Миссис Бенсон почему-то не жаловала кулинарные книги, а пользовалась толстой ученической тетрадью, куда записывала рецепты, полученные от многочисленных приятельниц и знакомых. Джейн тоже обзавелась заветной тетрадочкой.
Симон отложил нож и вилку, разлил вино по бокалам и поднял свой, призывая сотрапезницу сделать то же самое.
— За вас, Элизабет! Рад встрече с вами… — Заметив, что хозяйка едва пригубила, он посоветовал: — Пейте, вино взбодрит вас. Когда вы меня увидели, у вас был такой вид, будто вы вот-вот упадете в обморок.
— Я была потрясена открытием, что Симона оказалась Симоном, — смущенно оправдывалась девушка.
Она осушила бокал. Вкусное вино. Бет внимательно посмотрела на этикетку и обомлела: это было вино из ежевики. Сердце девушки часто забилось от воспоминаний, но мало-помалу она успокоилась. Бетти хотела было встать, чтобы отнести тарелки в раковину, но Симон опередил ее, сказав, что теперь его очередь хозяйничать.
Усевшись за стол, он вновь наполнил бокалы. Элизабет задумалась: какой это по счету: третий? четвертый? Впрочем, не все ли равно? Однако она ведет себя невежливо. Что там рассказывает гость? Надо же, у него, оказывается, четыре сестры, все замужем и имеют детей.
— Удивительно, что я вырос таким мягким, — насмешливо продолжал он. — Вы не поверите, как они меня задирали.
— Нет, не поверю, — с мрачной готовностью согласилась Бетти. — По-моему, вас избаловали.
— Ничего подобного, — строптиво возразил Симон.
— Как они отнеслись к вашей инициативе найти в Штатах родственников?
— О, пришли в восторг. Честно говоря, они даже заключили пари, что я вернусь отсюда с…
— С чем? — спросила Элизабет, заинтригованная не столько многозначительной паузой, сколько загадочным выражением лица дальнего родственника.
— С женой-американкой, — вкрадчиво ответил Симон, и она по голосу поняла, что он чего-то недоговаривает.
Но коварное вино сделало свое дело, и Бетти, расслабившись и философски решив не утруждать себя лишними проблемами, позволила улетучиться возникшему смутному подозрению.
— Так поступил мой предок, первым из Бенсонов ступивший на аргентинскую землю. Теперь уже никто не помнит, почему его потянуло с насиженного места. Пращур долго мыкался, а потом ему повезло: один из фермеров взял его к себе на работу. Отработав лет десять, мой предок вернулся в Штаты.
— Чтобы жениться? — завороженная рассказом, спросила Бетти.
Но Симон, казалось, утратил всякий интерес к романтической истории.
— Мне понравилась пицца. А еще есть?
— Да, сейчас принесу. — Она встала, но ноги были ватными и непослушными, все плыло перед глазами, и ей пришлось поспешно сесть.
— Что случилось?
— Вино, я выпила слишком много… Оно очень коварное, — бормотала Бетти.
Глаза слипались. Хорошо бы сейчас выпить пару чашек крепкого кофе, чтобы прийти в себя.
— Думаю, вам лучше сесть к плите, — посоветовал Симон, сочувственно глядя на нее.
— Нет, не к огню, — заплетающимся языком пробормотала Бетти. — На свежий воздух.
— В такую погоду?! Вы шутите!
— Надо подкинуть дров. — Она повторила попытку встать на ноги.
— Предоставьте это мне. Эй, вы слышали, что я сказал? — Ей показалось, что в голосе мужчины прозвучало больше насмешки, чем заботы.
Он поднял ее на руки и перенес в одно из кресел напротив плиты. Затуманенное сознание Бетти отметило смуглость лица, шеи Симона. В голову пришла фривольная мысль: как красиво должно быть стройное оливковое тело, но девушка тут же устыдилась своей нескромности.
— Не слишком жарко? — донесся откуда-то голос Симона, и Бетти с трудом открыла глаза. Гость, оперевшись обеими руками на подлокотники кресла, склонился над ней.
Воротник рубашки был расстегнут, и Бетти мельком увидела волосы на мускулистой груди Симона. У нее непривычно засосало под ложечкой. Торс Бенджамина был гладким, кожа белой.