, шевелящейся от ветра, длинный хвост с черной кисточкой на конце бешено колотил по туловищу. Крепкий юноша лет пятнадцати снова раздувал костер, чтобы зажарить оленину и поучающим тоном говорил зверю: