- Отныне ваш народ свободен от плена падшего бога и его слуг. И я от имени своей империи Гардарики хочу предложить вам и вашему народу союз.
Огромный воин помолчал немного, пытаясь понять, откуда неизвестный полководец знает язык занов. Но, приняв это как данное, ибо только невероятный воин может одолеть бога, он развернулся к своим воинам и, подняв высоко топор, закричал, подобно пещерному льву.
Все до единого воины закричали в ответ, подняв к небу своё оружие. На кораблях воины насторожились, уцелевшие маги были готовы ударить всем, что есть, по мелким кораблям варваров. Но ни единый воин с драккаров не собирался сражаться. Они приняли, как равных, императора Белого Волка и его верных последователей.
Глеб же, скрывая довольную улыбку, подумал: "Первый шаг выполнен. Переходим ко второму".
Глава 2.
Отступление
За прошедшие два с небольшим года с момента заключения союза Гардарики и Мирелийского Каганата, оба государства серьёзно изменились. И если изменения Гардарики можно описать одной фразой - хижина превратилась во дворец, - то в Каганате всё было не так кардинально.
Впервые за многие десятилетия никто в степном государстве не испытывал нужды в металле, а особенно в оружии. Цена на хороший меч упала в четыре раза, арсеналы любого уважающего себя хана ломились от смертоносного железа, а гардариканские купцы везли домой трещавшие от золота и серебра кошельки, а некоторые и целые сундуки.
Естественно, купцы тратили деньги на собственный бизнес, и когда цена на металл упала, они продолжали искать новые выгодные товары для сбыта на новом рынке. Да и купить всегда востребованной провизии, которую Гардарика не в состоянии производить в достаточном количестве, они были рады.
От этого Мирелийский Каганат вступил в эру процветания. Нищих стало намного меньше, жители даже самого низкого происхождения получали хорошую работу на десятках и сотнях предприятий, открываемых под протекцией самого императора в большинстве и влиятельных гардариканских торговцев в остальном.
Благодаря огромным вливаниям средств из Гардарики в союзный Каганат, оба государства значительно выигрывали. Гардарика развивала торговые связи и наращивала товарооборот, от чего уже начали возникать стихийные торговые города, а в покорённых землях никто даже не думал о мятеже. Все жили намного лучше.
В Каганате всё было несколько сложнее. Народ очень медленно выползал из нищенства, совсем немного больше людей могли позволить себе что-либо, кроме самого необходимого. А вот элита степи, все ханы: от самых мелких, до больших ханов и самого Кагана - стремительно богатели. По всему Каганату, чьи территории расширились почти вдвое, не говоря уж о платящих дань землях, как грибы росли дворцы.
Среди всего этого благополучия лишь один единственный аристократ, чьё влияние в скором времени может превысить влияние самого Кагана, совершенно не думал о деньгах. Он, точнее, она жила в своих покоях во дворце под охраной двадцати воинов из числа самого сильного соединения в мире, гвардии Его Величества императора Глеба Белого Волка, воспитывая подрастающего наследника двух держав.
Дерентер, дворец Кагана, личные покои наследницы Каганата, Айанна Белый Волк вместе с первым княжичем гардариканским Святославом Белым Волком.
Молодая девушка, даже после рождения ребёнка не утратившая своей уникальной красоты, находилась в специально обустроенной для ребёнка большой комнате своих покоев, играясь с маленьким мальчиком, как две капли воды похожим на своего отца. Маленький мальчик, смотревший на мир синими, как небо, глазами, увлечённо переставлял на полу десятки деревянных фигурок маленьких солдат, вырезанных специально нанятыми резчиками.
В коллекции полуторагодовалого княжича было уже несколько сотен фигурок, среди которых были представители практически всех армий мира. И низкорослые гномы, и статные пушистые зверолюды, и стремительные степняки, и суровые орки, и незнакомые никому воины в больших шерстяных одеждах с массивными секирами, которых заказывал сам Глеб. Но элитой деревянной армии были высокие, покрашенные в чёрные цвета воины на могучих вороных конях.
Гвардию Гардарики уважали все, и никто не осмелился бы поспорить. Особенно после того, как Глеб громил во время восточных войн сильнейшие войска, часто даже не используя хитроумных планов, которыми он прославился и заслужил уважение, и разбивая врагов лобовой атакой своей конницы. Многие ханы сражались бок о бок с величами и даже самим императором гардариканским и, по возвращении из походов, рассказывали небылицы о непобедимых воинах, которые, как уверенно считали степняки, вели свой род от древнего бога войны Велиарда. Даже схожесть имени бога и народа воинов воспринималась, как знак.
Сами величи относились к слухам о них самих весьма нейтрально. Абсолютно всех воинов этого народа, не считая погрузившихся в политику высших офицеров, волновала лишь судьба человека и их народа. А там пусть хоть как обзывают, лишь бы зла не помышляли.
Айанна сидела рядом с маленьким сыном, подыгрывая в его любимых военных играх. Она, выросшая в окружении потомственных степных воинов, многое знала о военном деле и легко обыгрывала сына, но тот только веселился и не успокаивался, пока на поле игры не останутся только его солдатики.
Самой Айанне эти игры только помогали. Увлекающийся мальчик, который ещё не умел говорить, в этих играх учил счёт. Если мама просила сына дать хоть семнадцать, хоть тридцать каких-то фигурок, мальчик без ошибки это делал. Правда, молодая девушка считала, что стремления мужа научить сына математике и грамматике на уровне, с которым не сравнится ни один аристократ, совершенно бессмысленны, но спорить с ним не решалась. Она давно для себя решила, что если её сын будет расти так, как хочет Глеб, то в будущем Святослав станет достойной сменой отцу.
Да, имя сыну император тоже выбирал сам. Он моментально отверг все степные имена, не стал слушать своих ближайших советников, которые для него стали частью семьи и которые считали святым долгом принять участие в жизни первого рождённого на Лайдайе человека, наследника уважаемого императора. Когда имя наследника было всеобщеобъявленным, уже в домашних условиях Глеб рассказал историю о полководце из своего мира, который был талантливейшим полководцем, разрушившим одну из сильнейших империй того времени и заставивший сильнейшую платить дань. Каган, Айанна и другие аристократы, узнавшие об этой истории, тут же одобрили имя. Ещё бы - для жителей степи нет ценнее ничего войны, и талантливые военачальники здесь богоподобны.
Играя со своим сыном под молчаливым и зачастую незаметным присутствием двадцати величей, она смотрела в так похожее на отцовское лицо сына и тяжело вздыхала. Её муж, которого она полюбила с самой первой встречи, очень редко бывал дома. Под домом Айанна воспринимала только дворец в Дерентере, ибо только здесь с сыном она жила и почти никогда не была даже в большом городе Карстен, уже год известным как столица Гардарики.
С мужем императрица виделась хорошо если раз в месяц, и то не больше дня. Возможно, и их сын бы забыл, как выглядит отец, если бы его лицо не было повсюду на новомодных картинах, изображавших победоносные битвы Мирелийского Каганата и Гардарики против врагов. Что самое интересно, на всех картинах был чётко и хорошо различимо изображён лишь один воин - Глеб Белый Волк. Да и портретов много висело даже в коридорах и галереях дворца Кагана, а не только в покоях Айанны. Да и на любой золотой или серебряной монетке, напечатанной на монетных дворах Гардарики, был хорошо узнаваемый профиль.
Муж навестил свою любимую жену совсем недавно, несколько дней назад, и пробыл во дворце небывалых три дня. Не смотря на бодрое настроение Глеба и его улыбчивые обещания скоро вновь навестить семью, Айанна переживала. За последний год муж ни разу не был так долго с семьёй, поэтому девушка насторожилась.