За этими словами последовал радостный и многообещающий вдох, возвещающий о намерении пересказать мне свою историю, начиная с сотворения Исконной магией светил. Любезно прервав их, я заикнулась:
- Э, милые воротцы, я с другого конца земли, на ногах не стою, вы бы подсказали лучше, где тут двор постоялый.
- Двор постоялый? Милсударыня, это захиревший и затерянный на просторах карты кусок земли. Здесь постоялых дворов нет, но живет в конце улицы, через четыре двора, староста наш, Митрофан Стефаныч, он вам в ночлеге, думаю, не откажет.
- Спасибо большое, приятно вам... э... моргать. И не скрипеть.
Махнув на прощанье рукой, я потянула за собой упирающегося Графа и разве что не забежала в деревеньку, получив по ягодицам захлопнувшимися створками.
- Извиняйте, сноровку растеряли.
Кособоко улыбнувшись, я облегченно вздохнула, шепнув фее:
- Говорящие ворота?! О! Не это ли четвертый двор?
Скрупулезно пересчитав, и убедившись, что мы не ошиблись, я оперлась на невысокий заборчик, решив не открывать калитку сразу. Мало ли, во дворе какая голодная собака, козел али их верный спутник злой дух - дворовой. Или, на худой конец, калитка тоже разговорчивой окажется. А ну как даст предупредительным разрядом пульсара по телу.
- Хозяйка! - крикнула я, невзирая на опускающуюся вечернюю тьму. Во дворе закудахтали куры - признак оживления. Сухая дверь домишка отворилась и на порог, вытирая руки о фартук, вышла дряхлая старушка. Она была невысокого роста, судя по талии, диетами себя не обременяла. Копна пшеничных, еще не тронутых основательной сединой волос выбивались из-под белой косыночки, завязанной на лбу двумя узлами.
- Кто енто в потемках бродить?
- Здравствуйте, пустите на ночлег путников? Не маньяки, не наемники, приличные эльфы! Заплатим.
- Путников? - она сверкнула в темноте зелеными очами и засеменила к калитке, - отчего же не пустить-то, проходите, проходите. Лошадку вашную в конюшню отведу-с, сударыня. Сенца положу шмат. У нас енто все по-простому, правда. Вы в дом-то заходяйте, заходяйте, там никого, не пужайтесь.
Подивившись живости упитанной старушки, я зашла в дом, оставив сапоги в сенях. Приятно пахнуло деревенским домом - теплом, деревом, пирогами и парным молоком. Задорно мяукнув, об мои ноги потерлась черная кошка, одаренная богатой густой шерстью в разгаре линьки... В комнатку вел половичок в полосочку, сотканный, вероятно, вручную хозяйкой. Отодвинув занавеску, я прошла внутрь и уселась на старенький диванчик, угодив прямо в дырку, продавленную попами предыдущих седоков.
Через несколько минут явилась и хозяйка и принесла вязанку дров, чтобы подкинуть в печь. Убедив ее, что нам тепло и без добавки, я улыбнулась:
- Вы бы нас на ночлег определили, нам рано вставать.
- Да куда ж торопиться-то? - улыбнулась она, оголив гнилые зубки. - Посидим, покалякаем. Я специально для вас наливочку открою. Черешневую, со смородинкой!
Нехотя позволив себя уговорить, я уселась за столом, аккуратно застеленным простой белой скатертью, окаймленной пышной бахромой, и принялась за обе щеки вкушать домашние пироги с мясом, ливером и яйцом. Яйца, с недавних пор, меня больше не пугали...
- Наконец-то вы явились, - пропела она, любуясь, как ее стряпня пропадает в недрах моего желудка. От неожиданности рассыпав часть прожеванного, но не проглоченного по скатерти, я решилась уточнить:
- А кого вы ждали?
- Вас, конечно! Невмоготу жить нонче в Оках стало. За околицу выйти боязно. Вон - давеча Пилигрим Митрофанович, староста наш, вышел... и не вернулся.
- Митрофан Стефаныч, вы хотели сказать?
- Ну да. Староста, а балбес-балбесом...
Все-таки подавившись, я, молча, костерила себя за прогулянные в детстве уроки математики, но перебивать старушку не решалась.
- А дочь евойная! Пошла следом за батькой. Вернулась, говорит, сидит в лесу, в пещере, тварь злобная-презлобная. Рычит на всех, огнем пышет, глазишшами из темноты сверкает. А на свет еть не кажется! Боится света-то белого! Упырь там поселился, вот вам крест! Ходили священники пещеру освящать. Ну... как ходили. Дошли до леса, посмотрели, поплевали, да так и развернулися, не решася туды зайтить. Не больно-то хочется сгинуть в пасти ентого монстра. Тогда дочь евойная снова решилася за батькой отправиться. Да еть только нашли ее через три дня. На сосне да беременную! Так что вся надежда на вас нонче!
- Жутко не хочется вас расстраивать, хозяюшка, но мы тут проездом по чистой случайности.
- Говорила же, надо было трактом ехать, - послышалось над ухом какое-то маловразумительное жужжание.
- Как енто не вас, ежели токмо перед вами вороты распахнулись? - удивилась она, отмахнувшись от моих слов, как от небывалой чепухи.
- Так я их хорошо попросила!
- А, - она расплылась в довольной улыбке. - Вы по поводу гонорара тревожитеся? Так не надобно. Родственнички старосты за избавление деревеньки от этого злыдня плату немалую заготовили. Давно мы уже в Орден магов отряжали просьбы, да все они чудодея нам не присылали. А тут, вы заявилися. Итак вижуть - ведьма. Спасение наше! - она так просияла, что мне стало стыдно отказать в оказании такой маленькой услуги как усекновение упыря, особенно за немаленький гонорар и учитывая, что мы и без того сэкономили два дня пути, завернув в деревеньку. Но опытный чудодей для начала должен поломаться, чтобы набить себе цену, потому я просияла в ответ:
- Ну ладно. Уговорили. Посплю сегодня, а завтра покажете, где монстр ваш обитает.
- Так еть он днем не кажет лик на свет!
- Уж мне покажет, можете поверить! - пообещала я, следуя за старухой.
- Тогда ложитесь, правды в ногах нет...
Комнатку мне выделили добротную - кровать да шкаф. Три на три, но спать можно - все не открытое небо. Кинув куртку на спинку кровати, я упала прямо на одеяло и отдалась сну. Да, давненько я уже не путешествовала и так не уставала. Это вам не перины из тончайшего пуха Бербетовых деток. Редкая птица нынче в Эсаиле. Ее пух признан самым мягким, гипоалергенным и, разумеется, ценным. В Дивной книге редких существ, меж прочим, потому добывается исключительно для нужд царской семьи. Правда, недавно увидела я этих самых Бербет. Птицы красоты неописуемой! Надобно поставить их численность на особый государственный контроль!
Утром деликатная старуха пробудила меня зычным покашливанием. Нехотя разлепив веки, я уставилась на нее, не понимая, почему она не дает усталому путнику вздремнуть.
- Утро доброе, - сурово протянула я, растолкав дремлющую фею.
- Доброе, госпожа ведьма. Тут вот дочь старосты пришла. Пелагея..., вы бы с ей покумекали - авось поможет.
В дверях стояла девушка, с большими черными глазами, толстой косой, свисающей на грудь и животом, намекающим, что разродиться она может в любой момент и даже прямо тут.
- Мда. Чего тут кумекать? Аборт делать уже поздно... - я почесала затылок, так спросонья и не разобрав, чем я могу помочь беременной девице.
- Бог с вами, сударыня ведьма! Дитя желанное, - мягко улыбнулась девушка, погладив себя по животику и последовав за старухой на кухню. Нехотя протерев глаза, я потянулась и присоединилась к местным жителям за обеденным столом.
Молоко и тушеная со свининой картошечка подняли мне настроение и помогли окончательно проснуться и вникнуть в суть дела.
- Так как вы очутились на сосне? - полюбопытствовала фея.
- Нет, начнем с того, кто вас обременил? Упырь из пещеры? Вы его видели?
Пелагея смутилась, немного раскрасневшись, и потупила черные очи, обрамленные пушистым ореолом красивых и длинных ресниц. Такие очи, наверняка, соблазнили немало парней. Мне бы такие глаза....
- Упырь тут ни при делах. Ходит к пещере рыцарь один. Все грозится убить монстра и высвободить старосту, но как увидит пляшущую на камнях тень чудовища, так и убегает. Ну,... один раз мы с ним вдвоем убежали...
Щеки девушки зарделись пунцовыми яблочками.
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...