Фриц ЛЕЙБЕР-младший
— Возможна ли встреча с мертвецом? — озадаченно повторил доктор Баллард. — Какое отношение это имеет к вашей лодыжке?
— Ничего такого я вам не говорила, — резко ответила Нэнси Сойер. — Я сказала: "Я приложила пузырь со льдом". Вы, должно быть, ослышались.
— Но… — начал было врач, затем быстро поправился. — Конечно, ослышался. Продолжайте, мисс Сойер.
Девушка помедлила. Она перевела взгляд на большое светлое окно и на сереющее небо за ним. Это была молодая женщина с выпуклыми глазами, узким подбородком, крепкими белыми зубами, рыжеватыми волосами и женственно-красивой, как у крольчихи фигурой, включавшей длинные изящные ноги, одна из которых без чулка лежала сейчас на стуле. Вокруг лодыжки образовалась твердая белая припухлость.
Доктор Баллард представлял собой человека среднего роста и возраста. с сильными, но мягкими руками. Он казался умным и преуспевающим, насколько можно было судить по его модно обставленному кабинету.
Больше и добавить-то нечего, — наконец прервала молчание девушка. — Я приложила пузырь со льдом, но опухоль не спадала. Поэтому Мардж заставила позвонить вам.
— Понимаю. Скажите. мисс Сойер, до этого лодыжка вас не беспокоила?
— Нет, я просто проснулась в испуге, потому что во сне что-то схватило меня за ногу; я протянула руку, коснулась лодыжки — обнаружила эту опухоль.
— А днем до этого лодыжка не болела? Или, может, она выглядела не совсем обычно?
— Нет.
— Тем не менее, когда вы проснулись, опухоль была?
— Именно такая, как сейчас.
— Не думаете ли вы, что могли подвернуть ногу во сне?
— Нет.
— И сейчас не ощущаете никакой боли?
— Нет, если не считать того, что я чувствую, как меня что-то плотно обхватило и, время от времени, сжимает посильнее.
— Вы когда-нибудь ходили во сне?
— Нет.
— Какие-нибудь аллергии?
— Нет.
— Нет ли у вас предположений — абсолютно любых — относительно того, с чем это может быть связано?
Нэнси снова стала смотреть в окно.
— У меня есть сестра-близнец, — сказала она через некоторое время изменившимся голосом. — Вернее, была. Она умерла больше года назад. — Нэнси быстро перевела взгляд на доктора Балларда. — Зачем об этом упоминаю? Это не может иметь никакого отношения к моей лодыжке. Бет умерла от апоплексического удара. — Возникла пауза. — Надеюсь, рентген покажет, в чем тут дело?
Доктор Баллард кивнул.
— Снимок скоро будет готов. Мисс Снайдер проявляет его.
— Мне можно пройтись по комнате? — спросила Нэнси, вставая.
— Конечно.
Нэнси подошла к окну, слегка хромая, и выглянула.
— У вас прекрасный вид из окна, видно полгорода, — заметила она. — А под нашим домом течет река. Хотя, мне кажется, что мы выше.
— Это двадцатый этаж, — сказал врач.
— А мы живем на двадцать третьем. Мне нравятся высокие здания. Будто летишь на самолете. Река проходит прямо под окнами, и я представляю, что лечу над водой.
Раздался тихий стук в дверь. Нэнси обернулась.
— Это снимок?
Врач, подойдя к двери, открыл ее.
— Это ваша подруга мисс Хадсон.
— Привет, Мардж, — окликнула ее Нэнси. — Входи.
В дверях стояла плотная девица с волосами песочного цвета.
— Подожду здесь, — ответила она. — Я подумала, что мы можем вместе пойти домой.
— Дорогая, как любезно с твоей стороны. Но, боюсь, мне надо будет еще немного задержаться.
— Это ничего. Как ты себя чувствуешь?
— Чудесно, дорогуша. Доктор только что сделал рентгеновский снимок, чтобы посмотреть, что там в моей шишке.
— Ну, я подожду в приемной. — Выходя, девушка чуть не столкнулась с женщиной в белом халате, которая и вручила доктору большой коричневый конверт.
Доктор Баллард обратился к Нэнси.
— Я только взгляну на снимок и сразу же вернусь.
— Вам звонил доктор Майерс, — сказала ему сестра, когда они двинулись к выходу. — Интересуется насчет сегодняшнего вечера. Не мог бы он подъехать сюда и отправиться вместе с вами?
— Когда он сможет сюда добраться?
— Говорит, примерно через полчаса.
— Передайте ему, что это будет великолепно, мисс Снайдер.
Дверь за ними закрылась. Минуты две Нэнси сидела спокойно. Затем резко дернулась и посмотрела на свою здоровую лодыжку. Нагнувшись, Нэнси обхватила ее рукой и сжала в порядке эксперимента. Стало больно.
Дверь с шумом распахнулась. Доктор Баллард, поспешно вбежав в кабинет, начал снова исследовать опухоль, мягко ощупывая ее контуры и одновременно засыпая Нэнси вопросами.
— Вы совершенно уверены, мисс Сойер, что до сегодняшней ночи не замечали здесь ничего особенного? Может быть, легкое изменение формы, или неприятные ощущения, стремление потереть лодыжку, или просто нежелание на нее смотреть? Припомните, пожалуйста.
Нэнси тревожно задумалась, но когда она заговорила, голос звучал уверенно.
— Нет, ничего такого. Доктор покачал головой.
— Очень хорошо. А теперь, мисс Сойер, насчет вашей сестры. Она была похожа на вас?
Нэнси взглянула на него.
— Почему вас это интересует? Скажите лучше, что видно на рентгеновском снимке?
— У меня есть серьезные причины спрашивать, я вам потом это объясню. Тогда же расскажу и о снимке. Хотя, если вас это тревожит, то в одном вы можете быть уверены: опухоль ни в коей мере не является злокачественной.
— Слава Богу, доктор.
— Но теперь о сестре.
— Вы действительно хотите знать?
— Да.
В голосе и поведении Нэнси стало заметно какое-то возбуждение.
— Что же, да, мы были одинаковыми. Нас всегда путали друг с другом. Внешне очень похожи, но внутренне… — Ее голос прервался.
В атмосфере кабинета произошла какая-то неуловимая перемена. Внезапно Нэнси продолжила:
— Доктор Баллард, мне хотелось бы рассказать вам о ней, рассказать такое, что я практически никому не рассказывала. Вы знаете, этой ночью мне снилась именно она. По сути дела, показалось, что Бет меня и схватила, когда снился этот кошмар. Что с вами, доктор Баллард?
Доктор, казалось, действительно переменился в лице, хотя в сумеречном свете это трудно было утверждать, и ответил, слегка запинаясь:
— Ничего, мисс Сойер. Пожалуйста, продолжайте.
Он слегка наклонился вперед и смотрел на нее, поставив локти на стол.
— Вы знаете, — медленно начала девушка, — обычно считается, что близнецы очень привязаны друг к другу. Если же люди слышат о близнецах, которые ненавидят друг друга, они полагают, что это выдумка писателей, стремящихся создать зловещий образ. Но в моем случае сущая правда и состояла в этом. Бет тиранила меня, ненавидела и… не стеснялась выражать свою ненависть физически. — Нэнси глубоко вздохнула. — Это началось, когда мы были детьми. Нисколько я помню, она всегда была госпожой, а я — рабыней. И если я досконально не выполняла ее приказания — а в некоторых случаях если и выполняла, — я всегда удостаивалась шлепка или щипка- Причем щипалась она далеко не как маленькая девочка. У Бет были необычайно сильные пальцы. Я их очень боялась.
Есть что-то ужасное, доктор Баллард, как одно человеческое существо может подчинить себе другое, сломать его волю, уничтожить его способность давать сдачу. Вы думаете, что жертве совсем нетрудно было бы спастись — вокруг столько людей, учителя и друзья, которым можно довериться, отец и мать, но вы будто скованы невидимыми цепями, и во рту у вас невидимая затычка. И весь этот ужас растет и растет, как в концлагере. Целый внутренний мир боли и страха. А на поверхности — что же, с виду все в порядке.
Потому что никто, естественно, не имел ни малейшего представления о том, что происходило между нами. Все думали, что мы очень любим друг друга. Особенно хвалили Бет за ее "солнечную веселость". А я, как полагали, была слегка "заторможена". О, как она вертелась и суетилась около меня, когда вокруг были люди! Хотя и тогда ухитрялась меня щипать украдкой — причем очень сильно, но я даже не моргала при этом. Более того… — Внезапно прервавшись, Нэнси сказала: — Мне кажется, что я не должна злоупотреблять вашим временем, доктор, рассказывая обо всех этих детских стычках. К тому же, насколько я знаю, у вас сегодня вечером встреча…