- Ага, кое-что свежее прикупил у Сереги, - парень отдышался, доставая из кармана джинсов небольшой пакетик, - будешь? Кокаин. Безвредный, да. Почти… Ну ты же знаешь, чего я рассказываю, аха-ха.
Мы сидели после пар в столовой, как всегда свалив с половины – собственно, никто и внимания не обратил. Друг распотрошил пакетик, высыпая немного белого порошка на столик, кредитной карточкой подправил в две аккуратные дорожки. Достал долларовую купюру, что специально носил для таких случаев, свернул ее, пригибаясь к столу и втягивая свою дорожку.
Я усмехнулся, отбирая свернутую купюру и втягивая свою порцию порошка, закидывая голову и вытирая нос от него.
- Ладно, мне пора, а то опять этот Кантемиров куда-нибудь уйдет. Представляешь, в переходах песни поет? Аха-ха! – постепенно мне становилось все более весело, я махнул другу, подхватывая сумку с вещами и выходя из столовой. Настроение было на отлично, потому я тут же поймал такси, решив доехать сразу до приюта и разобраться с парнем. В таком веселом состоянии мне прямо подвиги совершать хотелось!
Такси остановилось у того самого серого здания, а я лихо выскочил из машины, чуть не поздоровавшись с асфальтом, да еще и забыв заплатить. Что-то меня… ведет…
- Без сдачи! – крикнул я водиле, всовывая в приоткрытое окошко тысячу. Тот проводил меня осоловелыми глазами, машина снова затарахтела двигателем и мягко укатила. А я веселой нетвердой походкой направился во двор. Увидел качели, забил на собственный возраст, рванув к ним наперерез какой-то девчонке, приземлил зад, весело раскачиваясь взад-вперед. Какое небо-то голубое! Пусть серое, но ничего, это поправимо! Зато глюки неслабые, вон несколько человек пляшут… или это они не пляшут. Я решил не отвлекаться, продолжая качаться и наслаждаться жизнью. Пока не свалился, чуть было не захныкав, как маленький, но вспомнив, что мне, вообще-то, двадцать пять. Собрался, оглядывая собравшихся вокруг детей:
- Ну чего вам, малышня? Кыш! – я махнул рукой, пытаясь отмахнуться от них. Наверное, со стороны я выглядел забавно – здоровый парень сидит на земле и машет руками, вот дети и засмеялись.
- Ми-и-ир! Мир, тут странный какой-то! Что делать-то? – какая-то не по годам вредная девочка побежала к дверям, из которых только что появился, ну вот не поверите, - сам Кантемиров. Он нахмурился, выслушивая болтовню девочки, начал медленно спускаться по лестнице, а девочка поддерживала его за руку. Так они и подошли – девчонка крепко держала русого за ладонь.
- Молодой человек, не могли бы вы удалиться с территории детского приюта? – тихим спокойным тоном произнес парень, смотря куда-то вперед, где, вроде бы, должен быть я.
- Я снизу, - хохотнул я, все же поднимаясь и отряхиваясь – благо, земля здесь сухая и не пришлось умазюкаться в грязи.
- Иванов? Максим? – спросил изумленно тот, широко открывая слепые глаза.
- Ага, он самый. Ребя-я-ят, - я расхохотался, пошатываясь и хватаясь за парня. Тот вздрогнул, чуть не упал, испуганно глядя пустыми глазами по сторонам.
- С-слушай, отцепись. Отстань. Ты что, п-пьян? Зачем вообще пришел? – он повертел головой, пытаясь узнать, где я нахожусь, но я же – мастер ловкости, отскочил в сторону, замирая. Он растерянно поморгал, потом, видно, решил, что я ушел, но девочка дернула его за руку, наклоняя к своему уху. Бесит она меня. Раздражает. Отличное настроение резко сменилось жгучим раздражением.
- Пошли, - прорычал я, вырывая руку парня из девочкиной. Он попытался дернуться назад, но лишь обронил свою палку, что ему тут же подали дети.
- Может, охранника? – пискнули они, испуганно глядя на меня. Ага, щас. Два раза. Я показал кулак, подпихивая парня к выходу.
- Верну я его, полчаса дайте! Потом звоните! – я расхохотался, подхватывая упирающегося всеми конечностями парня на руки, отчего он закричал, отбиваясь. – Да заткнись ты, хуже будет, - тихим грозным голосом произнес я. Он послушно затих, явно испугавшись до ужаса, а я даже не придал этому значения – да какая мне, собственно, разница, боится он или нет? Пусть хоть вешаться идет. У меня отличное кокаиновое настроение!
Мы шли недолго – я попросту устал, сгрузив его на первой скамейке в парке и садясь рядом. Кажется, у того была дезориентация – он совершенно не понимал, где находится, вжав голову в плечи и мелко моргая, чуть поворачивая шею из стороны в сторону. И молчал – словно воды в рот набрал.
- Ты не только слепой, но и глухой? – хохотнул я, радуясь собственному остроумию – сознание подсказывало, что я, если не Петросян, то кто-нибудь из «Комеди клаб» как минимум. Парень дернул головой отрицательно, уныло… хотя, какое уныло? Он же слепой. – Так вот, ты больше в переходы не пойдешь, понял? Мне нужно, чтобы ты выдрессировался по максимуму, тогда я наконец смогу свалить из универа и пойти в компанию отца. Понял? – он медленно кивнул, кинув на меня явно разъяренный взгляд (условно). – Так что будь паинькой, сходи в Сообщество свое, найди себе работу – и вуаля! – я молодец, ты все такой же дрыщ, но все хорошо. Андерстенд?
- Иди нахуй, - гордо отозвался он наконец, открывая рот и произнося первые за минуты три молчания слова, - понял? Андерстенд, как ты говоришь? – он повернулся ко мне полностью, явно желая мне все высказать, что обо мне думал. А мой мозг решил, что бить слепых – идея неплохая, потому я с размаху заехал ему по скуле.
- Ой, бля, - я только осознал, что сделал, когда парень неуклюже поднялся с земли, куда слетел от удара, вытирая кровь с ссадины. – Слушай, э, прости меня, пожалуйста. Я ж под наркотой, - действие кокаина начало постепенно проходить от такого выброса адреналина – резко стало хреново от того, что сделал.
- Да хоть под колесами! – закричал тот, забавно размахивая руками и смотря пустыми глазами мимо меня. – Кто тебе дал право меня бить? Вообще трогать? Таскать, уводить?! Я инвалид, сука! Чтоб ты сдох! – столько злости в свой адрес давно я не слышал, буквально наслаждаясь ею.
Мир же приложил руку к щеке, бодро зашагав по аллее парка, спотыкаясь обо все камни, потому что палку свою он, естественно, взять не успел. Я достаточно недолго наблюдал за ним, раскачиваясь из стороны в сторону. Потом опомнился, срываясь со скамейки и несясь за слепым, успев как раз тогда, когда он уже навернулся, сидя теперь на корточках на краю дорожки и тыкая пальцем в появившиеся ссадины на ладони.
- Мазохист? – я присел рядом, но он тут же замахнулся рукой, ударяя вслепую и, впрочем, даже не задел меня.