- И останешься со мной? - вскинула сияющие синие глаза на любимого девушка. - Ты ведь не бросишь меня?
- Я не могу остаться, - тяжело вздохнул Симаргл. - Сердце моё без остатка принадлежит тебе, но я воин, воин Тьмы. Не делу воину за бабьим подолом укрываться!
- Не Тьмы, - мягко возразила Купальница, нежно гладя любимого. - Пусть воин, но только не Тьмы. Ты светлый, возвращайся со мной к Свету!
- Да кому я там нужен, - дёрнул уголком рта Симаргл.
- Мне, - сверкнула Купальница синими глазами. - Мне нужен, всему Светлому миру нужен! Старая Варога сказала, что ты к Свету вернёшься!
- А больше Варога ничего не говорила? - по-мальчишечьи фыркнул Симаргл. - Тоже мне, глас богов!
- Может, и не глас, - Купальница затрепетала ресницами. - Но ты ведь останешься? Хучь ненадолго?
- Посмотрим, - буркнул Симаргл, торопливо принимая облик крылатого пса. Воину страсть как не хотелось признавать, что он покорился. И кому, девке!
***
Сварог бездумно смотрел в окно, когда за его спиной раздался пронзительный старушечий голос:
- Чего, старый дурак, печалишься? Али к Маре-красе, смерти повелительнице захотел?
- Чего тебе, Варога? - буркнул воин, неохотно поворачиваясь к старухе. - Какие Лихоманки тебя принесли?
- Никто не приносил, сама пришла, - хихикнула ведьма, без приглашения опускаясь на узорную лавку. - Сказать хочу, о важном.
- Так говори и проваливай, мне твою трескотню слушать недосуг.
- Экой спешный, - фыркнула Варога, ничуточки не пугаясь сурового воина. - Чай двор за окном никуда не сбежит, а вот сына твоего и покалечить могут!
У Сварога под ногами качнулась мать-земля.
- Что? - одними губами шелохнул он, а потом громом рыкнул. - Ты чего мелешь, ведьма старая? Шутки со мной шутить вздумала?!
- Экой горячка-то ты, батюшка, - неодобрительно зацокала языком Варога. - Сынок-от у тебя посмирнее будет.
- Что ты про моего сына знаешь? - бурей налетел на старуху воин и затряс её, что было силы. - А ну, отвечай! Где он, что с ним?!
- Ни слова не молвлю, пока не отпустишь, - отчеканила ведьма, без страха глядя в глаза воину. - Я тебе не яблоня в поле, чтобы трясти меня.
- Прости, - смутился Сварог, отпуская старуху и от греха, отходя от неё подальше. - Сама знаешь, ни единого мига не забывал про Симаргла, сынишку своего пламенного.
- Да знаю я, - отмахнулась от неуклюжих извинений Варога. - Симаргл у Чернобога жил, тот его не обижал, воином сделал, равного которому ни каждое столетие посылают боги. А теперь сынок твой любушку свою в поселение Светлые Ручьи, слыхал о таком?, ворочает, только вот не знает, не ведает, что его мужики тамошние схватить-полонить попытаются.
- Моего сына? - вскипел Сварог. - Да что ж ты молчала, ведьма старая! Эй, Ратичи, Светлый воины, собирайтеся-снаряжайтеся, поедем сына моего спасать, из беды вызволять!
Воин ушёл, точнее, почти убежал, оставив Варогу одну.
- Вот ведь, - неодобрительно покачала головой старуха. - Светлый, бессмертный, а всё равно как тать лесной, никакой благодарности!
Продолжая ворчать себе под нос что-то невразумительное, Варога растаяла, словно никогда её и не было.
Очищение огня
Симарг с Купальницей на спине стремительно нёсся к границе Навьего царства. Сердце девушки пело от радости: смогла, сдюжила, повернула-таки тёмного воина к Свету, не подвластен теперь любый Симаргл проклятому Чернобогу!
- Скоро на месте будем, - рыкнул Симаргл, чуть поворачивая голову к девушке. - Чуешь, птичье пение послышалось?
- Да, - кивнула Купальница, жадно прислушиваясь к пению птиц. - А в Навьем царстве птицы не поют, только вороны грают.
- Так откуда бы там птицам взяться? - фыркнул Симаргл. - Тьма она птичьего звону да девичьего смеха не выносит!
- Ты ведь останешься? - спросила Купальница, всем телом прильнув к Симарглу. - Не вернёшься во тьму?
- Не вернусь, - буркнул Симаргл, смущённо отводя взгляд, а потом выпалил, торопливо переводя разговор. - Смотри, вот и поселение твоё показалось!
Быстрее птицы быстрокрылой соскочила Купальницы со спины крылатого пса и бросилась вперёд, туда, где виднелись такие знакомые соломенные крыши родного поселения.
- Матинька, батинька, ваша Купаленка вернулась! - закричала девушка, стрелой влетая в поселение.
- Купальница, - ахнула Славуна, выбегая из дому и крепко прижимая к груди вновь обретённую дочь. - Вернулась!
Из тёплого плена материнских объятий Купальницу вырвал грозный пёсий рык разноголосые мужицкие вопли:
- Хватай его, проклятущего! Врёшь, от нас не уйдёшь, поганое отродье!
- Не сметь! - крикнула девушка, опрометью бросаясь на шум. Вещее девичье сердце подсказало, что над её милым сгустились тучи чёрные, её Симаргла заневолить хотят.
- Не лезь, дочь, - попытался осадить дочь Богумир, хватая её за плечо и не пуская туда, где в огненном кольце, оскалив зубы, замер крылатый пёс. - Не твоего это ума дело.
Зря Богумир взял Купальницу за плечо. Крылатый пёс быстрее молнии оказался рядом, отшвырнул мужчину в сторону, вскинул девушку себе на спину и огромным прыжком вернулся в огненный круг. Пламя взревело и поднялось мало не до небес, треск огня даже заглушил ропот поселян.
- Не сметь, - внезапно разнёсся по округе громкий мужской голос, и к толпе, в окружении своих Ратичей, выехал Сварог. - Что вы граете, словно вороны поганые? Разве так веду себя мужи?!
- Навье отродье к нам пожаловало, - прогудел волхв Олей, неторопливо подходя к воину.
- Какое же Навье? - усмехнулся Сварог, со смесью интереса и гордости глядя на крылатого пса. - Совсем ты, видать, из ума волхв выжил, сына моего не признал!
Олей от изумления чуть на земь не сел, захлопал глазами, пуще сов полуночных:
- Да как же... Да где же...
- Симаргл, - перебил Сварог изумлённого до крайности волхва. - Подойди ко мне, сын!
"А не шёл бы ты, папаша новоявленный", - хотел огрызнуться Симаргл, но замер, недоверчиво прислушиваясь к себе. Его пламя, никогда не подводившее, лихого человека за три шага чуявшего, злой умысел на стадии задумки видевшее мурлыкало и тянулось к этому гордому воину. Неужели он и правда его отец? Симаргл внимательно посмотрел на сидящего на горячем скакуне мужа. Глаза у него потемнее, да и черты лица пожоще, а в целом похожи, похожи ведь! Симаргл фыркнул, озадаченно помотал головой, а потом решительно шагнул к воину. Пускай. Двум смертям не бывать, а одной всё равно не миновать. Каким бы оружием на него не пошли, а он успеет этого старого вояку с собой прихватить, один к Маре не отправится!
- Симаргл, - прошептал Сварог, чувствуя, что горло словно петлёй невидимой перехватило. - Здравствуй, сын мой! Вот и свиделись!
Одним стремительным движением воин соскользнул с коня и обнял Симаргла так, что у того мало кости не затрещали.
- Сын, сыночек, сынка, - шептал Сварог, не переставая обнимать Симаргла. А тот стоял, пытаясь свыкнуться с мыслью, что нашёл отца, что не надо ему теперь уходить прочь от любимой Купальницы в холодное и мрачное Навье царство.
- Отец? - недоверчиво переспросил Симаргл, пытливо глядя на старого воина. - Ты и правда мой отец?
- Твой-твой, не сумлевайся, - махнула рукой не весть как появившаяся радом Варога. - Ты мне, касатик верь, я тебя лично из родного дома крала, да Чернобогу таскала. Ох, и тяжёленький же ты был, я мало спину не сорвала! Чисто жеребёнок, а горячий какой! Пока тебя волокла, все рукава на рубахе спалила!
- Ах ты, ведьма проклятая, - рыкнул Сварог. - Да я тебя сей же час...
- Вот она, благодарность, - горько вздохнула ведьма, смахивая несуществующие слёзы: - Я Чернобога убедила, чтобы он твою жёнку, Алатырь, да сына ненаглядного пощадил, не трогал, я твоему сыну самую лучшую деушку сыскала, я тебя, папашу непутёвого к сыну привела, а ты меня ведьмой честишь. Вот обижусь, и ни полсловечка не скажу о том, что через две песчинки сюда Буран прискачет с новостью, что Навиий царь войной идёт. Хочет поселение сжегчи, мужиков убить, девок полонить, а Симаргла с Купальнице на кол посадить, перед этим кожу сняв, а кишки волкам на потеху кинув.