- Примерно так. Вначале самым сложным во всей процедуре нам показалась замена повреждённых позвонков. Дело в том, что с помощью капсулы восстановления мы уже пробовали приращивать другим пациентам такие органы, как печень, сердце, не говоря уже про различные конечности и кожу. Все эти методы лечения проходили вполне удачно, и было решено не медлить. После долгих дискуссий специалисты нашего центра пришли к выводу: будет проще, если мы заменим не отдельные позвонки, а весь позвоночный столб вместе с содержащимся в нём спинным мозгом. Так уж случилось, что после взрыва мсье Лавуазье был отброшен на выступающую балку, и поэтому повреждения спины были катастрофическими. Однако донор, из тела которого мы в конечном итоге изъяли неповреждённый позвоночник, погиб во время аварии почти мгновенно, при этом тело его оказалось гораздо... целее.
Конференция продолжалась ещё примерно час. В адрес Поля Этьена, официального представится Парижской медицинской академии, было задано множество вопросов, в том числе не очень удобных, с целью прояснить суть события, касательно аварии на буровой, случившейся два года назад. Трансляция заседания шла по всему земному шару, и миллионам людей во всём мире вскоре стало ясно: человечество действительно вплотную подошло к началу новой эпохи. Оптионные лучи, которые не так давно были отрыты во время экспериментов на огромном ускорителе частиц под Новосибирском, очень скоро помогут науке сделать сенсационный рывок в области медицины и здоровья.
В то время как большинство народа вскоре покинули огромный зал, и лишь несколько корреспондентов пытались поговорить с Полом с глазу на глаз, к нему неслышно подошел человек в длинной светло-серой тунике. Аккуратно перебив очередного представителя прессы, и представившись падре Себастьяном, тот поинтересовался:
- Скажите, мсье Этьен, А как чувствует себя сейчас господин Лавуазье?
Пол ранее уже видел в зале несколько представителей церкви и был готов к тому, что кто-то из них рано или поздно задаст ему свой вопрос. Тем более, что скрывать уже было совершенно нечего - всё, что можно, он рассказал во время только что прошедшей конференции. Однако сейчас, когда Пол в очередной раз постарался убедить всех в том, что с Жаном Лавуазье всё в порядке и тот идёт на поправку, священник задал уже совершено неожиданный вопрос:
- Скажите, а с какой личностью пострадавший себя идентифицирует? Не появилось ли в его поведении после операции чего-то такого, что выдавало бы в нём, скажем так, некоторых черт характера, не свойственным его... первоначальной личности.
На несколько секунд Поль Этьен онемел, словно потеряв способность говорить. Он внимательно оглядел тех, кто до сих пор его окружал, но увидел в их глазах только ещё более возросший интерес к своей персоне. Люди, похоже, сочли данный вопрос вполне уместным и теперь молча ждали ответа.
- Мы все пристально наблюдаем за нашим пациентом, и мне хотелось бы сказать, что... он ведёт себя, как самый настоящий Жан Лавуазье.
- А что говорят его родственники - не отступал священнослужитель.
- Дело в том... что мы пока не позволяем им контактировать с пациентом. Процедура восстановления ещё не завершена, больному нужно больше отдыхать. Преждевременный допуск членов семьи может навредить господину Лавуазье.
- Тогда как вы можете утверждать, что он остался прежней личностью?
Такой вопрос совсем не понравился Полю. Его и в обычной жизни всегда раздражали представители церкви, и вот теперь какой-то выскочка в рясе вдруг решил поиздеваться над его репутацией прямо на виду у корреспондентов мировых изданий. Конечно, Поль с самого начала понял, куда тот клонит, но постарался не вдаваться во всевозможные этические споры, оставив разговор в светском русле.
- Я думаю - с ноткой вызова отреагировал он - что не стоит сейчас переходить к проблемам религиозного плана, примешивая сюда то, чего никак с нашим делом связано быть не может. Полагаю, бедняга Лавуазье просто оказался счастливчиком, получив назад то, что у него было отнято в результате стечения обстоятельств.
Священник долго не отвечал, а затем снова спросил:
- Вы всерьёз считаете, что человек, это всего лишь набор органов и частей тела? Что никакой души не существует, а Бог - это всего лишь пережиток наших недалёких предков?
Поль Этьен не хотел спорить с падре Себастьяном. Он искренне считал, что просто делает свою работу, о чем, улыбнувшись своей искренней улыбкой, он тут же поспешил сообщить тем, кто до сих пор толпился вокруг него. После этого он вежливо откланялся, и направился к своей машине, припаркованной недалеко от входа в медицинский центр. Пора было ехать домой, чтобы, наконец, немного отдохнуть.
***
- Поль, ты невыносим - супруга Этьена Катрин тихо покачала своей белокурой головой и ласково улыбнулась - настолько невыносим, что если бы ты не являлся светилой мирового масштаба, то я давно убежала бы от тебя на другую сторону Ла-Манша.
Конечно же, она шутила. Поль знал об этом и не сердился на жену даже во время таких мелких идеологических споров. Он знал, что та искренне любит его, и до сих пор питает к нему самые нежные чувства хотя бы потому, что вместе они жили уже давно, с тех самых пор, когда Поль был студентом Сорбонны, а Катрин - являлась юной наследницей небольшого семейного кондитерского бизнеса. Тогда во времена коротких каникул Поль приезжал в маленький родной городок на юге Франции, и сидя на лавочке под яркими звездами в полночь, он ласково называл свою любимую девушку не иначе, чем "Моя сладкая". Уже в то время Поль совершенно не представлял себе жизни без неё.
- То есть ты считаешь, что подобные вопросы может позволить себе задавать кто угодно? - возмущённо негодовал мсье Этьен - Поверь, дорогая, мне и так пришлось выслушать много такого, от чего у меня до сих пор глаз дёргается!
- Ну, почему кто угодно? Ты ведь взъелся на священника, а они, если ты в курсе, обязаны задаваться подобными вопросами.
- Вот, тогда пусть и спорят между собой! - не унимался Поль - Пусть сидят в своих кельях и беседуют друг с другом по поводу участия в жизни людей неких высших сил, но не лезут в мир со своими дурацкими идеями!
Катрин всё равно не соглашалась с мужем. Она была по-своему мудрой женщиной и никогда не переступала той грани, после которой возможен бесповоротный разрыв в отношениях с близким человеком. Её юношеское воспитание имело отношение к церкви Примирительного прихода, где она даже пела несколько лет подряд, поэтому в глубине души она до сих пор не могла примириться с атеистической позицией супруга.
- Скажи - решила она подойти к разговору немного с другой позиции - а как ты сам бы оценил поведение мсье Лавуазье? Дело в том, что даже если не принимать во внимание религиозный аспект, можно ведь попробовать объяснить ситуацию с другой, например, исключительно медицинской точки зрения.
- Что ты имеешь в виду, дорогая? - развёл руками Поль, не очень-то желая продолжать разговор в подобном ключе.
- Я много раз читала о том, что иногда происходит с теми людьми, кому, например, пересаживают сердце.
- И что же ты читала?
- Что после пересадки и выздоровления у пациентов происходят некоторые изменения в их характере, или появляются какие-нибудь привычки, которые раньше им были не присущи. Если бы это были единичные случаи, тогда не стоило бы заострять на них внимание, но подобных историй в мировой медицинской практике описано много и они... заставляют задуматься. Мне, к примеру, интересно, что бы вдруг случилось, если бы после пересадки позвоночника больной очнулся и стал воспринимать себя не как Жан Лавуазье, а тот... другой человек, из тела которого тот позвоночник извлекли. Согласись, ведь не совсем понятно, что происходит во время подобных операций
Безусловно, Поль знал, о чём говорит его жена. Будучи ведущим хирургом, который оперировал в Центральном медицинском университете Франции, он имел огромную практику, в том числе и связанную с пересадкой органов. Однако в трансплантологии существовала целая масса малоизученных явлений. Новые технологии, связанные с недавно открытым оптионным излучением, позволили многократно продвинуть всю науку в целом, но впереди человечество всё ещё ожидала огромная куча исследований в данной области.