– Новый планшет сломал?
– Пытался разобраться, да видно спьяну спалил… – краска стыда залила лицо компьютерщика неудачника. Одна ложь влечет за собой другую.
– Напился вчера?!
– Ну да… – продолжал врать Кирилл.
– Эта беда поправима! – для женщины не существовало неразрешимых проблем. И это также немного раздражало. – Буду через тридцать минут! Постарайся принять душ к тому времени. Я тоже скучала…
Мысленно чертыхаясь, он поднялся с кровати. Тяжесть браслета приятно оттягивала запястье. Часы бодро отсчитывали исчезающие мгновения. Сквозь распахнутую фрамугу потоки горячего солнца заливали комнату, и все также многоголосо, отчаянно, будто последний раз в жизни кричали птицы. Кирилл вышел на балкон. В нос ударила смесь угарных газов, горячего асфальта, и неповторимого аромата жаркой улицы, с закисью человеческого пота, тополиной листвы и тонкого, едва уловимого аромата цветущего жасмина. Очень теплый август посетил нынешним летом город Санкт-Петербург! Голова кружилась – сказывался недосып и полпачки выкуренного «Парламента». Да и пиво не прошло впустую. И здесь он вспомнил свой сон. Он стоит на балконе, а господин Яценко протягивает руку, да и не рука это вовсе, а клешня краба! Голос босса напоминает зловещее шуршание, наподобие того, что издают гремучие змеи, при помощи погремушки на кончике хвоста. Как это случается во сне, лица собеседника не разглядеть, лишь облако розового тумана клубится.
«Хочешь, я расскажу тебе, когда ты умрешь?» – изрекает облако брюзгливым тоном московского шефа.
Кириллу не хочется огорчать влиятельного бизнесмена, он бубнит себе под нос.
«Да как вам сказать, Илья Михайлович! Вопрос сугубо интимный…»
«Интимные вопросы задают урологу на приеме!» – нервничает Яценко. – «Говори – да, мерзавец! Иначе не видать тебе повышения по службе!»
«Ну, да…» – Кирилл опускает глаза.
«Громче!»
«Да!» – орет Чистяков и просыпается.
– Чушь! – вслух произносит Кирилл. – Налакался пива, вот снится всякий трэш. Скоро приедет Эля! – он отправился на кухню, достал из холодильника бутылку водки, глотнул, запил шипучей минералкой, тем самым нарушив многолетнее правило – не бухать с утра, натощак. Затем шагнул в ванну, открыл кран с горячей водой. Скоро приедет Эля, у нее аналитический склад ума. Прирожденный медик – после сексуального марафона, так и норовит вонзить глюкометр в палец.
«Физические нагрузки снижают уровень глюкозы в крови…» – тон русскоязычного Чингиз хана в дамской реинкарнации, похож на проповеди участкового врача.
Мужчина забрался под горячие струи душа, несколько минут наслаждался теплой водой, и водочным дурманом. Хлопнула входная дверь, в коридоре стучали острые каблучки. Она быстро проскользнула под клеенчатую занавеску и прижалась всем телом. Ее кожа пахла мятой, апельсинами и фармакологией. Вероятно, так и должны пахнуть очаровательные медработники.
– Привет! Давно не виделись…
– Сорок четыре дня, двенадцать часов и тридцать девять минут!
– Какая точность! – жаркие губы прижались к мужской шее.
– Я скучал…
– И от горя решил свариться как король из детской сказки? – узкая кисть повернула рычаг горячей воды.
– Царь велел себя раздеть,
Два раза перекрестился,
Бух в котел, и там сварился! – рассмеялся Кирилл.
– Ого! – засмеялась Эля, округлила большой влажный рот с маленькими скошенными резцами, что делало ее похожей на лисичку. – Похмелье у тебя и вправду нешуточное, герой-любовник!
– Мужчины не жалуются, мужчины терпят!
– Уже похмелился! Причем водкой!
– Подожди секунду… – прошептал мужчина, но ее руки уже скользили по его спине, быстрые губы, такие сильные и нежные стали мягкими, податливыми, они угадывали каждый изгиб его тела. Влюбленные улетели далеко отсюда, в страну алых змей и голубых дельфинов. Сильные струи обволакивали юные тела, воды было много, ей не было конца. Она несла свои бесконечные потоки, увлекал людей за собой, и они отдавались ей без остатка. Вода проникала в каждую клеточку, она питала, насыщая естество текучей струйной негой, она заставляла содрогаться в конвульсиях страсти, и виной была только эта вода, и никто и ничто более…
После всего Эля урчала по-кошачьи, засунув распаренные губы в его ухо. Потом они просто лежали на дне ванны, обнявшись, и слушая журчание воды.
– Классные часы! – девушка коснулась пальчиком циферблата. – Наверняка стоят кучу денег. Не твой стиль, Кирюша!
– Это подарок.
– От любовницы?
– Скорее наоборот.
– Ну и дела! Ты сменил окраску, милый? Вот она – Москва – город гламура! Испортила столичная жизнь провинциального хлопчика! – она шутливо хлопнула его по ягодице.
– Я хотел тебе многое рассказать…
– Успеешь покаяться! У нас уйма времени. А пока, пиво, сигареты, еда и секс! – девушка чмокнула его в нос, поднялась на ноги, накинула на плечи купальный халат. – Я тебе хочу показать кое- что забавное!
– Я же тебе говорил, что процессор не работает!
Эля сбегала на кухню, с хлопком вскрыла банку пива.
– Не знаю, куда ты смотрел. Все отлично работает!
Оставляя мокрые следы на паркете, мужчина подошел к столу. Вчера на этом самом месте моргал пестрый баннер. Он требовал от юзера скачать его опции. Мало сказать требовал, уговаривал, убеждал, шантажировал. Мол де, полетит ваша система господин Чистяков к чертям собачьим, если не запустите меня в уютное гнездышко своего процессора! То, что он зацепил накануне вечером, не поддавалось анализу, ведя борьбу с вредоносной программой, он испытал зависть по отношению к таинственному конкуренту. Сработано блестяще! Сами по себе такие программы не исчезают. А вот сейчас, Эля уверенно щелкает пальчиками по клавишам, матрица чиста, и скорость работы операционной системы такая, что в это трудно поверить. Словно это чужой компьютер!
– Уф! – девушка взъерошила короткую прическу. – Чем ты его кормишь?! Зверь, а не процессор! А ты еще ругал новую версию «винта»!
– Чудеса! – Чистяков хлебнул пива, запустил «Касперского». – Надо все- таки почистить…
– Отойди! – Эля оттолкнула его от стола. – Я звонила тебе утром, дрых как сурок. Ты почту проверял?
– Нет еще…
– Вот именно! – женщина хмыкнула с тем высокомерием, которое одновременно и бесило и возбуждало его. Она провела ввела пароль почтового ящика. – Огонь! – девушка нажала выделенное жирным синим шрифтом письмо.
– Нет! – неожиданно крикнул мужчина. Остро заныл кончик безымянного пальца, заныл там, где у всех землян от Адама и Евы находились витиеватые папиллярные линии. С улицы пахнуло гарью, неподалеку жгли листья. В комнате стало очень тихо. Кирилл слышал глухие удары своего сердца, разглядел тоненькую синюю жилку, пульсирующую на шее девушки. По полу пронесся ледяной сквозняк, словно посреди жаркого августовского дня в город пришла февральская стужа. Хлопнула балконная дверь, дребезжало большое стекло, на пол медленно плыла невесомая побелка. За окном пронеслась серебристая тень, и перед глазами мерцало алое свечение, наподобие воспламенившейся, и тотчас погасшей свечи. Время остановилось. Девушка тормошила его за плечи, кричала что- то невнятное, Кирилл видел ее алый рот, скошенные лисьи зубки, раскосые глаза. Она легонько шлепнула его по щеке, выскочила на кухню, и вернулась с ложкой янтарного меда. На пол стекали желтые капельки, ложка маячила перед его лицом.
– Ешь! Быстро ешь! – опять этот глагол повелительного наклонения!
Кирилл покорно слопал приторно сладкую массу, опустился на стул, и звуки, краски теплого дня, сильные руки девушки, обнимающие за плечи, все это обрушилось грузно и тяжело. Выплыло из мрака алое свечение, воссияло и исчезло навсегда.
– Разве можно так пить?! Чуть не отключился.
– Извини…
– Сейчас лучше? Бледный весь…
– Нормально, – он улыбнулся. – Ты права, мне вообще пить нельзя.
– Пить можно, но закусывать необходимо. Спиртное понижает уровень глюкозы в крови, так и кому недолго схлопотать! Как недоучившийся врач предлагаю вызвать «скорую помощь!»