– Вы кто? – позволил я себе засомневаться.
– Это он, это он, Электронный почтальон! – с выражением продекламировала девушка слышанные мной ранее слова, но с неким новым смыслом, суть которого я уловил позже.
Я открыл дверь, она, следуя инструкции, вдолбленной в голову менеджером-карнегианцем, глупо, натянуто улыбалась.
– Вам электронное письмо. Получите, распишитесь, – с фальшивой радостью сообщила она, протягивая мне большой белый конверт форматом А4, в котором находилась толстая пачка бумаги. На нём красовалась надпись:
Кому: [email protected]
Тема: ответ о себе, типа откровение.
От кого: сам_знаешь@электронная_почта.ру
– От кого письмо? – не понял я.
– Там же написано: «Сам знаешь от кого». Вы что, читать не умеете, дядя? – Похоже, я её начал доставать, и она перестала быть корректной.
– А откуда у вас мой адрес домашний?
– А при чём тут адрес? Ты чё, дядя? Это электронное письмо, тут адрес ни при чём. Ты пароль набираешь, и письмо доставляется, – она уже говорила со мной, как с полным идиотом, в открытую. – Расписывайся давай скорей, и я отключусь уже! Достал! – повысила она голос.
Я бы мог это расценить как наезд, если бы она не была так юна и невысока.
Я поставил закорючку в виде креста на чистом, разли- нованном вручную клочке бумаги и стал разглядывать конверт. Это же формальность – расписываться… Но если письмо электронное и провайдер мой пароль знает, при чём тут подпись?..
– А-а, собственно, при чём тут… – начал спрашивать я почтальона и осёкся. Её уже не было. Исчезла… или просто тихо ушла.
Вернувшись с письмом к компьютеру, я обратил внимание на то, что программа сообщала мне об успешно выполненной операции приёма писем. Я открыл последнее, четвёртое письмо, с которым у меня была задержка. Оно оказалось пустым. Посмотрев на отправителя, я увидел ещё раз надпись:
Кому: [email protected]
Тема: ответ о себе, типа откровение.
От кого: сам_знаешь@электронная_почта.ру
Белый вакуум в графе программы, где обычно располагается текст послания, был какой-то особенный… особенно выбеленный… Есть получатель: мой e-mail, есть тема и адрес отправителя, но нет самого письма. Его не было в компьютере, там, где оно должно быть, но, вопреки здравому смыслу, в данный момент это письмо я держал в руках… Оно пришло… «Письмо пришло», промелькнула Мысль… Оно было и в то же время его не было там, где оно должно было быть. Так не бывает… По спине, в два приёма, на манер приливной волны, пробежало стадо насекомых – сверху вниз и обратно… за долю секунды они успели устроить себе полноценную жизнь… По пути обратно несколько микроскопических мурашек превратились в больших кубинских тараканов с не характерной для них яркой, играющей колером расцветкой, которые, используя шею в качестве моста, заползли мне в голову. Так там и остались… Большие и цветные в крапинку… Теперь мне стало ясно, откуда берутся тараканы в голове, и путь, которым они туда попадают. И, хочу сказать, я понял, что на самом деле – это кайф. Раньше я некоторых вещей не догонял, а теперь чувствую: я своим умом проник во все дыры. У меня возникло ощущение, что сейчас я узнаю то, в чём не хотел себе признаваться.
И меня вот ещё на какую думку прошибает, я так и не понял до сих пор, он это письмо написал здесь или уже там. Если здесь, то как он знал всё это? А если там, то как это сюда попало? И кто всё это распечатал и в конверт положил? И вообще, а был ли мальчик-то?.. или, вернее, девочка эта – Электронный почтальон… была ли она? Хотя… почему нет? Тараканы же остались.
Вот это письмо:
Начало
>> Я был первым и единственным ребёнком в семье, моя мама, долго не парилась и, руководствуясь увиденной буквой во сне, дала мне имя. Папа, по его словам, сказал: «Твой ребёнок – называй, как хочешь», шутил он так. Детство было обычным для своего времени, хотя откуда я знаю, какое детство обычное, а какое нет. Мне своё не с чем сравнить – оно одно.
Мама дала мне всё это – Мир и имя. И огромное ей отдельное спасибо за то, что она никогда не грузила меня своей моралью и философией. Самое значимое, данное отцом, была не только фамилия. Он с малых моих лет давал своё ощущение мира, свою философию, он тоже не грузил меня ею, и огромное ему спасибо за это. Папа дал понять, что мораль можно иметь свою собственную. Возможно, основанную на общепринятой морали, а воз- можно – на основании своих собственных выводов, к которым мы приходим после увиденного вокруг, и так в течение всей своей жизни. Всё сводилось к тому, что «…можно хотеть что-то делать и делать это. Иногда можно хотеть и делать, а иногда нужно считаться с окружающей средой, и вообще, иногда делаешь не то, что хочешь, по разным причинам. Самое главное – стараться жить так, чтобы ты всегда мог делать то, что хочешь». Например, я – ребёнок, бегаю в метро и ору – ребёнок же. Подходит такая ущербная, пожилая пассажирка, такого питерско-интеллигентского вида. Ей, видимо, больше милиционера надо, который стоит рядом и ковыряет в носу средним пальцем.
– Почему ты кричишь, не кричи, – сказала мне закомплексованная старушка, поводив кривым пальцем у моего лица. Подходит папа, наклоняется ко мне:
– Скажи бабушке – хочу ору, хочу не ору, у меня есть желание такое, – сказал он с таким расчётом, чтобы и она, и милиционер слышали. Они не поняли. Главное, что я всё понимал – отец доступно объяснял.
Или вот ещё. Гуляем по Чистым прудам, на аллее стоит осиротевший ларёк, исполненный в виде сказочного домика. Закрыт. Всегда закрыт, наверное, забыли про него или хозяина убили, но ларёк не убирают – вписывается. Я спрашиваю папу: «А почему домик закрыли?» – Папа: «Ну, те, чей домик, подумали – наш домик, хотим – закроем, хотим—откроем. И закрыли. Хотят так».
Мне три года, а всё понятно. Хотят так. Яркие детские воспоминания… Самое банальное, что я помню, он водил меня паровозики смотреть на вокзал и в зоопарк с его запертыми животными. Это сейчас что-то кажется банальным, но тогда интересно было. Причём это я только сейчас понимаю.
Отец всегда вопросы ставил так, чтобы я выбор делал, между тем-то и тем-то. Он говорил: «Если есть выбор – делай его. Даже если тебе не важно персиковый сок или абрикосовый, когда ты просто пить хочешь. Выбери персиковый, например. Даже если не важно тебе – сам выбери».
Я рос и имел возможность свободного выбора, и наблюдать, и ощущать не диктатуру со стороны родителей, и возможность развиваться самому, и впитывать то новое-новое, что не способны понять взрослые, которые уже другое поколение, в силу тех простых причин, что выросли они и сформировались в другое время. И потом я понял, как ужасно все вокруг испорчены сгнившей моралью, вдолбленной им родителями в детстве, которую им, в свою очередь, вдолбили их родители.
Ещё я странно, по мнению мамы, относился к воде и газу. Я всё выключал. Мама говорила: «Что это ты всё экономишь, экономный ты наш». А папа фишку просёк и говорил, что «это наш сын не экономит, а сохраняет природные ресурсы. Значит, у него глобальное мировоззрение и внешняя психология». Он всё правиль- но говорил, я всё выключал не потому, что денег жалко, а потому, что воду пресную жалко было и газ. Как-то мою глобальность папа уж очень одобрял. Ему также очень нравились мои желания. Он приводил простой пример. Если детей спросить про их желания или чего они хотят, то можно услышать, что они хотят конфет или велосипед, то есть что-то конкретное и материальное. А я на этот вопрос отвечал всегда разное и абстрактное. Например:
«В радугу попасть и чтоб все дети жили счастливо, и чтоб никому холодно не было никогда, и чтоб никому больно не было». По его мнению, это говорило о моём творческом мышлении и глобальном масштабе. Я часто видел его реакцию на разные события – он спрашивал себя: «Куда всё движется?». «Спасать надо этот Мир», – говорил он мне. Отец часто извинялся за весь Мир: «Видишь, сынок, как всё вокруг небезупречно. Ты уж извини». Он всё на себя проецировал, все мировые проблемы. Я его прощал всегда. Ещё я тогда думал: почему это люди вообще дерутся и бьют друг друга. Драка из-за чего? Люди ссорятся из-за слов или поступков. Но по- ведением человека руководит его мозг. А почему бьют в челюсть? или по ноге? Виноваты Мысли и Поступки… Правильное выражение: За слова надо отвечать. Отвечать – значит, сесть напротив друг друга и поговорить, выяснить при помощи слов, кто в чём неправ. Но это выражение потом извратили, они считали, что отвечать – значит, быть побитым или убитым. Неправильно это.