Но - постановления-постановлениями, а крестьяне реагировали на перегибы, что называется, "не отходя от кассы" - резали скот, выходили из колхозов, да и кулаки прикладывали свою руку - были случаи, когда они входили в колхоз и потом агитацией разваливали его изнутри. И Советская власть вынужденно относилась к таким случаям пока в общем спокойно - камней преткновения хватало и без этого. Разве что убийства колхозных активистов, явная порча имущества и поджоги наказывались самым строгим образом, и высылка с Сибирь была наилучшим для кулаков выходом - ведь за слова "Как течет вода в речке, будет кровь течь с колхозников" - надо отвечать. Они и отвечали. Да и основной массе кулаков было просто западло идти в колхозы - как они порой говорили - "Лучше все побить, поломать, чем идти с бедняками в колхоз". Но против таких высказываний мер пока не принималось - середняки с землей от двух до десяти гектаров составляли шестьдесят процентов крестьянства, и они не спешили ни вступать в колхозы, ни выступать против них - "крепкие хозяйственники" выжидали. Еще бы - веками тут насаждалась и культивировалась единоличная обработка земли, хутор был мерилом достатка и успешности, и люди не хотели просто так отказываться от своих, пусть порой и скромных, достижений - общинный коллективизм, свойственный населению центральных районов России, здесь не играл значительной роли в деле коллективизации. А Советская власть не хотела настроить против себя эту массу, особенно в преддверии войны - она старалась действовать все-таки пряником - помимо передачи земли и скота прежде всего колхозам, организации МТС, на это была настроена и налоговая система.
В это время преобладали налоги в виде натурального продукта, то есть они большей частью взимались зерном, молоком, мясом, а не деньгами. Уже в тридцать пятом году средняя урожайность ржи и ячменя достигла здесь семи-девяти, в некоторые годы - и десяти центнеров с гектара, причем она поднималась до таких величин прежде всего за счет крупных латифундий, где понемногу внедрялась передовая агротехника. А в малоземельных хозяйствах урожайность могла быть и шесть центнеров. Правда, с учетом переходных процессов последних двух лет и особенностей их климата, урожайность тут просела, составив шесть-семь центнеров. Вот с этой величины колхозники и выплачивали налоги, причем система была довольно замысловатой, подталкивающей крестьян к коллективизации и механизации.
Так, для продвижения услуг МТС нормы для артелей, обслуживаемых МТС, были снижены на пятнадцать процентов. Но за вспашку колхозы тоже платили, только МТСам - 50-70 килограммов зерном или 500-700 килограммов картофеля за вспаханный гектар - в зависимости от типа почвы. За другие работы брали поменьше. При этом для единоличников стоимость была выше на тридцать процентов - еще один стимул вступать в колхозы.
Обязательные поставки по мясу для единоличников зависели от земельного надела и были от двадцати килограммов мяса для хозяйств с пашней до двух гектаров и до трехсот килограммов при пашне более двадцати пяти гектаров. Для дворов, вступивших в колхоз, устанавливалась единая норма в пятнадцать килограммов. То же и по молоку - единоличники сдавали по сто литров молока в год с одной коровы, колхозники - по пятьдесят пять.
Обязательные поставки государству по зерну для колхозов, обслуживающихся в МТС, составляли сто килограммов с гектара пашни, не обслуживающихся - сто пятнадцать, а для единоличников - все сто семьдесят пять килограммов с гектара. После выполнения обязательных поставок надо было еще расплатиться за услуги МТС, засыпать семенной фонд, фуражный, раздать зерно на заработанные колхозниками трудодни - ну а оставшееся можно продать на рынке, выручив живые деньги. Хотя порой даже на трудодень выходило менее килограмма, так что до продажи на рынке дело и вовсе не доходило.
Но это по колхозам. С кулаками же продолжали "воевать". Так, на начало сорок первого года в Западной Белоруссии было тридцать семь тысяч кулацких хозяйств, которые владели почти двадцатью процентами пашни. С сорок первого их начали прижимать уже усиленно. Во-первых, предполагалось резко увеличить нормы поставок зерна - до 240 килограммов, картофеля - 200 килограммов с гектара, мяса - 200 килограммов, тоже с гектара (а это вилы). Во-вторых, были введены предельные нормы землепользования в 10, 12 или 15 гектаров, в зависимости от местных условий. В итоге у 28 тысяч дворов обрезали 240 тысяч гектаров, которые переходили в государственный земельный фонд, а уже из него - малоземельным крестьянам или колхозам. В общем, тут нам подложили хорошую такую свинью - недовольных хватало.
Но по сравнению с немцами даже советские налоги на кулаков и перераспределения земель выглядели привлекательно. Уж про расстрелы активистов и евреев я молчу. Немцы стали восстанавливать поместья, возвращая туда в том числе польских помещиков, сбежавших или выехавших в тридцать девятом на запад. Более того - они начали завозить туда и немецких, и даже голландских колонистов. Когда мы сделали бросок на запад и затем на север, нам попалось несколько десятков таких, и когда я узнал про голландцев, я даже не сразу понял:
- Голландцы ... ?
- Голландцы.
- WTF ? То есть - ЧЗХ ?
- Что ?
- Что за хрень ? какие нафиг голландцы ?
- Из Голландии ...
- лядь ... они-то тут откуда ?
- Ну, тоже арийцы, да эти еще из голландских фашистов.
- Все ?
- Не все, но есть, как Вы говорите, и отмороженные, с десяток.
- А всего сколько ?
- Да с полсотни семей будет ... Что с ними делать ?
- Ну, отморозков - на карьеры, остальных ... да пусть хоть голландскому наших обучают ... О! Направим их в совхозы ! Поднимать наше сельское хозяйство. Точно ! Обмен передовым опытом ! Только обставьте это как обмен между трудовым крестьянством ... и этим настрого скажите, чтобы выдавали себя за насильно перемещенных лиц ... а то еще наши порвут. А разговаривать-то с ними как ?
- Почти все знают немецкий.
- А ну вот. Тогда - для обмена опытом, обучения наших немецкому и изучению русского языка. Приставьте к ним владеющих языком, хотя бы на бытовом уровне, ну и словари подыщите - хотя бы по сельскохозяйственной тематике ... а то как они будут опыт-то передавать ?
- Сделаем.
- Да, и в комсомол кого-нибудь потолковее примите - человек десять. Ну и в партию - если кто-то себя зарекомендует.
- Сделаем.
В общем, немцы собирались обживаться на нашей земле всерьез и надолго, для чего начали организовывать крупноземельные хозяйства, естественно, отрезая землю у наших крестьян. Нашим крестьянам такое, конечно же, не нравилось. Не нравились им и немецкие налоги. Так, немцы установили натуральный налог в 3--4 центнера зерна с гектара, 350 литров молока с каждой коровы, 100 килограммов свинины с одного двора, 35 яиц от каждой курицы, 6 килограммов птицы со двора, 1,5 килограмма шерсти с каждой овцы. Кроме основных взимался подушный налог - в среднем 100 рублей на человека. И это помимо реквизиций. Например, к началу сентября 1941 года оккупанты забрали у крестьян Брестского гебита около 4,5 тысяч тонн зерна, 3 тысячи голов крупного рогатого скота, 4,6 тысяч голов свиней и овец.
На этом фоне налоги, установленные советской властью, выглядели уже не такими уж и большими, тем более что немецкие фактически обрекали на голод малоземельных крестьян, которых будет становиться все больше - рабочий скот ведь тоже конфисковывали со свистом, соответственно, землю обрабатывать будет нечем, и крестьянам будет оставаться еще меньше продуктов. Но это прочувствуется только со временем - сейчас все еще только пытались свыкнуться с новой властью. Ну, из тех, кто сразу же не ушел в партизаны.
Так что нам надо было попытаться в своей налоговой политике выглядеть получше хотя бы немцев - выглядеть лучше советской власти, с учетом военного времени, мы даже не надеялись.