— Зак не отводил глаз от черной шелковистой змейки, спускающейся до самой талии. — Никогда не подстригайте их.
Она медленно подняла голову, удивленные зеленые глаза встретились с его глазами, отсвечивающими холодной сталью, и между ними словно пробежала электрическая искра.
— Валиас сказал… что вы согласны заплатить два миллиона за одну ночь со мной…
Зак как будто сжался, его высокие скулы залил яркий румянец.
— Вы, по-видимому, выпили больше, чем я думал.
— Кажется, я села в лужу, — растерянно пробормотала Эва.
— Я утоплю Валиаса в этой самой луже.
— Не надо, я пошутила…
— Но он-то не шутил! — Зак шагнул к двери, увлекая ее за собой.
— Это п-правда? — запинаясь, выговорила пораженная девушка.
— Думаете, я был бы сейчас здесь, не будь это правдой?
Он вывел ее через шумный вестибюль на улицу. Смятенный ум Эвы пытался осознать смысл его заявления. Зак Сфаэлос хотел близости с ней. Находил ее соблазнительной. То, что еще двадцать четыре часа назад ужаснуло и напугало бы Эву, сейчас завораживало.
У дверцы серебристого лимузина ожидал шофер. Эва забралась внутрь, скользнула вдоль обтянутого дорогой кожей сиденья. Но шикарный салон автомобиля не произвел на нее впечатления. Не думай о Трое, не думай о Трое, лихорадочно твердила она про себя.
— Но почему вы не… Я хотела сказать, вы никогда не показывали…
— Эва, я не томящийся от любви юнец. Я нахожу вас очень привлекательной физически. Это не зависит от моей воли.
— Физиология?
— Можно сказать и так, — сухо подтвердил Зак.
Вот и Трой испытывает то же самое к Абби? Но разве есть разница, что именно двигало им, — любовь, слепое влечение или примитивное желание, — все равно больнее, чем сейчас, ей уже не будет… Неужели только чувство вины заставило Троя выбежать вслед за ней на лестничную площадку? Перестань, перестань! — кричал внутри нее пронзительный голос. Все кончено! Смирись! Зак прав. Ты уже никогда не сможешь верить Трою.
— Вы считаете меня очень наивной, — пробормотала Эва, преодолевая охватившее ее смятение.
— Нет… но думаю, сейчас не время для подобного разговора.
— Я больше не верю в любовь.
Разве Трой не вел себя, как ведут влюбленные? Романтические открытки, постоянные телефонные звонки… Вчерашний вечер они провели вместе, держались за руки, улыбались друг другу… Он непревзойденный актер, а она слепая дурочка, не заметившая в нем никакой фальши.
— Вы не хотели бы сейчас отключиться и хорошенько выспаться? — с откровенной надеждой осведомился Зак.
— Очень, очень хотела бы, — сдавленно прошептала Эва.
Наступило многозначительное молчание, смысл которого она не могла понять. Наконец с губ ее спутника сорвался мрачный смешок.
— Я действительно не знал, что ваши чувства настолько глубоки.
Да, Эва не привыкла проявлять свои чувства. Она научилась этому еще в детстве. Но сегодня ее грубо вырвали из защитной раковины.
— Мне казалось, вы больше увлечены свадебной мишурой, всеми этими обойными и мебельными каталогами, образчиками тканей, открытками… — перечислял он язвительно, но с еле уловимым оттенком горечи.
— Я хотела иметь дом, который стал бы по-настоящему моим. Легко смеяться над тем, что вы имели всегда. — Эва бросила на Зака сердитый взгляд и снова отвернулась, но его образ продолжал стоять у нее перед глазами. Блестящие черные волосы, разлетающиеся брови, жесткие очертания носа и губ, холодный блеск глаз. Жестокость — вот подходящее слово. Он был бы замечательно красив, если бы не неприятный отпечаток подавляющего превосходства и непреклонной воли.
В висках у Эвы глухо стучало.
— Я даже не спросила вас, куда мы едем…
— Вы в полной безопасности.